ГЛАВНАЯ
ТРУДОВИЧОК
МАСЛЯНИЦА
СОЛОВКИ
ОТСЕБЯТИНА
ХОРОВОД
ПОСИДЕЛКИ
ГАЛЕРЕЯ
КОНТАКТЫ
Дмитриевско-Сафроновские лыжные марафоны
Иннокентий Шниперсон
Когда я начинал принимать участие в Дмитриевско-Сафроновских стокилометровых лыжных марафонах, то не записывался, потому что надо было платить сто рублей, а сумма эта представлялась для меня значительной, а шансы пройти – как раз нет, и рисковать такими деньгами я не мог себе позволить. Не записавшись, нельзя было претендовать на питание, что, конечно, усложняло дело. И действительно, первые разы никак не удавалось проехать всю дистанцию: то "доставал" мороз, то ломались лыжи "Елань", то просто не хватало скорости уложиться в световое время, но, в конце концов, я поднаторел и стал доезжать-таки до конца, со своей едой, только пить очень хотелось.
На финише Дмитриевской сотни я честно сказал, что денег не платил, но и у костров по дороге не шакалил, а сейчас не отказался бы за полцены принять участие в финишном "банкете", уж очень жажда мучает. Меня пожалели и за 50 рублёв щедро напоили чаем. А заодно спросили фамилию, чтобы занести в финишный протокол. Тут я почуял неладное, стал отпираться, бормотать, что не записывался, на рейтинги не претендую, а они стали настаивать, и тогда пришлось сказать, что зовут меня Иннокентий Шниперсон. А надо заметить, что я почему-то не люблю, когда без моего согласия и даже ведома рожу мою публикуют в Интернете, да ещё пишут рядом всё, что про меня знают, и, что особенно интересно, то, что не знают. И точно, в протокол меня хоть и занесли, но на сайте в отчёте никакого Шниперсона уже не было, зато упомянули, что стартовал человек с моей искажённой фамилией, хотя на старте я не записывался и морду свою особенно не светил.
На очередной Сафроновской сотне я поднажал, время прохождения первого сороковника было обнадёживающим, но интенсивная физическая нагрузка обострила жажду и на первом же костре я набрался наглости и попросил попить. "Какой номер?" – зыркнула на меня сердитая женщина. Я замялся и вдруг неожиданно для самого себя пролепетал: "А... а... а я вот вам стишок расскажу!". И пробормотал что-то вроде:
Ветер по полю гуляет И спортсмена подгоняет. Тот летит на всех парах На хиповых "ишерах".
В ответ мне сказали что-то типа "Ну ты, царь Салтан хренов", но чаю дали. Я поехал дальше с мыслью, что это, в общем-то, выход из положения, и на следующем костре заявил:
Сегодня крутейший из всех марафонов,
Который создал Александр Сафронов!
– Ух, ты! – воскликнули костровые и дали великолепного морса! Правда, заметили, что марафон на самом деле создал Синельников, но я же про это ничего не знал, а из песни уже слова не выкинешь. В конце концов, Америку тоже назвали не именем её открывателя, но славы Колумба это не умаляет, и подвиг его известен всем, за исключением, может быть, самих американцев. А позже мне стало казаться, что поддерживать этот марафон в теперешние времена, когда интерес к лыжам угасает (умирает), сложнее, чем было эту гонку создавать в эпоху лыжного энтузиазма, так что не жалко лишний раз Сафронова воспеть, тем более, что организовано всё действительно здорово.
Короче, золотая жила была найдена, и дальше я питался, развивая тему:
Сегодня крутейший из всех марафонов, Который создал Александр Сафронов! А вот у него, как положено, финиш, Куда ты придёшь и копыта откинешь На самом крутейшем из всех марафонов, Который создал Александр Сафронов! Вот поле. По полю чуть-чуть против ветра – Всего ничего – двадцать три километра; Потом будет горка, а там уж и финиш, Где ты наконец-то копыта откинешь На самом крутейшем из всех марафонов, Который создал Александр Сафронов! А это река и бревенчатый мост. Путь от него незатейлив и прост: Сначала по полю чуть-чуть против ветра – Всего ничего – двадцать три километра; Потом будет горка, а там уж и финиш, Где ты наконец-то копыта откинешь На самом крутейшем из всех марафонов, Который создал Александр Сафронов! А это деревня с название Хлыбы. Здесь водятся лыжники, птицы и рыбы. Тут рядом родник и бревенчатый мост. Путь от него незатейлив и прост: Сначала по полю чуть-чуть против ветра – Всего ничего – двадцать три километра; Потом будет горка, а там уж и финиш, Где ты наконец-то копыта откинешь На самом крутейшем из всех марафонов, Который создал Александр Сафронов!
И дальше в том же духе. На следующий год я честно хотел избежать участи попрошайки, скопил сто рублей и попытался записаться в электричке перед стартом. Но то ли не успел в суете, то ли номера закончились, и остался я незаписанным, да ещё в придачу и без своих запасов, потому что рассчитывал питаться "по-белому" и ничего не взял. А поехалось как-то хорошо, появились шансы показать не позорный результат, но к тридцать пятому примерно километру в желудке развился полный вакуум. Как известно, "жить захочешь – не так раскорячишься", и я стал лихорадочно сочинять. Дело было 29-го февраля 2004-го, в високосный день високосного года, и, кажется, уже начался Великий пост.
К сороковому километру, к первому костру, творение было готово:
В разгаре гонки високосной Себе в награду за труды Рискну просить, пусть даже постной – Да хоть какой-нибудь – ЕДЫ! Не обязательно скоромной – Я буду рад и калачу. Сгодится также торт огромный – Приду на финиш – заплачу. А я в ответ воздам вам славу, Хоть и без номера иду. Ну покормите на халяву, Ну что вам стоит? Раз в году!
С этим творением я питался до самого финиша и там честно заплатил. На следующий год пришлось учесть старые ошибки, в предстартовой электричке первым подойти к Сафронову, пока не кончились номера, и начать записываться. Не тут-то было! Сафронов, как услышал, что я Шниперсон, заявил: "Всё ты врёшь", стал тянуть время и озираться в поисках более достойных кандидатов. Я стоял над ним и канючил, а поток кандидатов ослабевал, и в конце концов, когда желающих больше не было, мне сквозь зубы выдали последний номер. И долго ещё на кострах, спрашивая этот номер и зачем-то ещё фамилию, подозрительно косились и требовали назвать настоящую. Как-то я разозлился и заявил: "Настоящая – Василий Кроликов". Опять не поверили. И чего им надо? Но теперь в отчётах на сайте есть мой персонаж, и я всем доволен, "ведь может собственных масонов и хитрожопых Шниперсонов земля Российская рождать".
Перед последним марафоном Мне ночью снился жуткий сон: Что я не Вася Парамонов, А Иннокентий Шниперсон. Я сразу мог бы догадаться, Что псевдоним мой нехорош: Все недоверчиво косятся И заявляют: "Всё ты врёшь!" Никто не вставит вам пистонов, Вам будет слава и почёт, Когда фамилия – Сафронов Или, допустим, Булычёв. Нам не нужны чужие лавры. Пусть все смеются в унисон – Вот есть спортсмены: Чуркин, Гаврик; А я – я буду – Шниперсон!
