19.0320.0322.03

О флагеРОЖДЕСТВЕНКА

ГЛАВНАЯ ТРУДОВИЧОК МАСЛЯНИЦА МАСЛЯНИЦА СОЛОВКИ ОТСЕБЯТИНА ХОРОВОД ПОСИДЕЛКИ ГАЛЕРЕЯ КОНТАКТЫ

ПИНЕГА С ВЕРХОВИЙ

дорожное повествование

28 июля 2006 года. Северная Двина, село Верхняя Тойма. Дорога на Согру

...К переправе должен быть поворот. Не проскочить бы. Первый раз здесь еду, ориентируюсь только приблизительно. Дорога эта в нынешнем “автобусном варианте” функционирует не так давно: ещё 15 лет назад по Северной Двине ездили на теплоходах и катерах. Теперь вот автобус от Котласа до Архангельска, катеров осталось считанные единицы, большие теплоходы в этих местах не ходят вообще... Собственно, сейчас водный транспорт остался там, где нет сухопутных вариантов. Это и понятно: цена его несоизмеримо выше. Кроме того, все северные реки мелеют – это общая тенденция на протяжении последних десятилетий...

Мне сейчас на Верхнюю Тойму. Это на противоположном берегу Двины, село, районный центр. Оттуда идёт дорога на верхнюю Пинегу, речку, вдоль которой я и хочу сейчас совершить свой очередной одиночный переход. Подобная Трасса у меня уже седьмая по счёту, много где я уже побывал, но до Пинеги ещё ни разу не добирался, хотя постоянно о ней думал. Интересная речка, много про неё и читал, и рассказов слышал. Однако в некоторый момент она у меня как бы отошла на второй план, стала представляться чересчур простой и легкодоступной. Так получилось, что, начиная с самой первой Трассы, я сразу же начал ходить по местам удалённым и глухим, зачастую без транспорта и даже без дорог. Вашка, Мезень, Печора, пермские края...А Пинега – там вроде всё очевидно: вдоль идёт хорошая дорога и ходят автобусы. Сел и доехал куда надо. Что это за Трасса? Надо же продираться сквозь болота да по развороченным лесным дорогам и радоваться случайному попутному грузовику, проходящему раз в три дня... Но вот сходил я в прошлом году по речке Пёзе, где дорог нет вообще (даже развороченных или заросших), и у меня вдруг возник один интересный вариант и по Пинеге. Дело в том, что в её верхнем течении есть две большие группы деревень, сильно оторванных от тех самых проезжих мест. Они даже административно относятся к другому району – не Пинежскому, а Верхнетоемскому, и подход к ним если и есть, то совсем с другой стороны – с Северной Двины, с села Верхняя Тойма. И получается, в общем, неплохой вариант: заброситься с Тоймы в верховья Пинеги, пройти сначала те самые верхние деревни (по дорогам или без оных, пешком ли, попутными оказиями), пересечь потом границу районов, выйти к первой в Пинежским районе деревне Кучкас – и дальше вторую половину пути пройти уже в “лёгком” варианте: исключительно по дороге и на транспорте. И в конце концов добраться до Карпогор, Пинежского райцентра, а в Карпогорах конечная станция железнодорожной ветки, ходит поезд до Архангельска.

Вот такая примерная схема моего нынешнего маршрута. Заброска в этот раз сложноватая: поездом из Москвы до Котласа, ночёвка в вагоне-гостинице, утром архангельским автобусом километров 150 вниз по течению Двины, паром-переправа на Верхнюю Тойму, откуда сегодня должен быть автобус на Согру, центр куста деревень Горковской администрации на верхней Пинеге.

Автобус, оказывается, к переправе специально подъезжает, сворачивает с трассы. Паром уже ждёт, очень много людей и машин. Загружаемся и отчаливаем. Пересекаем Двину, подходим почти вплотную к правому берегу, но не причаливаем, а огибаем бакен и поворачиваем направо, после чего некоторое время идём вдоль берега по боковому руслу, мимо устья речки Верхней Тоймы, к основному паромному причалу. Водное движение здесь, надо заметить, довольно оживлённое. Ходит даже “Заря” – в локальном варианте, из Верхней Тоймы в Нижнюю Тойму. Но в основном суетятся паромы. Кроме нашего, “официального”, ходят ещё несколько – то ли коммерсантов возят, то ли ведомственные. Паром здесь – стратегическое связующее звено с основной трассой, выводящей к железной дороге.

Паромный причал находится у подножья высокого берега. Само село наверху. От парома туда сразу же идёт дорога, круто взбирается по оврагу. Мне сейчас первым делом до автостанции, определяться с автобусами и с билетом.

Что ж, всё нормально, как и предполагалось. Автобус на Согру ходит в понедельник, среду и пятницу. Сегодня пятница. Отправление в 16-00, у меня, таким образом, есть часа четыре на Верхнюю Тойму. Сейчас первым делом в столовую. А то неизвестно, когда в следующий раз удастся полноценно пообедать (у меня на Трасах это одна из основных проблем). Рюкзак можно оставить на автостанции, касса одновременно работает и как камера хранения.

Незадолго до своего отъезда из Москвы я заглянул в автостопное описание Архангельской области, где есть раздел и про Верхнюю Тойму. Запомнились два момента. Автор раздела утверждает, что Верхняя Тойма – это самое красивое место на всей Двине. И ещё она знаменита своими деревянными мостами. Насчёт мостов – действительно, их тут довольно много. Село стоит на высоком коренном берегу Двины, изрезанном многочисленными оврагами. Через овраги, собственно, и возведены те самые деревянные пешеходные мосты, иногда на значительной высоте. Самый длинный мост – подвесной, за окраиной села, через речку Верхнюю Тойму. С береговой вершины к нему спускается лестница, но сразу туда идти не хочется, хочется немного задержаться наверху, обозреть открывшуюся панораму. Обширная и плоская низменная долина речки Верхней Тоймы, неправильной формы, слабо связанной с направлением течения речки. Долина эта окаймляется круто вздымающимися холмами коренного берега с травянистыми склонами. На холмах виднеются деревеньки, снизу луга, покосы... Подвесной мост противоположным своим концом упирается в деревянную вышку в несколько лестничных пролётов, выстроенную здесь по причине низкого берега... Вот так стоял бы и не уходил. Даже несмотря на непривычно прохладную для конца июля погоду...

Однако насчёт того, что здесь самые красивые места по всей Северной Двине... Может быть, это и так. Действительно: высокий обрывистый берег, могучая река, громадные пространства, песчаные отмели, длинная и широкая коса-наволок с низкорослым зелёным покровом, отделяющая от основного русла. Но я уже всё это невольно сравниваю с теми местами, где довелось побывать прежде. С мезенскими, например, красотами здешние места не идут даже в сравнение. Да и какая-то слишком уж проезжая эта Северная Двина. И не могу я от этого абстрагироваться...

В самой Верхней Тойме я поначалу ничего примечательного не нашёл. Застройка села по большей части бессистемная, привязанная к овражистому рельефу. Дальше от берега, где овраги заканчиваются, просматривается связующая улица, основная дорога. Дома в подавляющей массе поздние, деревянные, есть некоторое количество и каменных, яркие коммерческие магазинчики. В общем, всё, как и везде. Старинных построек (основной предмет моего интереса) сохранилось очень мало, в основном у склонов одного из оврагов. Да и они распознаются только по своим очертаниям, поскольку изрядно исковерканы поздними наслоениями: обшитые, покрашенные, переиначенные.

В дальнем конце села, за очередным оврагом, совсем новый райончик, частный сектор типа дачных участков, деревянные домики. Здесь же, чуть в стороне, стоит деревянная Свято-Георгиевская церковь. Она совсем недавняя, построена лет 7 назад, обшита вагонкой, покрашена в бело-голубые тона, кровля под железом. Тем не менее, смотрится довольно приятно, есть в ней ряд примечательных элементов. Основа простая: большой прямоугольный объём, перекрытый на два ската, с пятигранным алтарным прирубом. Из основного объёма с западного края вырастает восьмигранная колокольня с шатёриком, а с восточного – узкое, крестообразное в плане возвышение, завершающееся крещатой бочкой с пятью близко поставленными небольшими главками. Ещё одна главка на тройной бочке венчает алтарную часть. И место, где стоит церковь, будто бы для неё и предназначено: большая зелёная лужайка у высокого крутого обрыва над Северной Двиной...

Автобус по расписанию отходит в четыре. Относится он к верхнетоемскому АТП, но базируется в Согре (шофёр там живёт). Поэтому он сначала идёт из Согры в Тойму (в 5 утра), а уже потом обратно в Согру. Атмосфера в нём почти что семейная, все друг друга знают. “Задержимся сегодня немного, – говорит шофёр. – Сын сейчас приехать должен, машина у него сломалась, надо помочь”. Задержались в итоге часа на два с половиной. Сначала ждали паром, потом они больше часа на берегу возились с машиной, но так ничего и не сделали. Пришлось их нашим же автобусом буксировать к дому родственников (хорошо ещё не в Согру!) Мне же все эти задержки крайне нежелательны. До Согры порядка 110 километров, 3-4 часа езды. Поздно приедем, а надо ещё как-то на ночь устраиваться...

Проезжая дорога с Верхней Тоймы на Пинегу только одна. Но не та, на которую я думал, когда готовился к этой Трассе. Одна моя добрая знакомая из Сыктывкарского университета, Татьяна (Степановна), уже не раз упоминавшаяся на страницах моих дорожных повествований, прислала мне кое-какие материалы о верховьях Пинеги (Малой Пинежке). В частности, очерки И. И. Томского, первого директора сольвычегодского музея, возглавлявшего в 1921 году комплексную этнографическую и естественнонаучную экспедицию по тем местам. В этих очерках подробно описывается старая историческая дорога-волок с Тоймы на Пинегу – 84 версты: через деревню Вершину и Милу, по болотам. По ней, собственно, и шло тогда основное сообщение с теми обособленно-оторванными верхнепинежскими волостями, в 1921 году она ещё действовала. Сейчас же этот старый тракт заброшен, никто по нему не ездит, сейчас на верхнюю Пинегу совсем другая дорога, если смотреть на карту – параллельная.

От Верхней Тоймы мы едем сначала 12 километров вверх по течению Двины, до посёлка Двинской. В Двинском поворот налево – и пошла трасса через водораздел, к посёлку Белореченск, самому верхнему населённому пункту на Пинеге. Дорога вполне приличная, ровная укатанная грунтовка, с одного края две бетонные колеи, поначалу даже стоят километровые столбы. Через 3 километра – кордон, будка со шлагбаумом. Дорога эта строилась и поддерживается здешними лесозаготовителями (предприятие “Двинлес”), и кордон, как мне потом объяснили, поставлен “от воровства”. Шмонают грузовые машины в обратном направлении, особенно лесовозы и металлоломщиков. А то, говорят, запросто могут трактор разрезать на части и вывезти.

От Двинского до Белореченска километров 70, лесной перегон, довольно однообразный. Но вот наконец мы въезжаем на деревянный мост через небольшую таёжную речку, шириной всего метров 20. Это она, Пинега! Какая она ещё тут маленькая! Самые верховья. Началом Пинеги считается слияние двух речек – Чёрной и Белой, до него отсюда километров 30 по прямой и километров 50 по руслу.

После пинежского моста наша дорога сразу же Т-образно вливается в другую, идущую вдоль течения. Направо Белореченск, в советское время образцово-показательный леспромхозовский посёлок, сейчас виднеется скелетами крыш. Нам не туда, нам налево – и тут же снова развилка. Левая ветка идёт на Согру, правая – на посёлок Красная (построена эта ветка недавно, и на моей карте её нет). Через Красную идёт автобус на Выю, следующий после Согры (Горки) куст деревень. Туда мне ещё предстоит добираться...

У развилки у нас небольшая остановка, по времени это половина пути, по расстоянию – две трети. Сейчас 8 часов вечера, до Согры остаётся 40 километров, но ехали мы это расстояние более полутора часов. Дорога здесь сильно ухабистая, не разгонишься, средняя скорость – 25 километров в час. На пути единственный населённый пункт – посёлок Палова, ничем особо не примечательный, но по краям дороги я начинаю вдруг замечать нечто интересное. Деревянные кресты. Придорожные. Это местная традиция. Они здесь совсем не такие, как на Мезени: те высокие, резные, с надписями, увешанные одеяниями, эти – небольшие, метра полтора-два в высоту, простенькие, без резьбы, обычно висит полотенчико, бывают и одеяния.

В Согру приехали поздновато, решать вопрос с ночёвкой надо оперативно. Место для меня новое, незнакомое, народ тоже, поначалу возникли некоторые сложности... Однако в конце концов мне всё-таки удалось вписаться в лесхоз, в комнату приезжих. Директор лесхоза, Василий Владимирович, человек контактный и общительный, видимо, решил, что одинокий путник, интересующийся старинной деревянной архитектурой, большой опасности для лесхоза не представляет.

В комнате три кровати, стол, электроплитка, шкаф с посудой, умывальник. Всё, что необходимо. Кроме того, тут, оказывается, “центральное отопление”! Кочегарка по соседству, Слава-кочегар (он же сторож) подбросил немного дров в топку, открыл вентиль, и по трубам пошло тепло! Что в условиях нынешнего, мягко говоря, прохладного климата очень даже не помешает...

29-30 июля. Согра. Деревни Горковского сельсовета

Планы примерно такие. Два полных дня – субботу и воскресенье – я здесь. Обхожу окрестные деревни (радиусами, налегке). Затем надо перебираться дальше, на Выю, в понедельник туда идёт автобус. Сложность в том, что деревень тут очень много, боюсь, что все не обойти. Надо выработать какую-то оптимальную стратегию. Здесь, на верхней Пинеге, деревни располагаются “кустами” или “гнёздами”: кучкуются вокруг центрального села. Причём кучковаться могут довольно растянуто, правда, в данном случае только в двух направлениях: вверх по течению и вниз по течению, по тому и по этому берегу. С чего начать? Наверное, с самой Согры.

Итак. Село Согра – центр Горковского куста деревень, здесь находится сельская администрация (сельсовет по-старорежимному). Название куста сохранилось с прежних времён, когда центром волости была не Согра, а Горка. Стоит Согра на правом берегу Пинеги, отделена от реки широкой луговой низиной. На другой стороне деревня Противная (в смысле “напротив”), подписанная на карте как Пурышевская (такое здесь иногда бывает). Туда протянут деревянный пешеходный мостик-переход, ставят его по весне, как спадёт вода. Машины, если позволяет глубина, переезжают вброд. Пинега при подходе к Согре ещё небольшая, метров 30-40 в ширину, однако у пешеходного мостика она уже метров 70, и дальше её ширина начинает активно скакать, с общей тенденцией к увеличению. Вообще, в народе эти места и сама речка всегда звались Малой Пинежкой. Так у Томского, так и в отчётах моих сыктывкарских девчонок, побывавших здесь с этнографической экспедицией три года назад. Тем не менее, я сам, пройдя здешние края, этого названия почему-то ни от кого не слышал. Речку все называют просто Пинегой.

Старая застройка Согры сосредоточена главным образом в первых от реки рядах домов. Доминирует деревянная Спасо-Преображенская церковь, действующая, отремонтированная лет 10 назад (священник только досюда доезжает крайне редко). Церковь поздняя, 1905 года постройки, высокий четверик основного объёма, перекрытый на четыре ската, нижний край каждого из скатов имеет по центру небольшой щипцеобразный излом, наверху одна главка на низеньком барабанчике, напоминающем цветок с лепестками. Пятигранная алтарная апсида, также увенчанная главкой, пристройки, трапезная с основанием-четвериком колокольни, продолжающимся ныне заметно меньшим по ширине восьмигранным ярусом звона, с шатёриком-завершением (не уверен, что так оно было и раньше). Здание обшито тёсом, все кровли и главы железные.

Здесь довольно хорошее транспортное сообщение с райцентром Верхней Тоймой. В местном магазине неожиданно богатый для подобных удалённых мест ассортимент: колбаса, сыр, молочные продукты, даже мороженое. Дорога, подходящая к Согре, продолжается дальше, по правому берегу вниз по течению. Туда я, наверное, сегодня и двинусь, в той стороне основная масса горковских деревень.

Первая из них Керас, сейчас фактически слившаяся с Согрой. Далее через два километра Сарчема, совсем маленькая деревушка, с десяток домиков. Ещё через три – Волыново, затем через километр Пахомово и сразу же через ручей деревня Великая. После Великой есть ещё одна жилая деревня, Вадюга, но она стоит на большом отшибе, до неё километров 10, туда я решил сегодня уже не ходить. Тем более что, как сказано в отчёте у сыктывкарских девчонок, в 1957 году там случился большой пожар, и деревня практически вся выгорела и была отстроена заново. Осталось только три старых дома.

Впрочем, здесь, наверное, и не следует стремиться попасть непременно в каждую из деревень. Интересных домов тут не так уж много. Но иногда они всё-таки встречаются. В Керасе, например, стоит один дом с балконом и расписным фронтоном – узоры, цветы, изображения животных. Роспись эта старинная, уже сильно выцветшая от времени, и встретить такой дом – большая удача: их по всему Северу осталось считанные единицы. И там же неподалёку ещё есть один не совсем обычный дом. Двухэтажный: нижний этаж конструкции “две избы под одной крышей”, верхний – шестистенок с двумя перерубами по фасаду и широким “тальянским” окном в срединной части. Вообще, в здешних деревнях старинная застройка главенствует, но большинство домов непритязательные, без особых изысков. В основном это пятистенки небольших и средних размеров. Кое-где сохранились декоративные элементы – полотенца, кони на охлупнях, резные причелины. У некоторых домов скаты кровли сделаны чуть выпуклыми (вероятно, влияние Северной Двины: это там такая традиция). И везде очень много старинных амбарчиков. Классических, на “курьих ножках” (обычно это коротенькие отрезки от доски) – чтобы мыши не залезали. Но стоят они здесь обычно при домах, а не отдельными скоплениями (как, например, на соседней реке Вашке – там целые амбарные городки). Некоторые из амбаров явно современной постройки (свежий материал, рубка “в лапу”), но выполненные на старинный лад. Можно встретить даже только что вырубленные охлупни с конями. Сохранились, значит, ещё какие-то традиции...

А ещё здесь во многих деревнях стоят часовенки. Они тут особенные, не такие, к которым я привык. Это просто маленький домик-будочка, как правило, без внешних отличительных признаков. Нет ни креста, ни главки, ни иных храмовых архитектурных элементов. И никогда не было. Иногда они просто устраиваются в каком-нибудь амбаре. У Волыново стоит такая часовенка, в рощице. Внутри всё убранство: крестики, свечки, иконы и иконки всякие разные: и старые, и новые, и с практически утраченным изображением, и совсем маленькие, бумажные. Полотенца, одеяния – они бывают во всех северных часовнях, но здесь ими ещё вдобавок подбит потолок. Потолка, впрочем, как такового, тут нет – скаты крыши. Есть в Волыново и другая часовня, новая, с датой “1980”, размерами побольше, и заперта на замок. Заглянул в окошко и сразу стало ясно, что в той, старой, гораздо лучше и уютнее. Не стал даже искать женщину, у которой ключ.

В деревне Великой тоже есть часовенка, которую я сначала и не распознал (потом мне просто ткнули пальцем). Стоит просто амбарчик, на лугах, у речки. Меня смутило то, что дверь у него слишком широкая, и не с торца, а по центру боковой стены. И ни одного окошка. На двери замок, внутрь заглянуть невозможно. В таких сарайчиках обычно держат всякое барахло для моторных лодок. Нет, оказывается, часовня. Такая вот, без окон. Ещё, мне сказали, есть часовня у Вадюги. Попробовать что ли завтра туда добраться...

Что касается здешней природы, то она тут совершенно незатейливая, равнинная. Широкая речная долина, поросшая высокой травой и кустарником, лес на отдалении. Линия течения реки не всегда совпадает с картой: русла могут меняться, много стариц. А вот дорога карте вполне соответствует: после Великой идёт на Вадюгу и дальше. На машине по ней ехать вполне возможно, она твёрдая и укатанная (правда, ухабистая).

В Великой меня перевезли через речку, и обратно я уже пошёл по левому берегу. Эта левая сторона гораздо менее населённая, чем правобережная, сюда и транспортом сложнее добраться, и дорога тут заметно хуже. Деревень несколько. Первая – Монастырь, крайняя по этой стороне. Стоит, можно сказать, напротив Пахомово и Великой, нежилая, домиков семь, покинутых и заколоченных. Километра через четыре – деревня Мокшаново, вернее, то, что от неё осталось: десятка полтора домов, стоящих в основном разрозненно, большинство без признаков обитания. Из жителей видел только одно семейство и с ними запряженную лошадь. После Мокшаново через полтора километра Горка – та самая, бывший центр волости, а ныне маленькая деревушка, в которой я вообще не встретил ни одного человека. Только конь да собака. Есть, впрочем, некоторые интересные постройки. Дом с конём и балконом с резными колоннами, длинный амбар на два отдельных помещения. Ещё тут где-то должна быть часовня (интересно, где? спросить не у кого), кроме того, судя по карте, от Горки начинается старая прямая дорога на речку Выю, 35-километровый тракт. Отходит в северном направлении, перпендикулярно Пинеге (протекающей здесь с запада на восток) и выходит к выйскому селу Гаврилово. Интересно есть ли она сейчас, в каком состоянии? От деревни её не видать (начинается, видимо, в лесу), только линия связи идёт в том направлении. Тут большие открытые пространства, поросшие высокой травой и местами заболоченные. До леса далеко, продираться туда желания нет. Лучше попытаться найти часовню. Она, похоже, не в самой деревне, а где-то в окрестности... А вот что это за сарайчик стоит на том холмике вдалеке, среди деревьев? Есть у меня ощущение, что для сарая это место не совсем подходящее...

Точно, это она. Часовня. Такая же, как и в Великой: с амбарной дверью посреди боковой стены. Внутри всё так же здорово, пробираться только сюда сложновато: извилистая тропка, сырые места...

От Горки уже хорошо видна Согра с возвышающейся церковью. До Противной и моста остаётся километра три. В Противной заприметил пару интересных домов-пятистенков. Один из них статный и основательный, выделяется своими тремя большими верхними окнами (в светёлке, под крышей), со старинными наличниками с треугольными навершиями. Другой – не вполне обычной конструкции: с как бы вырастающей из сруба светёлкой-вышкой на два окошка с замысловатыми наличниками. Под скатами кровли зубчатые причелины, под коньком полотенце в виде пики. Вот только для съёмки сейчас поздновато (времени уже без малого 9), придётся завтра.

Между тем, пора бы уже начинать определяться относительно дальнейшего передвижения. Следующий после Согры большой куст деревень – выйский, и расстояние до него довольно длинное. Какие варианты? Вообще, мне больше по душе сквозные маршруты: взял направление и передвигаешься от пункта к пункту, без возвращений. Если так, то надо мне всё-таки добираться до Вадюги (18 километров) и потом ещё 12 до Усть-Илеши, и там у переправы перехватывать выйский автобус (он туда подходит с другой стороны). Автобус должен идти в понедельник и во вторник, завтра воскресенье. Но пешком на Вадюгу я не пойду: далеко. Только если будет машинная оказия...

Впрочем, съезжать пока рано, я ещё здесь не всё обошёл. Утром первым делом в Противную, снимать дома. А уж поскольку я оказался на том берегу, то можно и радиус сделать. Вчера ходил вниз по течению, сегодня – вверх. Коротенький совсем радиусок: от Противной через полтора километра деревня Бор, и сразу же, через речку Лохому, деревня Лохома. По дороге в Бор стоит один придорожный крест. Небольшой, высотой с человеческий рост, наподобие тех, что я видел позавчера из окна автобуса. В Лохоме у некоторых амбаров заметил интересную деталь. Нависающая часть над входом (рундук) – традиционный элемент конструкции. Здесь же такой рундук бывает иногда не только над входом, но и симметрично сзади.

В отличие от вчерашних левобережных деревень, и Противная, и Бор, и Лохома – все населённые, и между ними хорошая дорога. Выше Лохомы, через 8 километров, есть ещё одна деревня, Керга, самая верхняя из пинежских деревень (посёлки Палова и Белореченск не в счёт), к ней выходит тот самый исторический тракт-волок с Верхней Тоймы. Сейчас она нежилая, жители с неё съехали как с “неперспективной”, некоторые дома перевезли в Палову. До Керги я решил уже не ходить: всё равно всё тут не обойти, надо держать какую-то разумную меру.

Лучше дойти до деревни Ефимово: это от Согры по тому же берегу, чуть более километра вверх по течению. Только придётся сначала возвращаться в Согру, здесь, наверное, через Пинегу не переправиться: и Лохома, и Бор стоят от неё далековато.

От Согры в Ефимово идёт хорошая тропка, через луга-пастбища. Перед деревней старая нефтебаза, огороженное пространство с огромным количеством цистерн. Осталась с советских времён, когда сухопутная дорога ещё не была сюда налажена, летали самолёты, а стратегические грузы (топливо, например) завозили на весь год весной, кораблями, по большой воде.

В Ефимово есть часовенка. Стоит на задах домов, устроена в одном из амбаров. У неё даже имеется опознавательный знак: на двери прибит крест из планочек. Часовенка совсем маленькая, пространство внутри тесное, но до чего же там замечательно! Иконы, литографии на библейскую тему, куски старых окладов; как водится – свечки, полотенца; потолок подбит клеёнкой. Чего не хватает, делается из подручного материала (подсвечники из консервных банок, например), даже иконы сами пишут! По центру стоит изображение Николы, нарисованное кем-то просто на листе бумаги! Сбоку – Георгий Победоносец, тоже на бумаге и приделан на старую иконную доску (оригинальное изображение, вероятно, утрачено). Умиляют меня такие вот часовенки, радостно становится от того, что они есть. Волыново, Горка, здесь... Есть в них нечто настоящее, идущее из глубин народной души...

Как хорошо, управился со всем до обеда. Всё, из Согры можно съезжать. Было бы на чём. На Вадюгу оказия уже была – утром. Можно, конечно, пройти 2 километра до выезда из Кераса, кинуть рюкзак и ждать, не поедет ли кто ещё. Но я уже что-то настолько находился по этим радиусам, что нет желания даже на эти 2 километра. Да погода вдобавок какая-то совсем осенняя: за эти два дня похолодало ещё сильнее, сейчас без тёплой рубашки со свитером на улице находиться невозможно. Такая погода, может быть, хороша для переходов, но только не для того, чтобы стоять и ждать неизвестно чего... И вообще – у меня отпуск, я приехал сюда отдыхать. Всё должно быть в радость. Не пойду ни на какую Вадюгу! Самый простой вариант: завтра в 5 утра рейсовым автобусом до Белореченска и там перехватывать выйский автобус. Ждать, правда, придётся весь день до вечера... А сейчас у меня одно желание: завалиться на кровать и плевать в потолок.

Не учёл я только одно обстоятельство. Сегодня 30-е число, последнее воскресенье июля, день ВМФ. В этот день в населённые пункты лучше не заходить вообще. На Северах его празднуют повсеместно, вне зависимости от отношения к военно-морскому флоту. А сегодня в кочегарке-сторожке снова дежурит Слава, служивший в своё время на крейсере “Вице-адмирал Дрозд”. Со всеми вытекающими последствиями.

Отдохнуть, короче, удалось совсем немного. А что делать, если зовут? Просто так, от души. Не обижать же хорошего человека...

Вообще, выпивать на Трассах мне иногда приходится. Но ситуацию я обычно контролирую. Почему у меня в этот раз ослабели защитные реакции – можно, конечно, выдвигать версии, только это уже не поможет... Пили портвейн “Три семёрки”, бутылок было как минимум две. Кто-то приходил, уходил, в какой-то момент у меня включился автопилот. Я вдруг вспомнил, что в моей аптечке есть активированный уголь. Если бы я вспомнил про это раньше... Шесть таблеток, думаю, меня всё же уберегли от особо тяжких последствий. На автопилоте я даже добежал до дома директора Василия Владимировича, расплатился с ним за комнату (100 рублей за ночь) и неожиданно получил два часа “форы”. Василий Владимирович, оказывается, сам утром собирается ехать в Верхнюю Тойму, только не на 5-часовом автобусе, а в 7 часов, на машине. Свободные места есть. Вот это замечательно. Два лишних часа в моей ситуации – это просто бесценный подарок...

31 июля. Снова Верхняя Тойма. Переезд на Выю

Что бы такое сделать, чтобы побыстрее прийти в норму? Надо же так... Нельзя на Трассе выходить из строя. Теперь только ждать и терпеть. Должно вылечить время. Да... Если бы не Василий Владимирович, не знаю, как бы я встал к 5 часам на автобус...

Вот что, пожалуй, можно сделать. Поеду-ка я сейчас не до Белореченска, а прямо до Тоймы. Там хоть условия цивильные, а мне сейчас необходимо полноценное питание. А сидеть до вечера у белореченского моста и караулить автобус – этого я однозначно не выдержу. Тем более по такому холоду: на градуснике всего 6 градусов.

В машине с нами ещё едет участковый Николай Валентинович, единственный представитель правоохранительных органов на всю верхнюю Пинегу – Горковский и Выйский сельсоветы. Сам он из Согры, но на Вые сейчас нет своего участкового, вот и приходится ему периодически мотаться туда-сюда. Ходит, кстати, той самой 35-километровой дорогой от Горки до Гаврилово – пешком. Есть, значит, эта дорога. Правда, в непроезжем состоянии, имеются болотистые места. Ею пользуются связисты (обслуживают линию), поэтому от завалов чистят. На пути стоят избушки, можно переночевать. Вообще, я, наверное, смог бы её пройти за два дня (под рюкзаком). Теоретически. И не сейчас...

За разговорами узнаю некоторые нюансы местной жизни. Экономическая ситуация здесь относительно лучше, чем на какой-нибудь Мезени или Пёзе. Есть лесхозы, лесозаготавливающие предприятия, а самое главное – есть дорога, выводящая к крупным городам и железнодорожным станциям. Однако на самом деле всё совсем не просто. “Двинлес”, к примеру, убыточный. В эту зиму заготовили к весне плотов, под большую воду, а вода так и не поднялась до нужного уровня. Ни на Двине, ни на Пинеге. И плоты остались на берегу – как минимум, до будущей весны. А стволы все неокоренные, и за год, разумеется, будут изрядно подпорчены короедом. После этого их можно будет пускать только на щепу.

А ещё в течение ряда последних лет наблюдается повсеместное явление: ёлка сохнет на корню. О причинах никто не знает, но в основном грешат на плесецкий космодром. Поскольку всё это началось после того, как Плесецк стал осуществлять массовые запуски вместо Байконура...

В Тойму прибыли часов в 10. На прощание Николай Валентинович всё-таки исполнил свой служебный долг: проверил у меня документы, всё записал в свой блокнот, после чего оставил свой телефон и попросил позвонить откуда-нибудь с пути, сообщить, что всё в порядке. А то дорога длинная, мало ли что может произойти. Там после Выи не совсем понятный межрайонный перегон...

Ну вот, здравствуй снова, Верхняя Тойма! Здесь и автобуса ждать не так долго, часов 6. За это время надо бы успеть прийти в себя. Хотя бы в первом приближении... Магазинный буфет с горячим чаем, столовая, тёплая автостанция с креслами. Погулять по холодку тоже неплохо, заодно ещё раз осмотреться, вдруг что не углядел в прошлый раз.

Точно. Как же я его тогда не заметил? В том самом старинном ряду у оврага. Пусть он обшит, покрашен в коричневый цвет, но какой домина! Огромный, двухэтажный, с ажурным балконом и с росписью! Конструкция уже знакомая: нижний этаж – две избы под одной крышей (3+3 окна), верхний – шестистенок с двумя перерубами, членящими фасад на три части, примерно равные по ширине, по 2 окна в каждой. Балкон – это уже получается третий этаж, под коньком. У балкона четыре витые колонны, ажурное ограждение, двойной резной карниз. Роспись сделана по обшивке балкона, фронтону и подбитому низу свеса кровли. Ветки, узоры, фигуры животных. Выпуклые скаты кровли с тремя рядами резных причелин. Да, действительно на Трассе не происходит ничего случайного. Даже то, что я вчера надрался. Зато снова попал в Тойму, увидел этот дом.

Автобус на Выю отходит в половине 5-го. Конечная точка – посёлок Северный, самый дальний населённый пункт на Пинеге в пределах Верхнетоемского района. Автобусов туда ходит два: от АТП (по понедельникам и четвергам) и коммерческий (по вторникам и пятницам). Сегодня понедельник. И тот, и другой автобус базируется на Вые и сначала идёт оттуда – в ночь (отправление в 10 вечера), в Тойму приходит рано утром. Весь день он здесь, к вечеру отходит обратно. От Тоймы до Северного считается 240 километров, дорога плохая, скорость маленькая, в пути 7-8 часов. Вот это обстоятельство меня сейчас волнует больше всего. Это получается, что прибудем мы около полуночи? И куда я там пойду в такое время? Надо прозваниваться к ним в администрацию.

После разговора с зам. главы один вариант всё-таки возник. Мне посоветовали переговорить с шофёром автобуса, у него вроде бы есть какой-то гостевой домик. Что ж, стоит попробовать...

Выйский автобус представляет собой пассажирский кузов на базе “Урала”, 20 посадочных мест. По той дороге пройдёт только машина подобного класса. Вход сзади по навесному трапу. Только он подъехал, вся толпа мигом бросилась к входу, расталкивая друг друга, чтобы побыстрее вскочить и занять сидячее место. Я со своим 100-литровым рюкзаком оказался оттеснённым в задние ряды, и места мне не хватило. Придётся стоя. А потолок в салоне низкий, человеку моего роста приходится стоять согнувшись. Поручней тоже нет, держаться можно только за спинки сидений. До Белореченска-то дорога ровная, дальше километров на 5 тоже бетонка (колейная), а потом как пошли ухабы, броски из стороны в сторону! А я ещё не вполне отошёл от вчерашнего...

После Белореченска основные пункты следования – Красная, Усть-Илеша, Осяткино. Красная – это большой посёлок, стоящий на речке Илеше, 28 километров от Белореченска. Выйсий автобус обычно в него не заезжает, проходит другим берегом, но нашему шофёру зачем-то туда понадобилось. Через речку вброд, некоторое время стоим в посёлке, потом обратно. Теряем на этом полчаса. Времени начало 9-го, мне бы хотелось доехать до Выи, пока ещё не совсем стемнеет. И хотя бы из окна автобуса обозреть те деревни, через которые будем проезжать. Деревень на Вые очень много, все однозначно не обойти, хорошо бы начать определяться уже по дороге.

От Красной дорога идёт вдоль Илеши, по левой стороне. Постепенно она становится всё глуше, ветки шкрябают по кузову, 30 километров до Усть-Илеши ехали целый час.

Усть-Илеша – деревушка из категории “сезонных”. В описании Томского сказано о таких деревнях. В них жили только в определённое время, для конкретных целей. Были, например, деревни сенокосные, охотничьи, на верхней Пинеге такой тип был распространён. Усть-Илеша у меня на одной карте подписана как “нежилая”, на другой как “развалины”. Но в нескольких её домах сейчас живут, ставят сено.

Илеша здесь, при впадении в Пинегу, шириной метров 50, её мы пересекаем вброд и ещё час едем 28 километров до Осяткино. Километров за 7 до Осяткино ещё один брод, через небольшую речку Ябу.

Времени 11-й час, уже сумерки, солнце зашло. Осяткино – это тоже посёлок, как и Красная. Где-то поблизости есть ещё старое Осяткино: когда-то там была деревня (сенокосно-охотничья).

В Осяткино часть народа наконец-то выходит, и у меня появляется возможность сесть. Уже легче. Да и дорога стала получше, поехали быстрее. И вот, через 33 километра, подъезжаем к деревне Демьяново, первой на пути из выйского куста. Времени четверть 12-го, видны только очертания домов.

У Демьяново брод через Пинегу, переезжаем на левый берег. Этот брод уже более серьёзный, чем через Илешу и Ябу, чувствуется глубина. Километра через 3 следующий брод, уже через саму Выю. Нам снова на левый берег, после чего мы почти сразу же подъезжаем к центральному выйскому селу Окуловская. Всё, приехали.

Наверное, надо вылезать. Ну и как тут дальше? Насчёт ночёвки – шофёр вроде бы должен меня пустить (я его ещё в Тойме озадачил). Мужик он, как видно, неплохой, свойский, весёлый. Зовут Василий. “Знаешь, где я живу? – спрашивает. – Не знаешь, тогда полезай обратно. Сейчас на Северный народ закинем и вернёмся”.

12 километров туда, 12 обратно, прямо до дома. Прибыли без двадцати час. У Василия квартира в одноэтажном доме барачного типа. Его дочка Катя, девочка лет 16-ти, накормила нас супом, Василий показал мне свою “хату”, как он её называет. Это небольшая бревенчатая избушка, прямо рядом с домом. Сени, комнатка, кровать, печка. Протапливается очень быстро. Ну вот и замечательно, эта ночёвка обустроена. Всё остальное с утра.

1-2 августа. Выйский куст деревень. Гаврилово – туда и обратно

Речка Выя – это левый большой приток Пинеги. По одной из легенд, в эти места бежал от опалы новгородский князь, и он здесь взвыл от тоски. Отсюда пошло и название реки. Ещё Выя – это собирательное название здешней местности и всех многочисленных населённых пунктов. Основная их масса сосредоточена в районе выйского устья, вдоль Выи и Пинеги; выше по Вые, километрах в десяти, находится следующая группа деревень с общим названием Гаврилово, и наконец, через 15 километров после Гаврилово стоит одиночная деревня Тинева. Если говорить точно, то выше Тиневы, в 30 километрах, имеется ещё одна деревня, Василёво, но она уже давно как нежилая, народ оттуда съехал главным образом по причине её чрезмерной оторванности и труднодоступности. Вот как сказано об этом у Томского (1921 год): “...дорога на Василёво в нескольких местах идёт болотами, и настолько вязко, что лошади часто вязнут в них и погибают”.

Если на Согре-Горке было порядка 15 деревень, то здесь их порядка 30. Ясно, что все не обойти. Комнаты приезжих тут нет, ситуация со следующими ночёвками остаётся неопределённой. Василию завтра вечером в рейс, так что надо укладываться в эти два дня.

Здесь, видимо, как и в Согре, пытаться охватить абсолютно все пункты большого смысла не имеет. Вряд ли в каждом из них имеется что-либо примечательное. Стало быть, следует определиться с приоритетами. Хорошо бы знать, где что есть, чтобы ходить уже конкретно. Надо пообщаться с местным народом.

Ёлы-палы, как же холодно! 9 градусов всего. И ветер, мерзкий и противный. Аномальное какое-то похолодание. На небе сплошная хмарь. Хоть бы подождило, что ли, температура тогда, глядишь, поднялась бы малость. Градусов до 15-ти, больше мне ничего не нужно. А то не хочется даже из хаты выходить...

Но ещё больше не хочется терять время. Одеться потеплее и вперёд. Что меня в первую очередь интересует, о чём спрашивать? Церкви, часовни, кресты, дома, амбары. С церквями проще всего: она здесь одна, стоит поблизости, на том берегу Выи (вчера проезжали мимо). Часовни – их здесь по деревням много, как и под Согрой, и, похоже, такого же типа. То же самое кресты и амбары. Сложнее всего спрашивать про дома, объяснять, что меня в первую очередь интересуют дома с “изюминкой”: балкон, роспись, примечательная конструкция, элементы декора... Первоначальная информация такая: часовни в Демьяново, в Северном, между Кудриной Горой и Каласнемой (это уже Гаврилово), крест в Хорнеме, часовня и крест в Никитинской, напротив церкви. Дом с балконом на Кудриной Горе. Кстати, о Кудриной Горе и о Гаврилово. Попасть туда очень хотелось бы, и сегодня поздно вечером туда должна идти машина. Василий сводил меня к мужику, который собирается ехать, договорённость есть. Вроде даже есть у кого там и переночевать. Надо ехать. А до вечера я здесь, времени уже без малого 12, пора выходить.

В самой Окуловской смотреть совершенно нечего, я здесь не увидел ни одного старого дома, всё сплошь бараки. От Окуловской деревни идут по обоим берегам Выи, и вверх, и вниз по течению, связаны между собой дорогами. С чего начать? Видимо, с центрального пункта – с той самой деревянной церкви. Стоит она на той стороне, возле машинного брода. Невдалеке от брода подвесной пешеходный мостик.

А природа здесь уже более разнообразная, чем у Согры. Появился какой-то рельеф, холмики, большой обзор. Пасмурная погода только немного портит виды. Зато комаров нет. Вообще ни одного.

Перейдя подвесной мостик, выходишь к деревне Никитинской. К ней относят и церковь, хотя стоит она на отдалении. Церковь поздняя, типовой формы, одноглавая, с колокольней. Стоит пустая, бесхозная, без окон, храмовое завершение отсутствует, от колокольни остался только столп-основание. Раньше тут стояла ещё одна церковь – Ильинская, шатровая, 1600 года, уникальный памятник деревянного зодчества. К сожалению, не сохранилась.

Через дорогу от церкви, на полях, стоит с вида как сарайчик. Но если подойти поближе, то становится виден небольшой крестик, прибитый с одного края над коньком. Это часовня. Устроена она здесь, как видно, недавно, внутри всё то же знакомое убранство: иконы, полотенца с крестами и текстами молитв, вышитыми либо написанными от руки. На одном полотне вышита крестом целая картина: природный вид с церковью. На столике православные книжки, просто тексты молитв на листочках, подсвечник висит на проволоке, импровизированный, из широкой селёдочной консервной банки, похож даже на настоящий церковный. Неподалёку от часовни стоит деревянный крест.

Ну вот, всё здесь отснял, куда теперь идти? Вверх по течению или вниз? Если вверх, то по этой стороне стоят две деревни: Петрушино (официально Жихарёвская, здесь многие деревни имеют по два названия) и Заборье. Если вниз, то после уже знакомой Никитинской через километр сразу три деревни: Гора (она же Вахтинская), Осташево и Заозерье. И дальше уже есть варианты выхода к Пинеге. Туда я, пожалуй, и направлюсь. Пинежские деревни тоже хочется охватить, хотя бы некоторые.

Перед Заозерьем стоят два небольших креста, один из них совсем старый, покосившийся, вросший в землю почти до перекладины. После Заозерья километровый лесной перегон, брод через Выю, подъём в горку, метров 400 направо по дороге – и я попадаю в деревню Усть-Выя (Устье). Она стоит как бы одновременно и на Вые, и на Пинеге, но от обеих рек отделена полями.

Ну вот. Устье – самая нижняя деревня по Вые. Сейчас надо бы дойти и до Пинеги, и как-то перебраться на тот берег. Пинежских деревень (исключая Устье) здесь всего четыре, и три из них стоят по той, по правой стороне. Самая нижняя – Хорнема (на неё я сейчас и нацеливаюсь), выше, километрах в двух, – Мутокорье (стоит почти напротив выйского устья) и ещё километров через пять – Демьяново, где мы вчера проезжали. По левой стороне, между Мутокорьем и Демьяново, стоит единственная деревня Чудиново (название от слова чудь), в неё можно было пройти от Осташево или Никитинской.

От Устья Хорнему видно. Километр через поля, и вот я на берегу Пинеги, прямо напротив деревни. На карте она нарисована большой, казалось, народа там много, с переправой проблем не будет. На самом деле постоянно там живут только три человека. Чтобы перевезли, надо звонить с Устья. Пробовали прозвониться из магазина, но к телефону никто не подошёл. Пошёл наудачу, и вот она, быстрая река, пустынные берега и ни одного человека. Пинега здесь шириной метров 80, местами достаточно глубокая, в броднях не перейдёшь. Ждать? А есть ли в этом смысл?..

Короче, неудачно здесь всё вышло. Хорнема, можно сказать, меня не приняла. А как иначе можно истолковать следующую ситуацию: нашёл я в конце концов у берега лодку с веслом (бывают в подобных местах общественные лодки для переправы), уже и переехал на правую сторону, но мне тут же объяснили, что у лодки есть хозяин, и что он вот-вот должен вернуться. Пришлось сразу же перегонять её обратно, в надежде переправиться снова, вместе с хозяином. Хозяин, тем не менее, возвращаться не торопился, и поскольку время уже начало поджимать, в половине 5-го я двинулся обратно.

Надо, наверное, сделать какие-то выводы. Случайностей на Трассе не бывает. Может быть, я что-то делаю не так? Может, не стоит себя выматывать, стремиться охватить как можно больше пунктов? Может, имеет смысл как-то сместить акценты?..

Как бы то ни было, но пинежские деревни придётся обозревать издали, через реку. Вон, к примеру, Мутокорье: совсем маленькая деревушка, домиков семь... А берег уже идёт местами возвышенный, виден открытый обрыв. Интересней становится Пинега...

Обратный мой путь по левому берегу Выи. От Усть-Выи до Окуловской километра 4, идёт хорошая дорога. Через километр кладбище и поворот на посёлок Северный. На той дороге, под ёлками, очень красиво стоят два креста, большой и маленький. Ещё километра полтора, и на пути деревня Шишинская, потом Фроловская; особняком в стороне, на речке Етчуге, стоит деревня Бор с торчащей телевышкой. И наконец друг за другом: Клинье (она же Степановская), Окуловская и Симаково (Васильевская).

От Окуловской в Бор идёт дорога, не удержался, сбегал и туда. В “хату” вернулся только в 7 вечера. Всё, на сегодня хватит. После Симаково есть ещё две деревни: Новинки (Белоусовская), в километре, и Бабиново, ещё в четырёх. Но это не сейчас. Новинки можно будет захватить на обратном пути из Гаврилово, с Бабиновым сложнее: оно стоит в стороне от гавриловской дороги. Недалеко, но боюсь, что уже не останется сил...

У меня есть часа три времени. Машина на Гаврилово должна пойти часов в 10, от автобуса. Автобус сегодня коммерческий, идёт быстрее, в это время обычно и подъезжает. Хозяин ждёт гостей, по приезде они должны сразу же закупиться продуктами в местном магазине и уехать на Тиневу, на рыбалку. К слову сказать, в магазинах здесь, на Вые, ассортимент гораздо скуднее, чем в Согре. Примерно как на Мезени или Пёзе. Это и понятно: сложновато сюда добираться, самый, пожалуй, глухой угол на Пинеге. Ехать приходится через четыре брода, через Пинегу сейчас даже “буханка” не переедет (вода по стёкла), приходится перетаскивать “Уралом”. А по весне эти места вообще отрезаны.

Пока время есть, можно подвести некоторые итоги. В принципе, представление о выйский местах я получил. Заснял пару балкончиков – на Горе и в Клинье. В Клинье он особенно симпатичный: с четырьмя столбиками, ограждением в виде балясин с перилами и резным декором. Что касается самих домов, то они здесь встречаются разные, но в основном непритязательные. Есть маленькие, в 3-4 окошка, есть пятистенки средних размеров. Большие, двухэтажные тут не распространены. Встречаются двойные дома, стоящие буквой “Г”: большая изба и малая изба. Амбарчиков много старинных, новые, как и в Согре, ставятся на манер старых. Некоторые из них стоят не на отрезках доски, а на столбиках, обтёсанных в виде “грибка” – тоже защищает от грызунов.

На Гаврилово выехали уже в достаточно плотных сумерках. До конца здесь ещё не темнеет, но пора белых ночей уже прошла. Основная деревня села Гаврилово – Романов Остров, когда-то здесь был свой сельсовет. От Окуловской это 15 километров, за проезд хозяин с меня взял 200 рублей (!). Это круто. Цена московских такси. От Тоймы до Выи я ехал за 240... Что ж, на Трассах такое бывает. То ничего-ничего, а то вдруг как назовут какую-нибудь такую цифру... Не люблю торговаться, люблю расставаться по-доброму.

Ну и куда теперь? – “Вон тот дом с фонарём, там он живёт”. Это про Александра Тюпышева, к которому меня Василий по телефону через третьего человека определял на ночёвку. – “Если что, вон в том доме (свет горит) живёт его сын, Иван”.

Последняя фраза оказалась ключевой. Ночевать действительно пришлось у Ивана (у Александра жена нездорова). А у Ивана семеро детей, мал мала меньше. Дом большой, а места нет. Но он определил меня наверх, в светёлку, она у них используется как подсобное помещение. На полу матрас, на верёвке висят шубы, пальто. А мне больше ничего и не надо. Находился сегодня за день, бухнуться на матрас – и до утра.

Утро принесло радостное ощущение: кажется, немного потеплело. Подошёл наконец-то долгожданный циклон, на небе плотные облака. Сегодня 2 августа, Ильин день, начало сезона дождей. Дождя, впрочем, нет. Иногда начинается, мелкий, но вскоре перестаёт.

Иваново семейство потихоньку просыпается. Жена с утра уехала на лошади в Окуловскую за почтой, старшая дочка Ира, девочка лет 12-ти, с хозяйским видом сгребла длинной кочергой в сторону угли в русской печке и специальной деревянной лопатой поставила туда заранее заготовленное тесто в формах – здесь сами пекут хлеб. Через некоторое время подошёл Александр, отец Ивана (вернее, отчим). Рассказал кое-что про здешнюю жизнь.

Гаврилово некогда было большим селом, после войны здесь жило 1200 человек (вместе с Тиневой и Василёво). Был совхоз: 250 работников по данным 1967 года. Был лесопункт, аэропорт. Сейчас же во всём Гаврилово осталось человек 50 и человек 20 в Тиневе. Сельсовет ликвидировали в 1961 году (слили с Усть-Выйским), лесопункт перевели в Северный. Свет отключают с полуночи до 6 утра, а недавно отрезали все радиоточки. Основная здесь проблема – очень трудно добираться. Однако её при желании можно решить достаточно просто и с минимальными затратами. Сюда уже есть короткая и прямая дорога – тот самый 35-километровый тракт от Горки (что под Согрой) до Кудриной Горы (деревня напротив). Надо просто отсыпать болотистые места (их там не так уж много) и навести несколько мостиков через ручьи. А расстояние это бы сократило километров на 60. И не надо было бы ехать через четыре брода. Но районные власти налаживать эту дорогу не хотят. Местные жители послали по этому поводу письмо в соответствующие инстанции, ответа пока нет.

Престольные праздники в Романовом Острове – Егорьев день, Петров день. Стояла здесь раньше часовня, большая, с колоколом. Потом её закрыли, переиначили, сейчас от той часовни осталось только основание, на нём построено другое здание. В нём была совхозная контора, потом школа.

Романов Остров – это на самом деле три деревни: ещё Тужиково и Подол. Но они все три слились воедино, границ между ними не ощущается. Дальше по этой стороне только Тинева, через 15 километров. Туда я уже не доберусь, хотя, наверное, стоило бы. Там, как мне сказали, есть какой-то особенный дом, с балконом и росписью, он даже поставлен на охрану как памятник архитектуры. Впрочем, поставлен он только на бумаге, фактически его никто не поддерживает, и он, естественно, с годами ветшает и сейчас совсем потерял вид. И ещё там есть часовня – настоящая, не как амбар. По форме такая же, как и церковь в Никитинской, только размерами меньше. И ещё одна часовня стоит по дороге на Тиневу, и не простая, а с историей. Одному богатому человеку было явление Богородицы, и он поставил эту часовню. А через некоторое время неподалёку от того места забил ключ, очень глубокий: шест в него уходит полностью.

Но переиначивать планы сейчас уже сложно. Только если была бы попутная оказия, причём туда и обратно. У меня с собой нет даже достаточного запаса еды. Вещи мои основные у Василия в хате, а ему сегодня вечером в рейс. Надо успеть вернуться, я хотел бы на его автобусе уехать до Северного.

Через речку от Романова Острова стоит деревня Кудрина Гора. Дома в ней ориентированы озадками к речке (лицом к югу), большинство из них покинутые, есть несколько балкончиков (простеньких). Кое-где сохранились старые колодцы-журавли. Заснял ещё одно “солнышко” (на фасаде под коньком вместо полотенца). Поодаль от Кудриной Горы стоит деревня Каласнема: семь домиков без признаков обитания.

Увидел я, наконец, и ту самую дорогу на Горку. Здесь она довольно хорошая, сухая, песчаная, идёт через боры. Где-то там дальше должны стоять крест и часовня – то ли на самой дороге, то ли в стороне. Не зная точных привязок, без провожатого идти не имеет смысла.

Ещё в 50-е годы по этой дороге ходили на Верхнюю Тойму, гоняли скот. Через Противную, Кергу и дальше по старому тракту. Шли трое суток, для ночёвок на пути были постоялые дворы. Потом пустили самолёт, и дорога заглохла...

Ну вот, собственно, и всё, можно перебираться обратно на левый берег. Заснять Ивана с его многочисленным семейством и в обратный путь. А по пути захватить ещё три гавриловские деревни: Еськино, Ламлево и Зайцево. Еськино и Ламлево стоят в стороне от дороги, друг напротив друга, через речку, Зайцево – на дороге, в 3 километрах от Романова Острова. А в самом начале пути, за ручьём, у дороги на взгорке стоит небольшой деревянный крестик, увешанный одеяниями.

В Зайцево есть несколько домов с балконами. Один из них особенно интересен: ажурное ограждение, конь на охлупне, резные причелины в два ряда. Кстати, про эти балконы я раньше думал, что они чисто декоративные, и выхода на них нет (читал об этом в книжке). Но здесь, на Вые, как выясняется, это не совсем так. Балконной двери действительно не бывает, но выход на балкон быть может: через окно. А ещё я тут уже не в первый раз замечаю дома с двумя симметрично выпущенными брёвнами-консолями на фронтоне. Первый раз я обратил на них внимание ещё два года назад, на Печоре, и не мог понять, что это такое. Теперь, кажется, начинаю догадываться. Это просто основа для балкона, а сам балкон, к примеру, со временем обветшал и был разобран. Или может быть ещё так: когда ставили дом, собирались делать и балкон, а потом передумали.

Перед первым от речки рядом домов прямо у склона стоит маленькая часовенка – домик-будочка с крестом наверху. Интересно у неё устроена крыша, не вполне традиционно: набрана из горизонтальных досок, с нахлёстом верхней на нижнюю. Часовня заперта и без окон, внутрь попасть не удалось. Рядом с часовней стоит крест.

А Еськино с Ламлевым я проскочил, мне почему-то показалось, что они дальше Зайцево. Пришлось возвращаться (недалеко, впрочем). Еськино – это семь домов. Возле одного из них стоит маленькая избушка, по всем признакам входящая в дворовый комплекс: через неё проходит забор. На вид что-то типа летней кухни. Но на самом деле это часовня, и вход у неё снаружи. Позади огороженного участка на поляне стоит крест.

Деревня Ламлево через речку, на горке, такая же мелкая деревушка, видны пять домов. Там тоже должна быть часовня, но туда я решил уже не ходить. Вместе с форсированием речки это бы заняло минут 20-30, а из Гаврилово скоро должна пойти машина, хочу её перехватить.

Впрочем, речку я запросто мог бы форсировать. Машина меня нагнала только спустя часа полтора. Добросила до Новинок, на Бабиново уже нет ни сил, ни желания. А Заборье и Петрушино придётся обозревать издали, с другого берега. Обе эти деревеньки маленькие, и такое впечатление, что жители там если и есть, то крайне немногочисленны. Такой, собственно, весь правый берег Выи, за исключением, пожалуй что, Никитинской. Хорошо заселены только левобережные деревни.

В Окуловскую вернулся в половине 6-го. На градуснике 14 градусов, тепло! Сейчас потихоньку упаковать вещи, и часа три до отъезда у меня есть. Всё, находился, насмотрелся, требуется отдохновение. Уж чересчур он обширный, этот выйский куст, трудно всё сразу уложить в голове. Жаль, конечно, до Тиневы не дошёл, впрочем, и не только до Тиневы. Ещё и до Демьяново, и (ещё будучи в Согре) до Вадюги. Там, по словам местных жителей, тоже есть расписные дома. Если бы знать заранее... С другой стороны, нельзя объять необъятного. Конечно, можно было бы остаться здесь ещё на денёк, но это был бы уже перебор. Подустал малость, и не только физически... Здесь почему-то при общении постоянно испытываешь какую-то неловкость. Народ местный, как и везде на Северах, неплохой, доброжелательный, но ощущение такое, что видят тебя насквозь, только вслух не произносят. Нормальные русские мужики, правильные, такие, какие они есть, без всякой игры. То, чего так не хватает нам, жителям крупных городов, особенно москвичам... А посему более не стоит обременять здешние места своим присутствием, надо двигать дальше. Сначала до Северного, а там посмотрим.

2-3 августа. Посёлок Северный, перевалочный пункт. Переезд на Мамониху-Нюхчу

Василий выезжает в Северный на своём автобусе в 9 вечера. Забирает там пассажиров и в 10 отправляется на Верхнюю Тойму.

Посёлок Северный меня интересует исключительно как перевалочная точка. Это крайний населённый пункт на верхнетоемской Пинеге. Дальше уже начинается Пинежский район, первые в нём пункты – деревня Кучкас и село Нюхча. Мне предстоит межрайонный перегон, самый непонятный на всей Трассе. На карте нарисована некая дорога от Северного до Кучкаса (по правому берегу), проставлено расстояние: 53 километра. По ней я изначально и предполагал пройти, но все, с кем я говорил, относились к этой идее весьма скептически. По этой дороге давно уже никто не ходит, неизвестно, в каком она состоянии. Непонятные переправы через речки-притоки. Непонятные ночёвки: 53 километра – это как минимум три дня. Избушки на карте какие-то отмечены, но существуют ли они сейчас и пригодны ли для ночёвок? Кроме того, в тех местах проводились лесоразработки, и легко можно будет сойти с правильной дороги на какую-нибудь лесовозку с делянки. Мне, собственно, и самому эта идея с переходом не очень нравилась. А в Согре директор лесхоза Василий Владимирович подсказал мне другой вариант. Оказывается, недавно сделали некую сквозную дорогу в Пинежский район, по левой стороне, от посёлка Северный до посёлка Мамониха, и по ней ходят машины. Правда, Кучкас и Нюхчу она обходит стороной, надо будет возвращаться. Теоретически есть ещё и третий вариант. В прошлом году, когда я ходил по бездорожной Пёзе, один перегон (и довольно длинный – 92 километра) я проплыл в одиночку на лодке. Лодку просто надо было перегнать хозяину, вниз по течению. Но такой вариант может возникнуть только внезапно, и рассчитывать на него не приходится.

В Северном нас встречает большая толпа. Уезжать собираются только некоторые, остальные или провожают, или просто вышли пообщаться. Среди всех выделяется один человек, в кожаной куртке и с деловым видом. Мне для начала надо где-то устроиться, время уже не раннее, здесь при лесхозе должна быть комната приезжих. Как бы найти начальство? Мне сразу же указали на того человека в кожаной куртке: “А вот он всё покажет”.

Человека зовут Николай. И он действительно пошёл со мной по домам организовывать вписку. С комнатой приезжих вышел пролёт: ждут начальство, всё там уже приготовлено. Развели руками – ничего поделать не могут. Но чаем напоили (“вы с дороги, устали”). В итоге Николай определил меня к себе. Его жена, Надежда, напоила меня ещё раз чаем (вернее, накормила ужином), и мы все очень неплохо пообщались. Я при этом поймал себя на мысли, что в подобных посёлках подчас всё происходит проще и менее напряжённо, чем в исторических деревнях (это у меня уже не первый прецедент).

Николай – водитель, работает у предпринимателя. Это он, оказывается, ездит на втором (коммерческом) автобусе. Сейчас он в отпуске и как раз послезавтра собирается ехать на машине на Мамониху и дальше, на Удору , в посёлок Междуреченск. А это значит, что он обязательно будет проезжать через Нюхчу – для меня просто идеальный вариант. А зависнуть на лишние сутки в Северном – это не такая уж большая беда.

Впрочем, послезавтрашний вариант быстро пришлось переигрывать. Николаю вдруг позвонили и пригласили на этот день на юбилей. Но насчёт Междуреченска есть уже договорённость, надо вывозить мебель. Когда теперь? Возможно, прямо завтра, только надо прежде машину проверить. Для меня этот вариант был бы ещё лучше (без зависания), но окончательно должно определиться утром.

Утром, пока Николай возится с машиной, можно сбегать, посмотреть местную часовню. В последнее время их начали ставить и в посёлках (в Осяткино, например, тоже есть). Ключи у женщины по имени Антонина Толстикова. Часовня стоит километрах в полутора от посёлка, ниже по течению, на угоре. Небольшой квадратный срубик, крутая четырёхскатная крыша, покрытая железом, на верхушке крестик. Ещё один крест стоит рядом с часовней. Интересно: здесь на Вые возле часовен ставят ещё и кресты. Это что, местная традиция?..

Часовню эту ставили Антонина с мужем, ставили по обету. Строить её начали в ноябре 99-го, а в июле 2000-го она была освящена во имя Николая Чудотворца.

Антонина предложила чаю, но мне уже некогда. У Николая с машиной всё в порядке, скоро поедем. Подошёл его товарищ, тот самый, которому надо перевозить мебель из Междуреченска. Сам он местный, но некоторое время жил там, сейчас здесь женился, перебрался обратно. Вообще, в Северном многие связаны с Междуреченском. По прямой до него отсюда порядка 100 километров; когда здесь производились активные лесозаготовки, туда была короткая дорога, и по ней часто друг к другу ездили (по делам, в гости, на дискотеку). Когда закрылся лесопункт в Северном, многие перебрались в Междуреченск, сейчас потихоньку возвращаются обратно.

Всё, машина подана, УАЗик-“буханка”, можно загружаться. Я вдруг вспомнил про участкового Николая Валентиновича: надо бы ему позвонить, сообщить, что всё в порядке. Но времени уже нет, оставил телефон Надежде.

Выехали в начале 2-го. Сейчас на Междуреченск приходится ездить в круговую. Первый пункт на пути – посёлок Мамониха, до него километров 70. Дорога сразу же от реки отдаляется и входит в глубины северной тайги, взрезая и рассекая девственные массивы с зарослями моего любимого иван-чая по обочинам и на лесных полянах. Сузем, как написано у Пришвина. Раздолье для лосей и медведей.

Дорогу эту сделали не так давно. Вернее сказать, были лесовозные ветки от Северного и от Мамонихи, теперь их соединили. И этот 8-километровый соединительный участок самый дурной. Развороченная глина и две глубокие колеи. В мокрую погоду наша “буханка” бы не прошла. Только “Урал” или “КамАЗ”. Дорога пересекает холмистую гряду, сплошные спуски да подъёмы. Граница районов никак не отмечена, трасса пустынная, и ни одного указателя.

До Мамонихи добирались более двух часов. Мамониха – это сейчас леспромхозовский посёлок, стоит на левом берегу Пинеги. Через реку – большой посёлок Сосновка, работает паромная переправа. Пинега здесь на удивление неширокая, такое впечатление, что уже, чем в Северном. Через Сосновку проходит основная пинежская дорога, идущая от Карпогор (районного центра) по правому берегу вверх по течению: до села Нюхчи и дальше на Удору. Хорошая укатанная грунтовка с регулярным автобусным сообщением, размечена километровыми знаками. Сосновка стоит от Карпогор на 128-м километре, Нюхча – на 150-м. Часа в 4 мы уже были там.

Село состоит из двух частей: Нюхча и Занюхча, разделённых Нюхчей-рекой с основательным современным бетонным мостом. Сельсовет находится за рекой, в Занюхче. Там я и выгружаюсь. Пьём чай из термоса с булочками, и мужикам надо ехать дальше. Дорога после Нюхчи некоторое время идёт вдоль Пинеги, затем забирает в сторону к границе с Коми и соединяется с бывшей болгарской асфальтовой лесовозкой, вливающейся в основную дорожную сеть Удоры.

3-4 августа. Нюхча и Кучкас. Новый район, новые ощущения. Детский лагерь, неожиданные знакомства

В этом районе у меня уже есть зацепки. В прошлом году здесь были в фольклорной экспедиции мои знакомые девчонки из студии “Терем”. И Катерина сделала мне подробную распечатку по всему их маршруту. В этой распечатке назван и нюхчинский председатель, Ершов Владимир Васильевич. В данный момент он в отпуске, но в моём случае это понятие условное. Найти его было делом техники.

Поначалу пришлось немного побегать, но в итоге вопрос с ночёвкой решился просто: здесь есть комната приезжих. В одном доме с почтой и фельдшерским пунктом. Две смежные комнатушки, всё необходимое там имеется. Владимир Васильевич оставил мне ключ, надо будет его потом занести к нему домой.

Жить я здесь собираюсь только одну ночь, завтра утром радиус до Кучкаса (километров 9 вверх по течению), после чего надо уже двигаться дальше. Следующий пункт – село Сульца, километров 30 от Нюхчи (Сосновка не в счёт, это посёлок). На двери сельсовета висит расписание автобусов. Их тут два, завтра идут оба, но ни один из них мне не подходит. Один идёт рано утром, в половине 6-го, другой вечером в 7 часов, к поезду (поезд ночной). Придётся, видимо, автостопить... А на сегодняшний вечер планы очевидные: село Нюхча, первое в новом районе. Знакомство, осмотр, фотосъёмка.

С селом я, собственно, уже отчасти познакомился – пока бегал, устраивал ночёвку. Напрашивается одно слово: цивилизация. Но в хорошем смысле. Культурно и аккуратно, есть всё, что нужно для жизни. Волейбольная площадка с сеткой на площади у сельсовета, футбольная поляна, огороженная заборчиком, магазин с достаточным ассортиментом. Там даже перехлёст этой цивилизации: включён телевизор, и в нём бушуют страсти, аж через край (идёт какое-то скандальное ток-шоу) – явно чужеродный элемент...

А места пошли уже заметно красивее, чем в Верхнетоемском районе. Пинега здесь шириной метров 80-100, холмы, возвышенные берега, приятная сосновая полянка на взгорке у реки, по тому берегу – тайга. Между Нюхчей и Занюхчей широкая долина Нюхчи-речки, ширь и просторы, скошенные зелёные луга, стоят стога, пасутся кони. И погода, кажется, стала наконец-то налаживаться. Всё чаще появляется солнышко, и уже совсем не холодно. И вообще – стало легче дышать! Во всех смыслах. Народ здесь, сразу чувствуется, уже несколько другой: более открытый, что ли...

Что касается, говоря казённым языком, гражданской архитектуры, то жилые дома тут встречаются всякие: и старинные, и современные. Старинных в процентном отношении больше в Нюхче, чем в Занюхче, в основном они средней и небольшой величины. Встречаются, впрочем, и шестистенки в 7 окошек. Очень много домов обшитых-покрашенных, тем не менее, приятных на вид. Кое-где можно увидеть и кровли по безгвоздевой технологии (на курицах-потоках), закрытые шифером. И очень много старинных амбаров. Иногда они уже стоят скоплениями. Вот, к примеру, на нюхчинской стороне (без приставки “за”), на краю долины речки Нюхчи, у подножия холма, вытянулись они все в ряд – сами по себе, отдельно от жилых домов. А сверху, на холме, стоит здание старой деревянной церкви, переделанной под магазин. Церковь, как видно, поздняя, завершение полностью утрачено, один длинный объём, перекрытый на два ската. В середине восточной стены имеется небольшой выступ от алтарной части. По боковым стенам просматривается членение объёма: алтарь, храмовая часть, трапезная, притвор с основанием колокольни. Название храма установить не удалось.

Когда мы подъезжали к Нюхче, перед самым селом проезжали кладбище. Там стоит небольшой обетный крест в сосняке, на месте сгоревшей часовни. Над ним устроена обширная по площади двускатная кровля на четырёх опорах. А под кровлей – всё как будто в часовне, только без стен и пола. Некая промежуточная форма. Иконки, свечки, одеяния, сбоку стоят несколько других крестов (просто прислонены). Один из них явно церковный, выносной, перекладины у него отлетели, осталась только маленькая верхняя.

Ну вот, собственно, вся Нюхча. Завтра утром в Кучкас, хорошо бы выйти пораньше.

Вышел в начале 9-го. По выходе из села дорога начинает становиться хуже, и чем дальше, тем больше. Всё более рыхлый песок, легковые машины кое-где могут даже вязнуть. Автобусное сообщение закончилось, начался межобластной перегон. Минут через 20 сработал автостоп, мужик ехал насквозь, на Удору.

Удорская дорога обходит Кучкас как объездная и какое-то время продолжается дальше вдоль реки, совпадая со старым трактом на Северный-Хорнему. Деревня остаётся немного в стороне, но недалеко от дороги стоит детский лагерь, известный в этих местах, и я про него уже наслышан. В лагере сейчас тихо и пустынно, время раннее, все, наверное, ещё спят.

Деревня виднеется внизу, надо спуститься по склону. Вытянулась на полянке у реки. Приятная деревенька, стоит на отшибе, населения в ней мало, в основном приезжают летом... Ух ты, какие красавцы! Прямо под холмом на фоне сосен стоят в ряд четыре огромные домины. Классика! На Пинеге я ещё такого не видел. А вот небольшой домик, не похожий на остальные и с крестом наверху. Это интересно. На двери висит замок, но он символический, не заперт... А это даже не часовня, это церковь! Иконостас, царские врата – великолепные, резные, золочёные. Завесы только нет. А на стене висит текст молитвы преподобному Марону Пустыннику. У меня в голове сразу же возникли вполне определённые ассоциации. Дело в том, что Марон Сирийский Пустынник – святой, не так уж часто поминаемый. Даже в больших городах, не говоря уж о пинежской глубинке. В Москве есть один храм его имени, на Якиманке. И этот храм я знаю довольно давно и хорошо, при нём обретается ряд моих старинных знакомых. Что это, совпадение?..

А интересная деревушка, этот Кучкас. И уютная. Вот огромный архаичный дом с сохранившимся взвозом на поветь. (Больше за всю Трассу я не увидел ни одного взвоза). Вот симпатичная группа из трёх амбарчиков на небольшом взгорке. Вот действующие старые колодцы-журавли. А вот нечто не вполне традиционное для подобных деревень. Спасательные надувные плоты, и в большом количестве. Рыжие такие. Лежат сдутые, сушатся на солнышке. Интересно, чьи они? – “Лагерные”, – ответил мне деловой парнишка южной наружности, сам, как видно, из этого лагеря. А кто это там хрюкает? Загончик, хлев, двое поросят. У них здесь, похоже, ещё и подсобное хозяйство...

– Здравствуйте! А вы путешествуете? С какой стороны пришли?

Темноволосая женщина лет 40, с хозяйским видом. Начальница лагеря, зовут Татьяна, Татьяна Николаевна. Очень приятно. У меня тут вопрос один возник, насчёт вот этой церкви, как она называется?

– Никольская. Это храм-часовня, сделана силами ребят. Домовой храм нашего лагеря. А освящал его в 2002 году московский батюшка, отец Александр Марченков, с храма Марона на Якиманке. Знаете его?

Вот это да! Бывает же такое! Да как же не знать-то! Знаю и отца Александра, и особенно второго батюшку, отца Анатолия – ещё с 1992 года, с Белозерского реставрационного отряда, он тогда был ещё просто Толик. И жену его очень хорошо знаю, Настю (матушку Анастасию), и сестру её, Аню (она, кстати, тоже из студии “Терем”), и мужа Ани, художника Лёшу Дворникова. Все они с того прихода...

Татьяна удивлена не меньше моего. Сразу, в один момент столько общих знакомых! Она, оказывается регулярно бывает в Москве, на Православных ярмарках, и живёт при этом у них, в храме Марона, в помещении воскресной школы.

– А поехали сегодня в Верколу, в Артемиев Веркольский монастырь. После обеда будет машина. Там завтра праздник, Артемиев день, праздничная служба, крестный ход.

Неожиданный поворот. Верколу я вообще-то посетить намеревался, но как заключительный пункт Трассы. А идти я люблю последовательно, от пункта к пункту, следующей предполагалась Сульца.

– А в Сульце есть дом, в нём можно переночевать. Вас примут, накормят. Спросите Цисельскую Лидию Николаевну. И в Верколе есть такой дом (дом 108), Зинаида Александровна Роскова. А сейчас можете подойти на кухню, у нас скоро обед, вас покормят. Найдёте Лену, скажете, Татьяна Николаевна попросила. Можете и с лагерем нашим познакомиться, у нас там фотографии висят.

Что ж, обед – это не помешает. Тем более в таком приятном окружении. Народ на кухне общительный и приветливый: две Лены, Светлана, Катя (совсем молоденькая девочка). Заснял потом их всех на память на фоне сосенок... Александра из Архангельска, заместитель Татьяны... А в столовой на стенах громадное количество фотографий – вся история лагеря. Понемногу, не сразу, я начинаю вникать, что же это за удивительное явление такое на пинежских широтах, как возникло, на ком держится.

Лагерь существует с 1996 года. Это личный лагерь Татьяны, устроен на её средства. Татьяна – предприниматель, живёт в Сосновке, у неё там два магазина, ночной бар. Торгует и в Москве, на Православных ярмарках (ягоды, грибы, рыба). С отцом Александром познакомилась четыре года назад. Батюшка со своим народом был тогда на Кий-острове, увидел татьянину рекламу, заинтересовался, связался. С тех пор они регулярно друг с другом сотрудничают.

В лагере за лето бывает по четыре смены, каждая по три недели. Сейчас 3-я смена, 75 человек, прошлая была 180. Дети от 7 до 16 лет, в основном из малообеспеченных, неполных семей – по соцстраху. Дохода, таким образом, лагерь не приносит, финансируется за счёт коммерческой деятельности Татьяны. В лагере имеется подсобное хозяйство: поросята, коровы, лошади, занимаются с ними сами ребята. Бывают смены конкретной направленности – православные, например. Принимают здесь и туристов, бывают даже из-за рубежа (Швеция, Норвегия), а совсем недавно проезжала группа чехов на велосипедах. Ехали на Удору и дальше до Урала. Спасательные плоты – это тоже для туристов. Их можно арендовать и куда-нибудь сплавиться. Вот, как раз в ближайшие дни собирается плыть до Верколы группа из Москвы, четыре женщины. Их повели сейчас в столовую, потом культурная программа.

Да, происходят иногда на Трассах такие удивительные встречи. Ради одного только этого эпизода стоило приехать сюда на Пинегу. А может быть действительно съездить сейчас с Татьяной в Верколу? Предоставляется ведь замечательная возможность попасть в монастырь на праздник. А в Сульцу потом вернусь, это не проблема... Что ж, такая она, речка Пинега. Приходится по ней двигаться зигзагами.

А вот и машина подошла, тёмно-синяя “буханка”. За рулём молодой парнишка лет 20, Николай, сын Татьяны. Поедут не сразу, времени немного есть. Можно пока погулять по лагерю, зайти внутрь тех огромных домов, которые мне так понравились. Дома эти тоже лагерные, Татьяна их выкупила, их блюдут, берегут старую утварь (сундучки, плетёные короба), во время смен там живут дети. Есть и современные лагерные домики, на верхней полянке. Двое девчонок начали меня там загружать местными легендами, поверьями. Кое-что удалось записать.

Легенда о бедной Настеньке. Девочка Настенька заблудилась зимой в лесу, замёрзла, и её съели медведи. Потом она стала являться на стадионе и просить, чтобы её взяли на руки.

Легенда о дереве желаний. Стоит где-то здесь, неподалёку. Оно усыхало, и его хотели срубить. Потом пришёл один человек, повесил на него какую-то свою вещь, загадал желание, и дерево ожило. А желание сбылось. С тех пор многие оставляют на нём что-то от себя (тряпочку, узелок) и загадывают желание.

Между тем, пока я слушал все эти байки, меня уже начали искать. Все в машине, пора ехать, только меня ждут. Бегом обратно, быстро со всеми прощаюсь и прыгаю на сиденье. Поехали!

4-5-6 августа. Село Веркола, Артемиев Веркольский монастырь. Праздник Артемия Веркольского. Левобережные деревни

Сначала до Нюхчи, покидать вещи в рюкзак, занести ключ Владимиру Васильевичу. Потом до Сосновки, у Татьяны там дела в магазине. А вот это, похоже, надолго...

Времени 5-й час, дальше, Татьяна сказала, поедем часов в 7, и на другой машине. А пока что к ней домой, а дома чай (условное название), экзотическое для городского человека блюдо – зайчатина, знакомство с мужем Юрием. С Юрием быстро нашлись точки соприкосновения: у него, оказывается, корни с Пёзы. Иван Агафонович Анфимов, например, лесничий из деревни Ёлкино – это его родной дядя. А мать жила в деревне Лобан... Меня снова спрашивают, почему я путешествую в одиночку. Я так хожу уже в седьмой раз, и на каждой Трассе мне время от времени задают такой вопрос. Но за все эти годы короткого и понятного ответа на него я так и не придумал. Приходится пускаться в пространные рассуждения о том, надо ли привносить с собой Москву в такие замечательные места. Или здесь и без того хорошо?..

К 7 часам к дому Татьяны подъехала маршрутка. Пассажирские перевозки здесь обычно активизируются вечером, к приходу поезда. До Верколы километров 80, сейчас поедем через все основные предполагаемые пункты моего маршрута, можно будет на них посмотреть из окна. Сульца, Городецк, Остров, Сура (за рекой), Заедовье, Явзора. А карта моя, километровка, похоже, устарела. Дороги, по которой мы едем, на ней нет. Показана только старая дорога, идущая через все деревни, в частности, через Верколу. А у нас спрямлённая трасса и на 46-м километре от Карпогор указатель: “Веркола, 3 километра”, стрелка налево. Длинный заезд, это нехорошо. Может быть проблема с выездом. Но об этом не сейчас. Подъезжаем к селу, выруливаем на центральную улицу и останавливаемся у дома № 108.

Это гостевой дом, большой и старинный, он тоже принадлежит Татьяне. Дом паломника, как его называют, действует второй год. Предназначен для паломников Артемиева монастыря и просто для туристов, путешествующих в этих краях. Цены более чем умеренные – 150 рублей за сутки, включая кормёжку. Хозяйствует в доме Зинаида Александровна (можно без отчества), любезная женщина лет 40; муж её, Валера, тоже при делах: практикует экскурсоводом плюс строительные работы (сейчас строят летнюю кухню).

Зинаида как раз в доме, провожает очередных гостей. Сразу же на кухню, за стол, чай (то бишь ужин), разговоры. Всё это здорово и замечательно, но мне бы неплохо всё здесь рационально распланировать. Монастырь на том берегу, завтра рано утром туда. Литургия, крестный ход, общая трапеза – это уже полдня. Есть ещё на той стороне несколько деревушек, хотелось бы до них дойти. Обратно в Верколу попаду, таким образом, только вечером. Поэтому сейчас, пока ещё не стемнело, надо бы пробежаться по селу, посмотреть, что тут есть интересного. Снимать уже поздно, но хотя бы наметить объекты.

Итак. Село Веркола растянулось километра на 3 несколькими порядками домов вдоль реки Пинеги, на высоком коренном берегу. Кроме монастыря, это село известно тем, что здесь родился и жил замечательный русский писатель Фёдор Александрович Абрамов (1920–1983). Собственно, про Пинегу и по Верколу я впервые узнал из его рассказов. В центре села стоит его дом-музей, куда тоже хотелось бы попасть. Хранительница музея – его дочь, Александра Фёдоровна Абрамова. Фёдор Александрович здесь, в Верколе и похоронен. Но не на общем кладбище, а в самом селе, на угоре, у склона к реке, на том месте, где сам очень любил бывать. Там действительно открывается замечательный вид: широкая пойма Пинеги, луга, сама река в полукилометре. Она здесь шире, чем в Нюхче, метров 100-150. На противоположном берегу стена леса с выглядывающими верхушками монастырских храмов. Тишина и величие.

Неподалёку стоит и дом Абрамовых, в нём живёт сейчас Александра Фёдоровна. Дом этот – один из самых интересных во всём селе. Конь на охлупне, высокое боковое крыльцо под двускатной кровлей. Выглядит как классический двухэтажный шестистенок, но на самом деле это два сруба, поставленные впритык. Концы брёвен на стыке срубов образуют на каждом этаже узенькое помещеньице с маленьким окошком, комнатку, называемую заулок. Такой заулок бывает и в настоящих шестистенках, но он обычно шире, и с широким “тальянским” окном.

Вообще, старинных построек в Верколе имеется достаточно много, есть, что посмотреть. Вот дом с четырьмя фигурными консолями с “шишечками”. Две крайние – от верхних венцов сруба, две средние – как бы от балкона, но самого балкона нет. На одной из крайних консолей стоит дата: 1852. Вот огромный двухэтажный дом, и сбоку перпендикулярно пристроена маленькая избушка, в 3 окошка на фасаде. Они так и называются: дом (который большой, в нём жили в летнее время) и изба (которая маленькая, туда перебирались зимой: помещение небольшое, легко протопить). И очень большое количество старинных амбаров. Здесь они уже встречаются не только той формы, что я видел от Согры до Нюхчи. Те низенькие, с пологой крышей, нависающий фронтон над входом, перед дверью ступень-помост. А тут в большей степени распространён другой тип: крыша более крутая, нависающего фронтона нет, вместо него просто большой вынос кровли перед входом. Часто такие амбары бывают увеличенной высоты, этакие “башенки”. Видел даже один двойной амбар: конструкция наподобие избы-пятистенка, переруб по середине фасада. Два входа, два отдельных помещения.

А амбарные скопления здесь уже обычное явление. Как правило, они в рядок, за огородами, перед первым от реки порядком домов. Прямо одно живописнее другого, не знаешь, что и выбрать...

Всё хорошо, только уж очень концы длинные, приходится много бегать. Интересно, сколько километров я здесь уже накрутил? Зато объекты съёмки в основном наметил. Тут вот ещё какая возникла сложность. Погода, кажется, окончательно наладилась. Облака разогнало, солнышко. А это значит, что эти объекты надо теперь делить на утренние и вечерние, в зависимости от положения солнца. Первая серия, видимо, будет вечерней, завтрашней.

А утром к 8 часам надо идти к перевозу. Нас там уже ждут: монастырский батюшка отец Артемий и отец диакон. Пройти немного по тому берегу, подняться в горку – и вот он, Артемиев Веркольский монастырь. На карте это место подписано как посёлок Новый Путь. Совсем крохотный посёлочек...

Народ начинает потихоньку подтягиваться. На праздник сюда приезжают из многих мест. Вообще-то по Православному календарю праздник Артемия Веркольского 6 июля, но здесь в монастыре помимо этого празднуется ещё и другой день – сегодняшнее 5 августа. Порядок такой: праздничная Божественная литургия, затем крестный ход к часовне на месте обретения мощей праведного Артемия, возвращение в монастырь и общая трапеза. В храме сейчас молебен и исповедь, литургия должна начаться позже, часа через полтора. Татьяне сейчас на кухню (у неё здесь такое послушание), а у меня есть время, чтобы познакомиться с монастырём.

Веркольский монастырь существует уже три с половиной столетия. История его такая. В середине XVI века в селе Верколе жил один благочестивый отрок по имени Артемий. Уже в пятилетнем возрасте он стал удаляться от детских игрищ, всё более посвящая себя молитве к Богу и трудам по возделыванию земли, слушаясь во всём своих родителей. Однажды, будучи 12 лет от роду, он работал по своему обыкновению в поле, и вдруг с неба ударила молния и поразила отрока. Люди посчитали, что это было ему Божье наказание за тайные грехи, и оставили тело непогребенным. Вскоре об этом событии забыли, но через 30 лет от того места начало вдруг исходить необъяснимое сияние. Тогда пожилые люди вспомнили, что 30 лет назад там убило молнией отрока Артемия. Придя к тому месту, обнаружили тело нетленным. Через некоторое время Артемий был причислен к лику святых, а мощи его помещены в приходской храм села Верколы. А спустя лет 70 к мощам праведного Артемия приехал местный кеврольский воевода Афанасий Пашков и привёз своего единственного тяжело больного сына. И после молитвы у святых мощей больной получил чудесное исцеление. В благодарность за это его отец выстроил на свои средства церковь, устроил ограду и келии для иноков. Так возник Артемиев Веркольский монастырь, 1645 год считается годом его основания. Вскоре в него были перенесены и мощи святого Артемия.

Первоначально монастырь был деревянным, пережил несколько опустошительных пожаров. Каменные постройки начинают в нём появляться в XIX веке. Значительные средства на монастырь были пожертвованы известным русским пастырем, святым и праведным отцом Иоанном Кронштадским (1829–1908), уроженцем пинежского села Суры, что в 50 километрах от Верколы, выше по течению. К Веркольскому монастырю у него было особое отношение: ещё будучи мальчиком, он очень любил его посещать и регулярно совершал эти 50-километровые переходы туда и обратно.

В советское время монастырь был, как водится, закрыт. Мощи святого Артемия братией были спрятаны, и они до сих пор не открыты (по некоторым свидетельствам, находятся где-то под спудом на территории монастыря).

Возрождение монастыря началось по инициативе Фёдора Абрамова и его жены. Вновь он был открыт в 1991 году и в настоящее время продолжает восстанавливаться. Устав в монастыре довольно строгий, но вся братия очень приветлива и доброжелательна. Веркольский монастырь, можно сказать, окормляет весь Пинежский район. По Пинеге сейчас в разных местах открываются церкви (молельные дома), и не только в сёлах-деревнях, но и в посёлках (Сосновка, Шуйга). Служить приезжают монастырские батюшки. Пинежским краям в этом плане, можно сказать, повезло: стандартная ситуация на Северах – это один священник на весь административный район.

Действует в монастыре сейчас одна церковь, во имя Артемия Веркольского. Простенький одноглавый каменный храм с колокольней, увенчанной высоким шпилем. Построен в 1785–1806 годах, стоит в центре монастырского ансамбля. Но доминирует в ансамбле двухэтажный Успенский собор (1891–1897): высокий и массивный каменный четверик с огромным двухсходным крыльцом до уровня второго этажа. Завершение только у него какое-то, скажем так, не сомасштабное (и, судя по старым фото, всегда было таким). Тяжеловесные массивные стены вздымаются вверх – и обрываются. Только по одному маленькому кокошничку на каждую сторону. Напрашивается какой-нибудь соответствующий по величине шатёр или купол, но вместо этого приплюснутая кровля (которой снизу почти и не видно) и по центру одна главка среднего размера. Раньше были ещё четыре маленькие по бокам: по одной на каждом из кокошничков. По этому поводу возникает одна версия, довольно банальная: что изначально завершение задумывалось каким-то другим, более соответствующим, но просто не хватило денег. На уровне второго этажа храм был с трёх сторон опоясан галереей для крестных ходов. Сейчас эта галерея вся облетела, остались одни опорные элементы. Вообще, на этом храме потребуется громадный объём работ по его воссозданию, на настоящий момент восстановлена только крыша и центральная глава.

В монастыре имеется четыре каменных двухэтажных корпуса, один из них с трапезным Казанским храмом (1907–1910). Необычное сооружение, я таких ещё не видел. Большой объём, завершающийся четырёхгранным шатром, а восточная стена как бы вторит форме этому шатру: она сильно вытянута вверх и увенчана семью маленькими главками. Главок пока нет, храм в процессе реставрации.

Территория монастыря обнесена валами, монастырские стены разрушены в конце 30-х. За валами с северной стороны стоит деревянный храм Илии Пророка: высокий четверик, увенчанный крещатой бочкой, из которой вырастает небольшой шатёрик. Построен он был в 1697 году как приходской храм в честь святителя Николая. В 1869 году он был переложен, переосвящён и приобретён монастырём. Рядом с ним сейчас строится деревянная часовня.

В двух километрах от монастыря, выше по течению, стоит деревня Ежемень в один дом (но дом этот жилой, и, похоже, хозяин там крепкий: рядом стоит трактор). Неподалёку, на поле, стоит деревянная часовня-храм: здесь были обретены нетленные мощи отрока Артемия. После праздничной литургии все пошли к этой часовне крестным ходом. Часовенка одноглавая, с алтарём и колокольней, выглядит как маленькая церковка. Построена она в 1876 году, на месте старой, и тогда же освящена как храм. Внутри у северной стены стоит огромный, на 5 с половиной метров, резной деревянный крест. По свидетельствам жителей, он приплыл по реке и остановился у этого места.

Кроме Ежемени, на этом берегу стоят ещё две деревни: Смутово (чуть дальше Ежемени) и Летопала – выше по реке, до неё от монастыря есть короткая дорога, 5 километров через боры. После праздничной трапезы я по ней и двинулся: сначала до Летопалы, а на обратном пути с заходом в Смутово. Смутово – совсем заброшенная деревушка, живут там, похоже, только в одном доме. Летопала – нормальная, жилая, растянулась на километр вдоль берега. Принципиально нового в этих деревнях я ничего не увидел, интересные элементы приходится теперь выискивать уже по крупицам. Тем не менее, кое-что там заснял: полотенце, консоль, причелины с резными окончаниями, волоковое оконце в форме песочных часов, положенных на бок...

В Верколу я вернулся, как и предполагал, только вечером, часов в 7. Для вечерней серии снимков ещё не поздно. Утренняя серия – завтра. Ещё завтра надо попасть в музей Абрамова (он открывается в 10), и тогда можно уже съезжать в Сульцу.

Но попасть в музей Абрамова мне так и не удалось. За Татьяной утром приехал Юрий на машине, и ждать они не могли. А другой такой оказии сегодня могло уже и не быть. Воскресенье, с транспортом плохо, а расстояние до Сульцы большое, километров 70... Что ж, значит будет повод вновь сюда вернуться. В Лешуконском я тоже в первый раз в музей не попал. А Веркола – она такое место, куда надо возвращаться...

6 августа. Село Сульца, деревня Шиднема

К Сульце подъехали в 12 часов. Здесь у Татьяны тоже есть гостевой домик, хозяйствует в нём её родная сестра, Лидия Николаевна. Домик не слишком большой, две комнаты и зал с длинным столом. Постояльцев сейчас никого нет, недавно съехали. Мне тут только на одну ночь, до утреннего автобуса. С этого момента, надеюсь, всё пойдёт последовательно.

А сегодня, можно сказать, впереди весь день. Сульцу, думаю, успею осмотреть часа за два, всё остальное время моё, надо будет немного расслабиться. Вымотался я малость в этой Верколе, слишком уж там много всего, длинные концы, а посмотреть хочется всё. Не совсем, наверное, правильный это подход, при таком плотном режиме и восприятие притупляется...

Только кто ж меня теперь остановит? Вот, пока сидел с женщинами за столом, услышал название “Шиднема” – деревня, на той стороне, идти 6 километров по дороге, в глубь от реки. Говорят, интересная деревня, туристов туда направляют. И часовня есть на пути. Сходить что ли? Время есть, 6 километров – это час хода. Пойду ведь...

Татьяне надо ехать, прощаемся-обнимаемся, а Лидия Николаевна ведёт меня к себе в дом на обед (это тоже входит в программу приёма), по пути рассказывает про Сульцу. Тут, оказывается, из совсем старинных осталось только три дома. В 1918 году в селе был большой пожар (мальчик поджёг солому на повети, а все взрослые были на сенокосе), сгорело 93 дома. Но те три, что сохранились, – они стоят того, чтобы сюда приехать. Один из них особенно хорош: шестистенок, 7 окон по фасаду (3+1+3), ажурный балкон с четырьмя колоннами на 3 окошка, резные причелины в три ряда. Украшения на нём слегка облетели, но это вид особо не портит. Интересно, что заулок в этом доме (равно, как и во многих других шестистенках на Пинеге) сделан зауженным, в нём стоит не широкое тальянское, а обычного размера окно. Два других старинных дома конструктивно такие же, только с балконом в “урезанном варианте”: одно основание – без ограждения, без колонн, только фигурно обработанная доска по краю.

Ещё в Сульце сохранилась старая деревянная церковь. Она поздняя, построена в начале XX века, типовой конструкции, обшитая. Завершение не сохранилось, здание перекрыто на два ската, но с разницей по высоте: алтарь, храмовая часть, трапезная. Сейчас там клуб, но напротив, в одном из домов, устроена действующая церковь, молельный дом.

Лидия Николаевна говорит, в селе есть даже свой музей – ветераны его собрали. А экскурсии по селу для гостей водит женщина по имени Нина Александровна, после обеда Лидия Николаевна меня к ней повела. По селу я могу и сам походить, в своём темпе, но пообщаться с Ниной Александровной и с другой бабушкой, Раисой Григорьевной, было интересно. Они мне прояснили кое-какие моменты.

Ещё в Верколе я заметил некоторые немного странные дома: у них будто бы нет “переда”, жилой избы, одна только хозяйственная часть. И в этой хозяйственной части прорезано несколько окошек, но не как в обычной избе, а как-то сбоку или разрозненно. А здесь, оказывается, вот в чём дело. Так отстраивались после пожара, когда дом надо было поставить быстро. В первую очередь ставили хозяйственную часть с хлевом, чтобы было где держать скотину. А чтобы жить самим, могли сделать себе в этой хозяйственной части небольшое жилое помещение. Если до всего остального руки не доходили, то дом так и оставался “без переда”. Об удобствах при этом думали в последнюю очередь, дома раньше ставились прежде всего для работы и чтобы скотину держать. Потом могли уже пристроить и “перед”, и в ряде случаев он не совпадал с хозяйственной частью по ширине и высоте, был меньше размерами – получались дома “с перепадом”. Такие дома я тоже видел и в Верколе, и здесь, в Сульце. При этом сразу бросалось в глаза, что жилая часть поставлена позже хозяйственной.

Сульца – село не маленькое, но обходится не так долго. В нём 7 рядов домов, 7 улиц (8-я – основная дорога). Дома передами смотрят в сторону реки, озадками – к дороге. Перед первым от реки рядом домов с периодичностью стоят амбары. Один мне особенно понравился. Старый и архаичный, с тесовой кровлей, в срубе концы брёвен не выровнены, и многие из них даже не отпилены, а перерублены топором. Стены у него уже подгнивают, но стоит он ещё довольно крепко. Колоритный амбарчик, от него так и веет стариной...

Чтобы идти в Шиднему, надо переправляться на ту сторону. Насчёт перевоза Лидия Николаевна тоже договорилась, в половине 5-го меня туда перекинули. Обратно условились на 9 часов, чтобы мне не бежать, не суетиться. Расстояние 6 километров, дорога – грунтовка, довольно неплохая. На полпути её пересекает другая, большая дорога, идущая по левому берегу и связывающая левобережные пункты (в основном посёлки): Мамониха, Кулосега, Шуйга, Сура, Новолавела. Через километр после перекрёстка то самое поклонное место с часовней. Часовня здесь раньше стояла рубленная, но недавно она сгорела. Сейчас поставили новую, на вид просто сарайчик из необрезных досок. У входа деревянный крест – просто стоит, прислонённый к стене. Неподалёку на земле лежит некая конструкция из двух столбиков с навесом, а под навесом на подставке три маленьких крестика. Столбики просто подгнили, и вся конструкция свалилась.

Вблизи часовни дорогу пересекает тонкая струйка. Это солёный ручей, как его здесь называют. Источник чуть в стороне, родник, бьющий из-под земли. Вода действительно солоноватая на вкус, богата минеральными веществами и отдаёт сероводородом. Обладает, говорят, лечебными свойствами.

До Шиднемы остаётся 20 минут хода. Деревенька небольшая, стоит на берегу речки Шиднемы. Кругом приятные боровые места, песочек, сосенки, внизу речка извивается. Деревня жилая, но много есть домов покинутых или в которые наведываются лишь изредка. Есть один интересный дом, огромный двухэтажный шестистенок, с вышкой-светёлкой. Вот это классический вариант: в заулке на обоих этажах по широкому тальянскому окну, такое же и в светёлке. Видно, что раньше дом был длиннее: у хозяйственной части разобрана одна или несколько крайних секций. Много в деревне домов и с тесовыми кровлями.

Обратно двинулся в начале 8-го. Времени у меня много, можно наконец-то позволить себе немного расслабиться, побаловаться ягодкой – малина, черника, брусника. Комары, правда, сразу налетают, только стоит остановиться (в первый раз, кстати, за всю Трассу). Но это не самая большая беда, накомарник у меня с собой.

В Сульцу меня перевезли, как и договаривались, в 9 часов. В музей ветеранский уже не пойду, поздновато. После ужина Лидия Николаевна собрала мне в дорогу бутербродов, подъём завтра очень ранний: автобус выходит из Нюхчи в половине 6-го, а расстояние здесь 31 километр. Дорога хорошая, доедет быстро. Насчёт ключа договорились, что я его оставлю в условленном месте.

7 августа. Городецк-Остров. Сурский марафон

Автобус подошёл в начале 7-го. Следующая моя точка – это целый комплекс селений: Городецк и тут же следом Остров, от Острова через реку большое сельсоветовское село Сура плюс весь сурский куст деревень и деревенек, расположенных по обоим берегам речки Суры. Многовато всего, поэтому пробыть там предполагаю дня два.

От Сульцы до Городецка 25 километров, подъехали – не было ещё и семи. Городецк – место на Пинеге известное, здесь сохранились замечательные старинные дома. Самый знаменитый – дом Ф. М. Ширяева, 1885 года постройки, чисто музейный экземпляр. Стоит на въезде в деревню со стороны Острова. Огромный шестистенок в 7 окошек, на высоком подклете, широкий балкон на двух фигурно обработанных консолях, красивый конь на охлупне, резное полотенце. Кровля изначально была на курицах-потоках; собственно, она такой и осталась, только сейчас закрыта шифером. Дом очень протяжённый в длину, боковой фасад состоит из шести “секций”, разделённых перерубами. Примечательно, что высота его кровли в передней части больше, чем в задней, а в середине между этими уровнями устроен плавный переход. Аналогичная картина, кстати, и на доме Абрамовых в Верколе.

Слева через дом от дома Ширяева стоит ещё один интересный шестистенок, с конём и основанием балкона. У него уже не такой “музейный” вид, кровля (тесовая) и охлупень слегка обветшали, меньше украшений. Но ощущение он оставляет, пожалуй, ещё более ёмкое. Вообще, таких особо выдающихся экземпляров в Городецке несколько, остальные дома попроще, но все они вместе создают впечатление великолепного цельного ансамбля. Одно только плохо: все дома здесь ориентированы строго на запад. А погода сейчас ясная и солнечная, и утреннее солнце, естественно, с востока. Снимать невозможно. Придётся сюда возвращаться по новой, в вечернее время.

Основная дорога выходит из Городецка, пересекает речку Мысовую и входит в следующую деревню, Остров. Она меньше Городецка, вытянулась в линию по обеим сторонам дороги. На фоне Городецка дома здесь уже кажутся не столь выразительными, хотя и среди них есть интересные, с основаниями балконов. А в самом начале деревни, на въезде из Городецка, с правой стороны стоит строящаяся часовня. Строится из бруса, небольшая, одноглавая (глава уже стоит, покрытая железом) и с алтарём: это часовня-церковь. Из строителей сейчас никого нет, видимо, ещё рано.

В Острове есть перевоз на ту сторону, а Суру. Работает утром, с восьми до одиннадцати, и потом днём, с двух часов. Перевоз только для пешеходов, парома здесь нет, машины переезжают где-то в другом месте. И ни души народа (деревня стоит от реки на отдалении). Только малюсенький кораблик на приколе да несколько лодок. Времени между тем уже 9-й час, а никаких признаков. Минут через 40 к кораблику подошёл мужик-перевозчик и сказал, что перевоз сломан. И всё, больше никакой информации. Что же, сидеть и ждать, пока кто-нибудь не поедет на лодке? А где ждать? Деревня растянута на километр, и лодки стоят так же растянуто, подход к реке есть везде. Так и бегать из конца в конец, да под рюкзаком, да по вязкому песку?.. А что это там такое вдали? Кажется, мужик у лодки! Быстро подхватить рюкзак, бегом по песку, разумеется, не получится, но изо всех сил!

А мужичок-то мне уже знаком. “Ну что ты так долго, я только тебя и жду”. Это Витя из Городецка. Тёрся там у ещё закрытого магазина, сетовал, что поздно открывается. Я с ним тогда поговорил как-то отчуждённо... Был неправ. Принципиально. С местным народом надо дружить.

На противоположном берегу Пинеги вытянулась высокая бревенчатая причальная стена. Витя, кстати, принимал участие в её сооружении. Раньше, когда Пинега ещё не была такой мелкой и по ней ходили корабли, они здесь причаливали. Сура была крайним пунктом, до которого они доходили.

И вот мы на левом берегу. Времени 9 часов, весь день впереди. Пересекаем наискосок прибрежные поля-луга и вливаемся в центральную улицу села Суры. Витя мне по пути рассказывает про село, а оно мне уже на самом деле отчасти знакомо, тоже по рассказам. Здесь и в соседней Новолавеле в середине 90-х два года работал школьным учителем мой товарищ по реставрации Сергей Кузнецов. Я его тогда подробно расспрашивал про все здешние места и достопримечательности, хотел составить маршрутик, чтобы повести на Пинегу свою походную команду.

Сура – родина священника и пастыря Иоанна Кронштадского. В 1899 году им здесь была основана женская община, которая в 1900 году была обращена в женский Иоанно-Богословский монастырь. В советские годы он был, естественно, закрыт, и вот недавно возродился вновь. Стоит он на центральной улице, как раз на нашем пути. Витя мне ткнул пальцем: “Вон те два домика. У них там и церковь своя”. Действительно, здесь надо, чтобы ткнули пальцем. Я бы, наверное, подумал на старые монастырские постройки – два кирпичных двухэтажных белых дома. И большущий каменный Успенский собор, совершенно не сельских масштабов, построенный на средства Иоанна Кронштадского и освящённый в 1900 году. Стоит сейчас обезглавленный, но стены на вид в порядке: беленькие, не облупленные, узкие вертикальные окошки, наверху кокошники. Витя говорит, здесь есть ещё один собор, в конце улицы (туда мы, собственно, и направляемся, там административный центр села – сельсовет и прочие официальные организации). И ещё на этой улице раньше стояла деревянная церковь. В ней был клуб, потом склад сельпо, потом стояла пустая, и сейчас её разобрали, на том месте остался просто прогал. Но недавно в Суре собрали новую деревянную церковь и перевезли её в Летовскую рощу – это 18 километров от Суры, вверх по Суре-реке. Там раньше был монастырский скит, сейчас он восстанавливается.

По улице иногда встречаются интересные участки, отдельные дома (вот этот, например, шестистенок с балконом 1867 года). С цельной картиной дело обстоит хуже, много поздних и современных наслоений. В конце улицы – сельская площадь, позади которой стоит большой каменный Никольский собор 1888–1891 годов постройки: куб основного объёма, завершение в виде барабана с низеньким куполом (это его теперешний вид). В годы гражданской войны он был наполовину разрушен интервентами (здесь шли бои), оставался только нижний ярус-основание. Сейчас собор активно восстанавливается, собственно, он уже взведён до самого верха, остались кровля, отделка и всякие детали. Через дорогу от собора стоят два каменных двухэтажных здания стиля начала XX века, явно общественного назначения. Это край села, за этими зданиями дорога заканчивается, вернее, становится тропой, спускается вниз и идёт по полям к подвесному мостику через речку Суру. За речкой вдалеке виднеется деревня Засурье.

Возле одного из каменных зданий стоит деревянный крест с надписью: “Место упокоения родных святаго праведного Иоанна Кронштадского. Отец Сергиев Илья Михайлович, сестра Малкина Дарья Ильинична”. С другой стороны улицы стоит старинный деревянный дом увеличенных размеров с широкой “вышкой” и государственным флагом. В этом доме сельсовет и с другой стороны сбербанк.

Мне сейчас в первую очередь надо как-то определяться. С хороших татьяниных вписок я съехал, теперь придётся работать самому. Есть, правда, распечатка от Катерины, в которой сказано, что главу Сурской администрации зовут Лазарева Лидия Васильевна...

Только она сейчас в отпуске. Вместо неё заместитель Юрий Яковлевич... А со впиской здесь, похоже, будут проблемы. Комнаты приезжих нет, вариантов нет. В монастырь обращаться тоже не хочется, насельницы сейчас, говорят, временно разъехались... Для начала мне бы здесь хоть вещи кинуть до вечера и походить налегке... А вообще-то стоит подумать, так ли уж мне необходимо оставаться на ночёвку здесь, в Суре? Вечером я всё равно хотел возвращаться в Городецк: надо дома снимать. Если там же и заночевать, то завтра утренним автобусом можно будет уже двинуться дальше. Но для этого надо обежать всю Суру и весь сурский куст деревень за один сегодняшний день. Сейчас 10 часов, сельсовет работает до шести, успею? Деревни вроде расположены не слишком растянуто, должен успеть. Если в быстром темпе. Плохо это, конечно, здесь бы походить пообстоятельнее да с местным народом пообщаться, но уж так складываются обстоятельства... И всё-таки хотелось бы ходить не вслепую, а целенаправленно. Я здесь впервые, и желательно, чтобы кто-нибудь рассказал мне, хотя бы вкратце, и про Суру, и про окрестные места, и про то, куда здесь стоит сходить, что посмотреть. Юрий Яковлевич посоветовал поговорить с Мёрзлой Ольгой Ивановной, местной школьной учительницей. Живёт она в Филимоново, это обособленный район, окол села Суры.

Идти мне по любому через монастырь, поэтому там можно остановиться, оглядеть всё более обстоятельно. С некоторых точек я его даже узнаю. Сергей Кузнецов когда здесь учительствовал, фотографировал некоторые виды, и фотографии мне показывал. В частности, эти белые кирпичные дома я помню. В одном из них школа. Похоже, вон в том, с современной пристройкой типа спортзала, и рядом спортивная площадка. Неподалёку от этих каменных домов стоит старинное деревянное здание, тоже длинное и двухэтажное, в нём сейчас больница. Возможно, и оно раньше относилось к монастырю. Что же касается Успенского собора, то судя по книге о русских монастырях (1910 года издания), монастырским он не был. В Сурском Иоанно-Богословском монастыре, как там сказано, был только один храм, деревянный, во имя апостола Иоанна Богослова. От того храма сейчас никаких следов, да и Успенский собор как-то ещё выглядит только снаружи. А внутри – полная разруха и запустение. Всё разворочено, обилие мусора, балки и камни под ногами, поздние перекрытия нависают. Тяжёлая и безрадостная картина...

Нынешняя возрождённая обитель – это небольшая огороженная территория с парой двухэтажных домиков. Один из них по виду недавний, отделанный и красиво покрашенный, другой старинный, но не сельского типа, а скорее похож на какой-нибудь купеческий, со множеством пристроек и крыш. На втором этаже у него большой балкон, на балконе висят колокола.

Поперечная дорога вывела меня к автомобильному мосту через речку Суру. Мост этот полностью деревянный, и опоры, и перекрытие, перед опорами поперёк речки выстроилась вереница ледоломов (это такие клинья-гребни, набранные из брёвен и установленные на сваях). Перед мостом стоит огромный деревянный крест метров 6 в высоту. Снизу надпись: “Сей крест восстановлен в честь духовного возрождения села Суры”. Тут же слева от дороги начинается окол Филимоново. Дом Ольги Ивановны в дальнем конце. Неподалёку от него стоит огромный двухэтажный шестистенок, с конём и полотенцем. К сожалению, стоит покинутый и ветшает. Хотя номинально у него четыре хозяина. А про коня говорят, что это последний конь на Суре.

Ольга Ивановна – очень приятная и общительная молодая женщина. Хорошо помнит и Сергея Кузнецова, вместе работали. Рассказала мне много интересного про Суру и окрестности, нашла книжки со старыми фотографиями. Оказывается, те два дома, что в конце села рядом с Никольским собором, построены на средства Иоанна Кронштадского. В одном из них был мельничный заводик и мукомольная лавка (лавка существует и поныне), в другом – народное училище. А на месте Никольского собора раньше стоял деревянный храм, построенный в конце XVII века, по форме похожий на Ильинскую деревянную церковь в Веркольском монастыре. Перед постройкой собора он был перенесён на кладбище, ныне утрачен. Рядом с собором стояла ещё и другая деревянная церковь – Введенская, шатровая, XVI века (также утрачена, но есть фотография). А тот дом, где сейчас сельсовет – это бывший дом причта Никольского храма. Здание больницы – это сестринский корпус Сурского монастыря, домик, где колокола висят, – бывший дом священника Маковеева. В нём, кстати, сейчас устроен музей Иоанна Кронштадского, но чтобы в него попасть, нужно благословение отца Иосифа, наместника Веркольского монастыря... Хуже всего обстоит дело с Успенским собором. Он, оказывается, восстановлению не подлежит. В нём был ДК, и туда провели водяное отопление, что в итоге привело к разрушительным процессам в опорных конструкциях. Вот это действительно очень жаль. Если бы собор был восстановлен, он стал бы средоточием не только Суры, но и всей округи, ближней и дальней.

Общаться с Ольгой Ивановной хоть и приятно, но долго рассиживаться у неё не следует. Времени уже половина 2-го, а мне ещё обходить сурские деревни. От дома Ольги Ивановны как раз начинается тропинка к первой на пути правобережной деревне Прилук. До неё километра полтора.

Деревня Прилук – это одна улица, не очень длинная; через километр от неё стоит следующая деревня, Горушка, компактно уместившаяся на небольшом взгорке. От Горушки чуть более километра по полям-лугам, тропинкой сквозь высокую траву – и тоже на взгорке становится видна деревня Слуда, своей планировкой привязанная к форме местности перед склоном. Это, пожалуй, самая приятная деревушка из всех сурских, но долго здесь задерживаться уже некогда.

Ещё километра полтора – сначала сверху по дороге через сосновый бор, потом вниз, мостик через ручей, и впереди на холме открывается деревня Гора (ударение на “о”). Это самая дальняя из сурских деревень, она больше по размеру, дома в ней имеют разную ориентацию, определяемую ландшафтом. Через речку от Горы у самого берега стоят в ряд пять маленьких домиков. Это деревня Пимбера. Речка здесь запросто переходится вброд, шириной она всего метров 30.

От Пимберы уже обратное направление, вниз по течению, по левобережным деревням. Времени 20 минут 4-го, надо поторапливаться. Сначала полями, впереди деревня Марково (ударение на первое “о”), виднеется на холме, но перед ней должен быть отворот влево в лес, к святому источнику, Николе-ручью. Как бы не проскочить... А вон машина, “Волга”, кажется, туда поехала. Вот она остановилась, и из неё вышли трое мужиков с пластиковыми бутылками. Значит, точно туда. Надо догонять.

Догнал, всё в порядке, меня доведут. После входа в лес сразу же стоит часовня, сарайчик-времяночка из необрезных досок. Неподалёку начали строить новую, бревенчатую. Вперёд, потом налево, минут 7 хода. Вот ещё одна часовня, посреди ёлок. Поставлена совсем недавно, и внутри пока не обустроена (но кое-что всё-таки есть: старинное резное Распятие, вероятно, из разорённой церкви). У часовни уже слышится журчание, спуск с холма – и вот он, Никола-ручей, стекает по овражку. Там же внизу устроена купальня в форме креста. Обязательно надо будет набрать с собой водички...

До Марково мужики подкинули на машине. Расстояние тут метров 500, но для меня сейчас даже это существенно. Деревня Марково – это всего-навсего несколько домов. Но один из них интересный, шестистенок с балконом. Балконы здесь, кстати, уже чисто декоративные, выхода на них нет. Поэтому и ограждения на них часто бывают низенькие, символические.

От Марково уже почти бегом: деревня Оксовица, деревня Холм – там пришлось немного задержаться, нашёл дом 1850 года с интересными консолями. Следующая деревня Пахурово, дальним концом выходящая к основной дороге в Новолавелу. 15 минут 6-го, счёт пошёл на минуты. Юрий Яковлевич хоть и сказал, что наверняка задержится в сельсовете и после шести (у них там какие-то ремонтные работы), но всё равно лучше не опаздывать. До последней деревни, Засурья, длинный перегон, 2 километра по дороге... Ну скоро там?.. Вон она! Крыши внизу, за деревьями. Всё, бегом по рядам домов, и надо замыкать это сурское кольцо. Через поле, по подвесному мостику, через другое поле, и вот наконец взбираюсь на холм и прохожу между Никольским собором и мукомольной лавкой. Времени ровно 6. Успел!

Юрий Яковлевич, кажется, дозрел, чтобы разместить меня на эту ночь у себя. Но у меня сейчас уже другие задумки. На сурской стороне я пусть и бегом, но всё, что хотел, обошёл. Сейчас надо бы переправиться обратно на правый берег, в Остров и Городецк, у меня там фотосъёмка. И где-нибудь там же и заночевать. Между прочим, почему бы один раз не воспользоваться уже имеющимися наработками от Катерины? Что там написано в её распечатке? Галашева Маргарита Ивановна, зав. библиотекой в Городецке. Есть телефон. Позвонить можно прямо отсюда, из сельсовета.

Катерину, равно как и весь ансамбль “Терем”, Маргарита Ивановна вспомнила только потом. “Но переночевать, – говорит, – можно, помещение есть. Вам есть, на чём переправиться? Нет? Ну тогда вас мой сын перевезёт”.

До переправы меня подкинул Юрий Яковлевич на мотоцикле. Через пару минут с того берега на лодке отчалил парнишка лет 13-ти, Санька, сын Маргариты Ивановны. Живут они тут же, в Острове, прямо напротив переправы. Познакомиться, рассказать о себе, выпить чаю. И только потом можно бежать фотографировать. Помещение для ночёвки – это пустая комната в библиотеке. Сама библиотека в Городецке, и мне было сказано идти туда своим ходом. Маргарита Ивановна подъедет следом, на велосипеде. Это мне в самый раз, по дороге можно будет всё и заснять. Сейчас 7 часов вечера, солнце ещё не зашло, освещённость пока нормальная.

Комната в библиотеке – это на самом деле большой зал, используется только во время выборов, в нём проходит голосование. Три кабинки, у стены длинный стол, длинная скамья. И всё. Электричество есть, воду берут в ближайшем доме. Маргарита Ивановна рассказывает, у неё здесь ночуют многие. Как раз передо мной была группа чехов, тех самых, что на велосипедах на Урал. В общем, жить можно. Во сколько проходит утренний автобус, я уже знаю, подъём завтра снова ранний.

8 августа. Поэтапный переезд на Карпогоры. Заедовье, Лавела, Явзора. Классический автостоп

Сегодня к вечеру надо добраться до Карпогор. Не хочется больше вписки выискивать, беспокоить людей, переночую нормально в гостинице. И завтра в ночь поездом до Архангельска. А завтра днём можно будет сделать куда-нибудь радиус. Например, до Едомы, там стоит замечательная деревянная церковь, можно сказать, жемчужина всего Пинежья.

А сегодня, по пути до Карпогор, хотелось бы тормознуться в паре мест: в Заедовье и в Явзоре. И основательно там всё осмотреть. Больше двух промежуточных остановок в день лучше не планировать, знаю по опыту.

Автобус подошёл в половине 7-го, до Заедовья 15 километров и 20 минут езды. Заедовье когда-то было деревней, сейчас это фактически посёлок, сплошь одни современные дома. Из настоящих деревенских осталось один-два, не более. Есть, впрочем, пара интересных старых сооружений. Длинные склады-сараи, с волоковыми оконцами в виде бантика, стоят у края деревни, прямо перед склоном к реке.

Кроме Заедовья здесь поблизости есть ещё несколько населённых пунктов. Выше по течению в полукилометре виднеется деревня Лавела (или, как её часто называют, старая Лавела). Перед ней паромная переправа на левый берег, в посёлок Новолавела, раскинувшийся вдали большим массивом. Дальше излучина, речная петля, и на другой ветке этой петли на уровне Лавелы стоит деревня Занаволок. От Лавелы до неё напрямую через поле всего метров 600.

Ниже Заедовья тоже есть одна деревня, Репище, полтора километра через лес. Сейчас дождаться, пока в каком-нибудь из ближайших домов проснутся хозяева, закинуть им свой мешок, и можно будет все эти три деревни обойти.

Расстояния вроде бы небольшие, а ходил три с половиной часа. В Репище видел два двойных амбара. В Лавеле амбарчики на полях, выстроились в рядок, в Занаволоке похожая картина. И в Лавеле ещё сохранилась старая деревянная церковь, вернее, церковное здание. У него теперь, мягко говоря, не вполне обычное назначение: в нём живут. Выкупили и живут (до этого был клуб). Какой-то многодетный отец. Если не знать, то его можно проскочить и не заметить (стоит в ряду домов). Хотя оно распознаётся: во-первых, по членению объёма (алтарь, храмовая часть, трапезная), и во-вторых, по ориентации: по отношению к остальному ряду здание стоит под небольшим углом.

В Заедовье вернулся к 11 часам. Немного подкрепиться, и можно двигаться дальше. Следующий пункт – Явзора, до неё 10 километров. Автобус только вечером, сейчас либо пешком под рюкзаком (что очень не хочется), либо вставать на трассу и автостопить.

Автостоп сработал только через час. Гружёный лесовоз. Они тут, надо сказать, ходят довольно регулярно. Где-то выше по реке производятся лесозаготовки, и лес вывозят к железнодорожной станции. Если есть свободное место в кабине, лесовозы обычно стопятся.

К Явзоре подъехали в начале 2-го. Бетонный мост через речку Явзору, подъём наверх и левый отворот в деревню. Мне туда.

Деревня Явзора состоит из трёх околов: Гора, Волость и Холм. Холм – основной, в него я сейчас и направляюсь. Ещё когда ехали в Верколу, я заприметил здесь несколько первоклассных старинных домов, на угоре у речки. Сейчас бросить где-нибудь мешок (например, в магазине) и первым делом к ним. В ту сторону как раз идёт старая дорога.

Да, впечатляющие домины. Их трое в рядок, и все они двухэтажные шестистенки. Два из них смотрят на речку, а третий, что у самого гребня холма, стоит наособицу: озадком к тем двум и “лицом” вдоль старой дороги. Из всех трёх он самый интересный и красивый: основание балкона, пышногрудый конь, узорное резное полотенце под коньком, такие же и окончания причелин. На консоли вырезана дата постройки: 1901 год, 20 апреля. В доме два хозяина, вернее, хозяйки. Мужчины в нём почему-то долго не живут. И так было всегда: либо быстро умирали, либо погибали на войне. Оказывается, много лет назад всё это было предсказано одним проходящим странником. Как повествует местное предание, зашёл он в дом и увидел там в срубе какое-то “чёртово бревно”, всё чересчур корявое. И сказал хозяевам: “Дом красивый, но несчастливый...”

За речкой Явзорой вдоль старой дороги вытянулись два других окола деревни – Волость и Гора. Вот только старый мост через речку разобран, приходится пробираться в обход... В Волости неподалёку от бывшего старого моста стоит дом-шестистенок, очень похожий на тот, что на Холме, только в один этаж (но на высоком подклете) и обшитый-покрашенный. Но сделано это на удивление хорошо. Дом получается как будто бы в “футляре”, весь в бело-синих тонах, но все элементы (кроме коня) присутствуют: основание балкона с фигурно оформленным краем, узорчатое полотенце, резные причелины со свисающими узорчатыми окончаниями. Всё это похоже на новодел, но даже если это так, то новодел этот выполнен великолепно.

По Явзоре я гулял почти 4 часа. Нашёл ещё кое-какие примечательные элементы, например, колодец-журавль, сделанный на стволе с естественным раздвоением. Только вот гулять становится уже тяжеловато. Находился я на этой Трассе выше крыши. И ведь что интересно: рюкзак на себе нигде не таскал, везде был транспорт. Только радиуса. Но и их хватило вдосталь. Вот, например, сегодня: далеко никуда не отходил, всё вокруг одних и тех же мест. А ноги так отяжелели, будто прошёл километров 30 (может, кстати, так оно и есть). Всё, надо заканчивать Трассу. 11 дней уже в пути, для меня это оптимум. Завтра только ещё куда-нибудь сходить с базы-гостиницы...

Однако до гостиницы надо ещё прежде добраться. Сейчас без малого 5 часов, какие действия? Автобусы и маршрутки пойдут только вечером, ждать, естественно, желания нет. Вариант уже знакомый: вставать и стопить.

В этот раз меня подобрали быстрее, в течение получаса. КамАЗ, гружёный дровами-отходами, идёт медленно. Явзора стоит на 69-м километре от Карпогор, а ехали мы полтора часа. Километров за 10 до посёлка, после поворота на Шардонемь, начинают уже появляться признаки приближения к цивилизации: павильоны автобусных остановок, обозначенные пешеходные переходы, асфальтовое покрытие в пределах населённых пунктов. Деревня Церкова, деревня Айнова. От Ваймуши асфальт вообще идёт сплошняком, уже почти приехали, остаётся километра 2-3.

И вот наконец мы въезжаем в посёлок Карпогоры, Пинежский райцентр, на улицу Фёдора Абрамова. Высаживаюсь у одного из поворотов, водителю направо, мне прямо.

8-9 августа. Городок Карпогоры, центр Пинежского района. Радиус на Кевролу-Едому

Гостиница находится в одном здании с прокуратурой. Мне это теперь даже забавно: это что, северная традиция? В Ныробе гостиница совмещена с прокуратурой, в Мезени... Самый дешёвый трёхместный номер стоит 270 рублей. Цена не маленькая, но и не слишком большая. Одну ночёвку позволить себе можно.

Времени 8 часов, у меня есть остаток вечера. Фотографировать поздновато, но пройтись по посёлку – в самый раз. Здесь есть, что посмотреть. Кое-что я даже видел из окна машины. Впрочем, слово “кое-что” в данном случае не вполне уместно. Когда мы ехали по улице, в прогале между домами мелькнула вдруг большая деревянная церковь, новенькая, только что отстроенная, но выполненная в духе лучших народных традиций... Но туда не сейчас, туда позже. Иначе я там наверняка застряну, и просто не останется светового времени на всё остальное. А для начала надо просто познакомиться с Карпогорами.

Карпогоры по своему официальному статусу – село. Но я бы их назвал не селом и даже не посёлком. Я бы сказал, что это городок. Маленький, провинциальный, без светофоров. Мне просто есть, с чем сравнивать. В прошлом году я был в Мезени, городе по статусу, так там заметно меньше городских атрибутов, чем здесь.

Планировка Карпогор регулярная, продольно-поперечная, 5-6 продольных улиц, одна из них – Фёдора Абрамова, центральная административно, а географически крайняя, ближайшая к реке. Городок в основном деревянный, имеется и некоторое количество каменных зданий, преимущественно в центре. Есть один интересный старинный особняк из красного кирпича, стиля начала XX века. Небольшой, одноэтажный, четырёхскатная крыша, окна со ставнями, водосточные трубы с резными раструбами. Сверху по центру фасада декоративная белая надстройка с полукруглым завершением, по углам две симметричные белые трубы. В этом доме сейчас располагаются универсам и аптека.

Есть в городке и старинные деревянные дома, но оформленные как бы “на городской манер”. Встречаются интересные элементы: резные причелины, узорчатые полотенца. Балкончик один нашёл, отличающийся по виду от тех, что видел ранее, с привнесёнными явно городскими мотивами. И есть здесь одна совершенно замечательная улица, её даже называют “улицей деревянных коней”, хотя официально она улица Ленина. Один из её участков чисто заповедный. Исключительно старинные, исключительно первоклассные дома в своём первозданном виде. Несколько из них сразу же выделяются на фоне остальных: большие пятистенки, с конями на крышах и обилием украшений – причелины, полотенца, фигурные консоли. И балконы, потрясающие своим изяществом. Шишечки, балясины, резьба на ограждениях, у каждого своя. К сожалению, вся эта красота потихоньку начинает ветшать, осыпаться, правда, пока ещё в незначительной степени...

Сами Карпогоры, как городок, тоже производят благоприятное впечатление. Оно зачастую складывается из мелочей, таких, например, как футбольное поле в симпатичном обрамлении берёзок с ёлочками. Или отдельные уголки, квартальчики, вроде бы особо не примечательные, но вызывающие из памяти какие-то приятные воспоминания...

Ну вот, теперь можно дойти и до основного сооружения. Храм действительно впечатляет. Большой, на высоком подклете, с островерхой клинчатой кровлей, шатровой колокольней. Висячая галерея-гульбище с трёх сторон, крыльцо на два схода, с бочкой наверху. Алтарная часть тоже увенчана бочкой, с маленькой главкой. Все покрытия классические, деревянные, главы под лемехом. Строительство фактически завершено, остались детали. Время сейчас не раннее, но у храма рабочий народ, батюшка ходит, из Веркольского монастыря, даёт указания. Батюшка мне уже знакомый, это отец Артемий. Поговорили с ним немного, он посетовал, что крыша начала уже трескаться и пошли протечки: сруб усыхает, а кровельные доски – нет. Поэтому он хочет всё покрывать по новой, металлочерепицей. Это плохо. Надо скорей его фотографировать, пока он ещё нормальный, под деревом. Надеюсь, до завтра с ним ничего не произойдёт.

Батюшка благословил зайти и внутрь. Храм этот во имя Петра и Павла, и внутри вид тоже в основном законченный. Великолепный резной иконостас, в нём есть уже почти все иконы, узорчатые подсвечники, пышное паникадило. Строительство ведёт Веркольский монастырь, здесь со временем должно стать его подворье (оно есть и сейчас, но располагается в другом месте, в маленьком домике). Рядом с храмом возводится огромное по площади каменное здание – приходская школа и гостиница. Оно уже доведено до уровня второго этажа. Батюшка в стороне увлечённо рассказывает, какой с него открывается великолепный вид – на Пинегу и все окрестные места. Надо, говорит, художников сюда вызывать и сажать наверх, чтобы они запечатлели всю эту панораму.

Послушал батюшку и самому захотелось туда залезть. Действительно, вид замечательный. Огромный обзор, широта и просторы, река Пинега на отдалении, дальние речные изгибы, россыпь селений по тому берегу, цепочка лиственниц на угоре, обозначающих кромку склона. А на переднем плане сплошь поля. Ровные и зелёные, с высокой травой, начинаются прямо от края посёлка-городка и широкой полосой идут до малой речки Соги, пинежского притока (сама Пинега немного дальше). Старое название Карпогор – Карпова Гора, и место здесь хоть и ровное, но относительно реки возвышенное. Стоит чуть подняться – и всё предстаёт как с высоты птичьего полёта...

А карпогорские поля – это как визитная карточка. Наподобие вашкинско-мезенской стрелки в Лешуконье. Удивительно: плоская равнина, а будто бы чем-то притягивает. Каким-то умиротворением от них веет, основательностью. Хочется себя почувствовать их частицей и как в далёком детстве взять и побежать прямо сквозь эту траву, а потом с разбега в неё бухнуться и лежать, смотреть в вечернее небо... Да, действительно, Трассу пора завершать. Такого должно быть мало...

Вот только сходить завтра до Едомы. Это на противоположном берегу, выше Карпогор, если мерить по реке, то 11 километров. Автобусом до Ваймуши, переправа в Кевролу и ещё километров 5 по тому берегу. Автобусов через Ваймушу ходит много, расписание висит и в гостинице, и на автостанции. Выбрал себе рейс в 8-10.

Официально этот рейс называется не “автобус”, а “Газель”, хотя на самом деле это обыкновенный ПАЗик, только частный. Ехать совсем близко, минут 5-7, при желании можно было бы дойти и пешком. Но походить мне ещё сегодня придётся, и немало.

Ваймуша – большое и длинное село, вытянувшееся между рекой и основной дорогой. По виду это сейчас просто дачный пригород. У дальнего конца на отшибе стоит лесозавод, там же и перевоз на противоположный берег, в село Кевролу. Перевоз тут только для людей (мужик на лодке), работает с привязкой к автобусным рейсам. Машинный паром устроен где-то ниже Карпогор, и по той стороне Пинеги тоже идёт дорога (до села Кушкопола). Но пассажирские автобусы там не ходят.

Пинега здесь уже достаточно широкая, метров 300-400, и ваймушский берег с середины реки открывается несколько иначе. Вдалеке показывается крест на угоре, а прямо напротив – что-то совсем родное: красная щелья , как на моей любимой Мезени или Вашке, пока ещё небольшая, но навевающая приятные воспоминания... А с кеврольской стороны всё отчётливее становится видна деревянная церковь, стоящая отдельно, впереди села, на кладбище. Церковка аккуратненькая, крыша блестит свежим железом, одна главка с крестом, вторая на алтаре. Она поздненькая, сделана по типовому проекту, обшитая, но на вид приятная. Видно, что недавно отреставрирована. И в этой её реставрации присутствует один довольно оригинальный элемент: обе главы под лемехом, и лемех покрашен! В красный, синий и жёлтый цвета. И эти цветовые полосы идут по главам от вершины вниз наискосок, как на храме Василия Блаженного. Такого я ещё нигде не видел.

Церковь закрыта на замок, но вскоре появился “смотритель” с ключом, дедушка по имени Василий. На этой церкви очень много сделано им самим. Лемех, например, ставил и раскрашивал он – так ему захотелось. Внутри церкви все токарные работы тоже его. Элементы иконостаса, ограда хоров. А резьбу на иконостасе делали местные столяры. У Катерины в распечатке сказано, что церковь эту восстанавливали по обету, однако Василий об этом ничего говорить не стал. Но назвал основные вехи: в 2000-м году была сделана ограда, в 2001-м создалась община и храм покрыли тёсом (плохим, какой был), в прошлом, 2005-м, начали крыть железом, в этом году закончили. Церковь эта Никольская, в центре села есть ещё одна, Троицкая. Тоже поздняя, под обшивкой, без завершения. В ней был клуб, сейчас пустует. На первый взгляд она стоит ещё крепко, однако это не так. На самом деле стены под обшивкой сильно прогнили, и, как сказал Василий, восстановлению она не подлежит. Если внимательней присмотреться, то легко заметить, что крыша в некоторых местах начала уже проваливаться. Никольской церкви в этом плане повезло больше: в ней был совхозный склад с зерном, поэтому её хоть как-то поддерживали.

Возле Троицкой церкви, с западной стороны, стоит небольшой домик под двускатной крышей и с необычным проёмом с полукруглым верхом. Это остатки колокольни, нижняя часть. Тут же поблизости стоит один симпатичный двойной амбар с асимметрично стоящей рубленной перегородкой, не доходящей до самого верха... Вообще, это административный центр села, здесь магазины, сельсовет, какое-то крупное двухэтажное здание с оставшемся от прежних времён большим портретом дедушки Ленина, постепенно размокающем от дождей...

Само село Кеврола расположено на низком левом берегу Пинеги, среди обширнейших лугов-полей, значительно больше карпогорских и протянувшихся вдоль берега полосой километра на два в ширину. Его название мне уже давно знакомо, по книжкам, посвящённым Русскому Северу. Кеврольское воеводство – это в XVII–XVIII веках центр огромного северного края, охватывающего не только пинежские земли, но и Мезень с Вашкой... Только вот всё-таки недостаточно хорошо я подготовился к этой Трассе. И название “Кеврола” меня сбило с толку... Возникла у меня где-то в подсознании мысль, что для центра воеводства место здесь какое-то малоподходящее, слишком уж низменное. А если бы я заглянул хотя бы в книжку Мильчика “По берегам Пинеги и Мезени” (из “жёлтой” серии), то ясно бы прочитал, что древняя Кеврола стояла в несколько ином месте, на высоком коренном берегу нынешней речки Немнюги, нижний участок которой в те времена был пинежским руслом. От центра Кевролы-нынешней это километров 5, сейчас там один из околов Немнюги-села. И я туда не дошёл, потому что ничего этого не знал.

Вместо этого я начал методично обходить Кевролу, думая, что хожу по историческому центру. А это дело довольно долгое. Нынешняя Кеврола – это множество деревень-околов, линиями отходящих от центра села: несколько параллельных направлений вниз по течению (Заозерье, Харитоново, Грибово, Мурино, Горка) и одно направление вверх по течению (Обросово, Васильевка, Поликарпово, Шубино). В нижних околах приходится обходить каждую линию и переходить потом на соседнюю, что порой не так просто: это уже не карпогорские ровные поля, тут и ложбинки, и неровности, и сырые места. Есть, конечно всякие местные тропки, но они не всегда очевидны...

Обошёл в итоге не всё, но большинство. Встречаются иногда интересные старинные домики, но всё это я уже где-то видел, фотографировал. Амбаров очень много, иногда они очень красиво сгруппированы: стоят, например, тесной кучкой на краю картофельного поля. Или парами на полях, будто стражи...

Вверх по течению обходить проще: там все околы вытянулись друг за другом в одну линию, только очень длинную. Кроме того, это мне по пути: Едома тоже в той стороне. На другом берегу на отдалении снова завиднелась красная щелья, уже другая, повыше и очень длинная: просматривается от Айновы до Церковы. В Едому от Кевролы идёт полевая дорога, километра 2, потом взгорок, и наверху деревня. Там уже начинается лесок, и с полей от неё виден только краешек.

А интересненькая деревушка. Тут своё пространство, отличное от окружающего. И чувствуется, что раньше здесь было ещё уютней. Сейчас строй домов несколько нарушен, но воображение дорисовывает картину. Вот, впервые встречаю на Пинеге, старинные колодцы-вороты с огромными колёсами, один даже в рабочем состоянии. Вот интересный конь на охлупне, без головы: вздымается шея – и всё, будто обрублено. Уже не в первый раз такое вижу, похоже, что так иногда делали: из корневища, голову там вырубать просто не из чего. Вот несколько огромных старинных домин. А с края деревни, на небольшом отдалении, будто бы ещё одна деревня – амбарная.

Что касается основного объекта сегодняшнего радиуса, едомской церкви, то она находится не в деревне. До неё надо идти дальше, метров 700 по дороге, через лесок. Она стоит не одна, рядом колокольня, несколько покосившаяся: высокий восьмерик на маленьком четверике, шатёрик, покрытый временным рубероидом, завершение либо утрачено, либо демонтировано. А про церковь меня, в общем, предупреждали, и примерно такую картину я и ожидал увидеть. Но всё равно без щемящего чувства на это смотреть не могу. У меня дома есть её старые фото, это действительно шедевр русской деревянной архитектуры, один из немногих сохранившихся экземпляров пинежско-мезенского типа. Высокий основной четверик, увенчанный крещатой бочкой с пятью главками на вытянутых барабанах, длинная трапезная, крыльцо. Сейчас же всё основное завершение разобрано, а четверик просто закрыт временной кровлей. Её когда-то начинали реставрировать, брёвна от старых разобранных конструкций лежат рядом на земле. От былой красоты осталась только алтарная бочка с главкой, покрытые чешуйчатым лемехом с полукруглым низом. Стоят строительные леса, и никого нет. (Потом мне объяснили, что она так стоит уже как минимум лет 7). Мне даже ничего не хочется говорить по этому поводу, пускаться в разглагольствования о деньгах, которые иногда заканчиваются, и кто в этом во всём виноват... На восточной стене алтаря висит старая табличка с едва различимой надписью о том, что это Никольская церковь, 1798 года, памятник архитектуры...

Что ещё сегодня неудачно, так это солнечная погода. Церковь стоит на высоком берегу Пинеги, южной стороной к обрыву. Расстояние там небольшое, и в кадр она не входит. Снимать можно только с севера – единственный нормальный подход. Соответственно, это возможно только в облачную погоду. А сейчас солнце строго против и ни одного облачка. Ждать бесполезно. Остаётся только попытаться подлезть откуда-нибудь с юго-востока и что-то там заснять хотя бы фрагментарно.

С колокольней дело обстоит проще, её можно снимать и с юга. Ещё на неё можно забраться и обозреть окрестные дали. Река Пинега, большой остров с названием Круглый (а на самом деле скорей ромбовидный); с одной стороны виднеется деревня Церкова, с другой – деревня Шардонемь, длинной линией растянувшаяся на том берегу за широкой луговой полосой...

Всё это хорошо, но времени уже половина 3-го, пора бы и в обратный путь. Теперь без задержек, без заходов куда-либо, кратчайшей дорогой. До переправы в Кевроле добежал за 55 минут. Мужика-перевозчика догнал прямо на берегу, он как раз вышел после перерыва, сейчас должна быть серия автобусных рейсов. Только на автобус я сразу не пошёл, решил пройти пешком через всю Ваймушу. Действительно, ощущение как в дачном посёлке... Автобусы сейчас ходят часто, через каждые 20-30 минут, и в половине 5-го я уже был в Карпогорах.

Кафе у стадиона ещё работает, первым делом туда. Потом фотосъёмка – то, что вчера наметил. И вообще, походить ещё раз по посёлку, дойти, куда не дошёл. Два-три часа у меня есть. Поезд отходит ночью, в половине 1-го, но железнодорожный вокзал находится здесь далеко, километрах в пяти от посёлка, и после восьми желательно уже туда перебазироваться. Неизвестно ещё, какая там ситуация с билетами.

А пока я ещё здесь, можно сходить ещё раз на улицу Ленина (деревянных коней), пройти по ней до конца, посмотреть, что там дальше. А там, похоже, самая старая часть села Карпогоры, улица Ленина становится улицей Колхозной, и в самом её конце стоит громадный двухэтажный дом-пятистенок с третьим этажом-вышкой. После чего дорога идёт вниз, спускается с горы, выходит на приречную равнину и направляется в сторону обозначенной на карте старой пароходной пристани. Перед этим спуском хорошо постоять, посмотреть вдаль, туда, где дорога постепенно сближается с рекой, и попытаться представить, как тут всё могло быть раньше. Как шли по этой дороге от парохода и поднимались в гору крестьяне, бабы с малыми ребятишками, мужики на телегах. А пароход выруливал на середину реки и шёл дальше, сверкая своей белизной, и до села доносилось его отдалённое пыхтение... А река уходит куда-то за поворот, к новым деревням и сёлам, неизведанным, виденным только на карте. Что, интересно, там впереди? Какие дороги, какие места, какие люди? Пинега – река длинная, здесь ещё только среднее течение, а ниже есть и городок Пинега (куда в 1784 году было переведено правление из Кевролы), и Красногорский монастырь... Много ещё есть по Северу интересных мест, куда хотелось бы попасть. Только всё-таки темп движения не должен быть таким напряжённым. А то получается как будто работа. Трассы надо проходить в удовольствие, иначе теряется всякий смысл. А Север – он спешки не любит, с наскока не открывается...

До железнодорожного вокзала от автостанции минут 7 езды. Вокзал находится в маленьком посёлочке Привокзальный; по другую сторону железной дороги, немного поодаль, посёлок Междуреченск (не удорский, другой, там зона). Хорошо, что я прибыл сюда сильно заранее, удалось взять один из последних плацкартных билетов. Как в вагон запустят, сразу же завалиться на полку и проспать до самого Архангельска...

Народ подтягивается к станции всё активнее. Поезд здесь проходит раз в сутки: приходит из Архангельска и через час отходит обратно. В этот короткий период на вокзале всегда бывает тесно и многолюдно, заняты все машинные стоянки, в остальное время суток – тихо и пустынно. Вот и я сейчас – один из толпы пассажиров, завершаю Трассу, покидаю Пинегу. Как-то я её недостаточно почувствовал, не вполне понятные остались ощущения... Видимо, потому что всё время был озабочен чем-то второстепенным: проблемами передвижения, например...

Среди вновь прибывших показалось вдруг знакомое лицо. Очень приятно. Маргарита Ивановна из Острова, зав. библиотекой. Тоже едет в Архангельск. Узнали друг друга, поздоровались, поговорили. Пинега меня, стало быть, провожает. Это радует. Как доброе напутствие в дорогу... А может быть, действительно, не следует сейчас чересчур отягощаться некоей сумбурностью впечатлений? Со временем всё должно прийти в норму и стать на свои места. Так, собственно, оно всегда и бывало.

А. С. П.
apankratov@sci.pfu.edu.ru
сентябрь–ноябрь 2006



о символике флага...