МБ = БМ

Вениамин Грузинов

По случаю юбилея принято публиковать воспоминания товарищей о былых временах, когда неразлучные друзья жили в ладу и согласии.

Я же хочу рассказать о наших с Мишкой больших разногласиях.

В 1995 году масляничную поляну мы подыскали под Домодедово подле морозовской усадьбы на берегу речки Рожайки. Места проведения тогда выбирали вблизи исторических мест, преимущественно усадеб, что вполне объяснимо, коли вспомнить, что нынешние масляничные гуляния придумали активные участники воопиковских "ежедневных субботников". Так выбрали на этот раз Одинцово-Архангельское, одно из творений самого Шехтеля.

Надо признаться, однако, что место подыскали не самое удобное в смысле доступности: нужно было топать полями от станции Востряково, пересекая при этом оживлённое шоссе, либо ехать на автобусе от Домодедово. Помню, мы с Ритой ходили ещё на лыжах от Кутузовской. В любом случае народу на строительство прибывало немного. Правда, ближе к празднику многие стали выбираться с ночёвкой: кажется, через Инну Ефимовну нам удалось устроиться на ночёвки в соседний пионерлагерь.

Ночи получались весёлые: что говорить, было тогда кому взять в руки гитару. Умудрялись даже погонять мяч на автобусном кругу конечной остановки, на покрытом лужами асфальте.

Зима в тот год не задалась, частые оттепели, слякоть одна. Мишка же очень хотел повторить прошлогодний успех, когда в Покровском-Рубцове под Истрой построили, пожалуй, самую большую крепость.

А строили ещё по старинке, капотов не было, катали комья: мокро, муторно и "метеозависимо".

Мишка заложил прошлогодние размеры, Рома Шев пахал за двоих, появились Вiтько, да, кажется, уже и Дениска, но как-то совсем углубился в семью и работу Дима Р. Да и Риточка с Вовочкой были уже на финишной прямой.

Я же, кроме крепости, вздумал строить ещё и входные ворота, как в 94-м.

К тому же по соловецкому опыту пришёл к убеждению, что грешно работать после обеда, и гонял в это время в футбол.

Лиля громко обличала безответственных футболистов. Мишка молчал, но от предложения сделать крепость меньше, чем в прошлом году, отмахивался.

Наверное, я тогда как-то особо и не переживал по поводу успехов маслостроительства: вся эта Мишкина затея с возведением крепостей казалась просто весёлой физкультпаузой в череде "ежедневных субботников на объектах реставрации".

Наверно, очарование Праздником пришло позднее, когда стали уходить поглубже в леса.

Не помню.

В общем, к Прощёному воскресенью наша рождённая в несогласии "красавица" предстала не в меру широкой и неприлично низменной: метра три – не выше.

И штурм длился недолго и в памяти осталось немногое.

Главное – это общее чувство неудовлетворённости.

Но вместе с тем – решимость на следующий год взяться за дело по-настоящему. Поляну для верности выбрали старую – абрамцевскую. К строительству впервые подключились Марина и Ваня Савельевы с многочисленными юными помощниками – будущая Башня. Ромка Шев пахал за троих. Это он впервые ввёл обычай "загорать" на строительстве: в пылу работ сымал последнюю рубаху. Для поднятия боевого духа и привлечения маслостроителей Ромка каждые выходные возил с собой магнитофон величиною с тумбу и врубал его под строящейся крепостью. Так наша поляна отмечала свою солидарность с миром КСП. Никто не знает, правда, сколько Ромка потратил на батарейки.

Раскрылся в тот год во всей полноте своих созидательных возможностей ВадимКо. Тем не менее, Мишка решил подстраховаться и заказал бульдозер. Известие о бульдозере мы приняли как угрозу нашествия нежелательных конкурентов и сдали объект досрочно. Бульдозерные лошадиные силы были переориентированы на возведение детской горки, которая благодаря Лиле вскоре приобрела формы огромного снежного кота, замершего в ожидании мыши, красовавшейся в том году на эмблеме. Неугомонный Ромка развёл на волокуше костёр и отутюжил горкин склон.

Пожалуй, тот абрамцевский год стал вершиной Мишкиной биографии.

Следующие два года всё-таки были слишком "экспериментальными", чтобы считаться столь же успешными. На Луче (1997) и после в Аникеевке (1998) мы использовали вместо поляны пруды. Наиболее успешно справиться с ледовой обстановкой удалось на пруду в 33-м (ныне Родники), но это уже без Миши (1999 год).

Что же нового привнёс Мишка в стародавнюю языческую ещё традицию? Блины и хороводы, конечно же, были и до него, а непременность присутствия этих составляющих была изначально очевидна. МБ превратил символический суриковский снежный городок в настоящую вершину снежной фортификации – масляничную крепость. Несмотря на кажущуюся допотопность форм и технологий, этот гигантский сугроб представляет собой редкое сочетание лаконичности и функциональности. Бакшевское Взятие Снежной Крепости – завораживающее действо, столь же бесшабашное, сколь и непонятное для безучастных, как загадочная русская душа.

Мишке удалось воплотить то, что не давалось его любимому Константину Васильеву: наполнить свое произведение дыханием жизни.

Ручная работа, неподдельный азарт состязания, артельное братство и взаимовыручка. Те из защитников, кому не раз приходилось выбрасываться из крепости, увлекая за собой "почти победителя", удивлялись, с какой великой бережностью помогали им подняться на ноги недавние, казалось бы, разъярённые, соперники.

Мирные хороводы и яростный натиск. Легко ли сочетать противоположности: эти Инь и Ян по-русски? Непросто сочетать, но драматургия всего Бакшевского действа была направлена на умиротворение стихии.

Как избежать заурядного побоища при такой концентрации тестостерона, да ещё на такой ярмарке красавиц? Народная присказка: "Какая свадьба без драки?". МБ изобрёл гениальный способ обращения ядерной энергетики толпы в мирное тепло празднества. Всем: и пассионариям, и субпассионариям – предлагалось показать свою силушку при взятии. Высота крепости определяла необходимость седиментации тяжёлой составляющей: тяжеловесы оставались в основании пирамиды, парни полегче составляли второй ярус, а наверх забирались только самые лёгкие. Таким образом, возможная рукопашная сводилась к битве с мухачами, и естественным образом не допускала поединков с разгорячёнными тяжеловесами, последствия контактов с которыми куда более травматичны. В итоге два нижних яруса были исключены из возможной потасовки, занимаясь не разрушением, а исключительно созиданием – построением живой пирамиды. Невидимые стороннему зрителю богатыри основы первыми вставали в пирамиду и должны были держаться до последнего, чтобы обеспечить собой живую площадку для штурма. Там они выкладывались настолько, что встречали взятие, как изнемогшие в битве победители, преодолевшие фронтовые тяготы и с чистой совестью возвращающиеся к мирной жизни. Гигантский сброс отрицательной энергии создавал у них естественный положительный настрой. Этих-то Победителей и встречали радушно нарядными хороводами и горячими блинами.

Да, эти парни, эти носители боевого духа, не были святыми, уж им-то было, отчего просить прощения в Прощёное воскресенье. Но без них терялся один из важнейших смыслов происходящего: единение через преображение. А ведь многие из тех героев штурма теперь с нами.

Ещё при Мише Бакшевском мы осознали, что при возведении боевой стенки необходимо набрать определённую высоту, чтобы избежать жёсткой рукопашной и при этом управлять длительностью штурма.

При обычном единоборстве в равных условиях лицом к лицу любому парню стыдно уступить: если оба с норовом, от забавы до драки – один шаг. Условия соперничества при взятии совершенно иные: длительное противостояние двух противников исключено, да и факторы воздействия разные. Защитникам больше достаётся от метких метателей нескончаемых снежков. Контакт со штурмующим, как правило, не более минуты – поэтому при общей видимой ярости схватки на кромке стены никакого остаточного ожесточения не остаётся, а отрицательная энергия выплеснута сполна.

Таким образом, задача утилизации излишней агрессии была решена ещё при МБ.

Следует признать, что Бакшевский разгул молодецкий не вписывается в традиционные фольклорные представления, как их понимают наши просвещённые почитатели старины. При Мишке вошли в обиход совершенно новые формы. Традиции Бакшевского взятия так же далеки от древних канонов, как чужестранные футбольные баталии, КСПшные посиделки у костров и африканские тамтамы – от правильных печатных масляничных сценариев: "курочка по зёрнышку" или "не пили, не ели, друг на друга все глядели, разом делали вот так". Но что удивительно: в прошедшие годы все эти несочетаемые на первый взгляд грани вполне сочетались на масляничной поляне, переливавшейся, как волшебный кристалл.

Минувшая череда БМ – это не возврат к корням, это рост вследствие обретения корневой системы.

Рост, который не может быть бесконечным. Людям настолько полюбился такой праздник, что последние годы они активно голосовали числом.

И в грандиозном по размаху 2005-м уже было ясно, что подобный успех неизбежно приведёт к перенаселённости поляны.

И с тех ещё пор зреют намерения удалить основной стержень, вокруг которого вращается вся масляничная композиция, – Бакшевскую крепость.

Что говорить, при желании много грязи можно разглядеть на белоснежной Масляничной поляне.

Но вместо долгосрочных санитарно-гигиенических мероприятий особо ретивые ревнители стерильности предлагают решительное хирургическое вмешательство – оскопить!

А ведь если задуматься, БМ стала для нас школой совместного выживания: как жить в этой стране с этим народом, насколько можно увлечь людей, обнадёжить, повести в светлое будущее, да ещё пешкодралом, да ещё ограничивая употребление, да ещё убирая за собой по дороге...

Бакшевская Масляница немыслима без Бакшевской крепости и Бакшевского взятия.

Какой же "идеал" можно предложить взамен?

Бравое бородинское дефиле в ампирных костюмах? Аутентичный в доску фольклорный фестиваль? Продвинутый театрализованный полуперфоманс? Да ведь БМ не о том. БМ – это мирная Блинная революция, вспыхнувшая в России в тяжёлую эпоху расцвета цитрусово-розовых импортных продуктов.

Бакшевская Масляница – совершенно особое неформатируемое явление сплочения и возрождения народа. На развалинах империй. На рубеже тысячелетних традиций.

---