О. Серые Соловки

Соловки у каждого свои

...Серые такие бараки.
Странное дело, ну если много дерева, ну почему крыть именно досками, простыми, ничем не покрытыми; не знаю, через сколько лет ветра, снег и дожди делают их серыми, но ни одной свежей доски на домах не видела... серые...
Прямо поразительно... и что это кстати за дерево такое? Ни в одном месте больше не видела такого жуткого цвета...
Даже коттеджи пижонские - новосоловецкие из кирпичей и с балконами местами покрыты этими же серыми... Серыми - серыми досками...
Ностальгия у них что ли...

Здесь очень красивое небо и очень красивое море и стайки разных птиц спорят на десятки голосов и осторожные утки лавируют между камнями обнаженными приливом, но мне кажется, этот остров был бы лучше вообще без людей.
Может быть, он и не для людей.
Все следы их пребывания жутки, пыльны, ржавы и покрыты мазутом.
В каком то смысле вообще непонятно, как тут можно жить.

Может быть, это отголосок страданий и смертей тысяч и тысяч заключенных на этом острове.
Были годы, когда сотни умирающих проклинали это место и мечтали покинуть его, и с тоской смотрели на огромное море, надёжно закрывающее остров от далёкого материка... Странно, почему-то кажется, что это как-то связано с серыми досками...
Как будто вся их тоска и мука воплотились в этом цвете...

Когда-то давно одинокие монахи могли договориться с этим морем и небом.
Но о них помнят лишь покрытые рыжим лишайником и колокольчиками стены многострадального монастыря...

Всё остальное стёрло и смело время слёз и репрессий, странным образом оставив свою тень в каждой валяющейся доске, в каждом сарае и пыльной дороге, в каждой закорюченной железке на пути.

А многие любят этот остров.
Странное дело
Не спотыкаются о ржавые куски тоски, о брошенные кучки безыходности, не видят тихую чужую смерть подо мхом.

Всё больше людей, молодых, весёлых, светящихся, приезжает сюда, чтобы починить эту дырку в пространстве.
Они легко перешагивают страдания и боль погибших поколений, не видя их, и день за днём сметают пыль смерти и страха со стен и дворов монастыря.

Приходят новые служители - они называют имя того же бога, что и древние монахи.

Работа кипит, и остров полон людскими каплями энергии и света.
Они видят что остров жив, они счастливы здесь.

Но год за годом не меняется древний монастырь, и старая пыль проступает поверх новой, и тихо исчезает все наклеенное и покрашенное, возвращая свой серый убитый цвет...
И даже сияющий иконостас стоит чужим среди белых стен.

Но люди не видят этого, они работают, они смеются, и цветут тигровые лилии во дворе ( потрясающее мужество у этих лилий. И как они могут здесь цвести? Хотя кажется они смотрят только на солнце...)

И со временем может быть закроется эта боль и серость, перестанет отваливаться побелка, и выпрямятся кресты, и спрячется эта серая жуткая тоска, и звон колоколов наполнится светом.

(Куда интересно тогда денут эти груды серых досок ?)

Но думаю что нескоро
Слишком уж тут огромная яма.
Шершавой тоски и безнадёжности.

Ах, как много надо сил чтобы её заполнить
Но может и заполнят. Через пару сотен лет....

Белое море наполнено светом, оно дышит как лёгкими, и ритм его дыхания колышет прибрежные водоросли, обнажает или скрывает цветные камни - очень большие и маленькие...
Сахарные крапинки на камнях - рачки болянусы точно знают время приливов и отливов, каждый сидя в своём домике.

Морские улитки мужественно вылезают на скалы посмотреть на северное солнце.
Фукусы крепко держатся за камни, чтобы не уплыть слишком далеко.

На Белом море нет тоски и серости. Оно огромно и безмятежно.
Колокольчики на берегу и солнце.
Северное ласковое солнце.

Только не надо оглядываться на посёлок.

Плохо быть человеком на Соловках.

---