УРАЛЬСКАЯ «ПОДКОВА»

дорожное повествование № 23

Этот маршрут вызревал у меня давно. Не один год. Основная его линия, если прочертить на карте, чем-то напоминает подкову: оконечностями к югу, а срединной изогнутостью к северу. Кунгур — Чусовой — Нижний Тагил — Невьянск — Екатеринбург. Плюс окрестности. Средний Урал. Горнопромышленный регион и мои родовые места: дед мой по матери, Винокуров Виктор Фёдорович, родом из окрестностей Нижнего Тагила, города Нижней Салды (по-старому — Нижнесалдинского Завода), туда же уходит и его родовая ветка. Я давно уже занимаюсь составлением своих родословных линий, и линия Винокуровых у меня ещё разработана слабо. И сейчас есть желание воспользоваться случаем и, оказавшись в тех местах, предпринять некоторые усилия в этом плане. Но это — попутно и в дополнение. Основной же предмет путешествия традиционный: старинная деревянная архитектура, история, этнография и всё особенно-примечательное, что встретится на пути. И первое на пути особенно-примечательное находится уже в стартовой точке маршрута, городе Кунгуре Пермского края. Знаменитая карстовая ледяная пещера.

6 июля.

Кунгур, день первый. Купеческий городок. Ледяная пещера. Село Заспалово

Самая большая заморочка в моих путешествиях — это ночёвки. В каждом новом месте этот вопрос приходится решать отдельно, и иногда это бывает связано с большими затратами времени и сил. Но в данный момент ситуация более благоприятная: есть возможность организовать ночёвки заранее, по Интернету, ещё из Москвы. И не только в Кунгуре, но и дальше по пути следования: в Чусовом, и в Нижнем Тагиле. Сейчас редчайший случай, когда весь маршрут можно расписать чётко по датам. Здесь в Кунгуре предполагаются три ночёвки, и в очень удобном месте, гостинице «Ирень» в центре города. И на вполне приемлемых условиях. Один только нюанс: прибытие поезда утром в половине 8‑го, а заселение в гостиницу с 2 часов дня. Но в ней есть камера хранения, где можно оставить рюкзак и до заселения налегке погулять по городу. Погода, правда, для прогулок сейчас не самая благоприятная: пасмурно и дождливо. Знакомиться с городом приходится короткими перебежками, с пережиданиями под навесом.

Однако несмотря на периодически возобновляющийся дождь, мне здесь определённо нравится. Этот городок имеет своё лицо. Центральная и историческая его часть располагается между двумя реками — Сылвой и Иренью. Сылва — спокойная и неторопливая, 80‑90 метров в ширину, впадает в Камское море, раньше по ней ходили суда. Ирень — малая речка, приток Сылвы, метров 30‑40. И в этой междуречной части города чётко выделяются два уровня — верхний и нижний, со спуском по крутому склону. Изначальный город-крепость располагался наверху и оказывался тем самым защищённым с трёх сторон естественными преградами: двумя реками и высоким обрывом. В отличие от многих других уральских и предуральских городов он возник не как промышленное поселение вокруг некоего производства, а как форпост при продвижении на восток Государства Российского — на Урал и в Сибирь. На этих местах не было постоянного населения какой-либо определённой этнической группы, здесь жили попеременно остяки, вогулы (манси), позже татары, башкиры, вытесняли друг друга. Русские появились ещё позже, в конце XVI — начале XVII века. Название города имеет татарское происхождение, «унгур» по-татарски означает «тёмная вода». Изначальный Кунгур был основан в 1648 году и на другом месте: в 18 верстах выше по реке Ирень (там сейчас стоит село Троицк). То место было ничем не защищено, и в 1662 году город был полностью сожжён башкирами. Однако уже в следующем 1663 году он заново отстраивается, теперь как крепость, на своём нынешнем месте, в междуречье Сылвы и Ирени. (Пермь, к слову сказать, была основана на 60 лет позже). В XVIII веке Кунгур становится центром Пермской провинции, по сути центром всего русского Урала. Во время пугачёвского восстания этот город успешно выдержал осаду его отрядов под предводительством Салавата Юлаева: месяца полтора городские ополченцы держали оборону, пока не подошли царские войска.

Со временем в городе возник ряд производств, в частности, кожевенное (в связи с чем встала проблема с питьевой водой: обе реки были задействованы в технологических процессах, и в них шли все стоки), но в целом по своей сути это был купеческий городок, что соответствующим образом отразилось на его архитектурном облике, который сохранился и поныне. На улицах можно увидеть множество симпатичных старинных особнячков, преимущественно двухэтажных, разного вида и разных размеров, и особенно радует то, что даже современные постройки в центральной части города возводятся в манере, характерной для конца XIX — начала XX века. Что формирует единый архитектурно-пространственный ансамбль. В этом плане мне особенно понравилось стоящее углом трёхэтажное тёмно-кирпичное здание нового торгового центра у моста через Ирень, со стильной часовой башней под шпилем. Что же касается моей любимой деревянной архитектуры, то здесь с этим, мягко говоря, не густо. Только один интересный деревянный особнячок я увидел в центре, двухэтажный дом нотариуса Глушкова: каменный полуподвальный низ и деревянный верх, выполненный в стиле модерн, с круговыми элементами, обрамляющими оконные наличники. Ближе к окраинам, в частном секторе, тоже можно иногда встретить кое-что интересное — но только отдельные детали на отдельных домиках.

Храмов в городе я насчитал семь. Все они каменные, самый красивый — Никольский, пятиглавый, с колокольней и дополнительными четырьмя нижними угловыми главами и одной алтарной. Стоит в верхней части города, неподалёку от центра. Он 1894 года постройки, с богатым декором, украшенный обилием ярусных кокошников в основании как центрального пятиглавия, так и угловых дополнительных глав. Ещё одна яркая архитектурная деталь — значительно выступающая двухъярусная алтарная апсида полуциркульной формы, выполненная в русско-византийском стиле, с опоясывающей псевдо-аркадой по каждому из ярусов. Только несколько омрачает картину тянущийся от храма и до конца квартала угрюмого вида высокий бетонный забор. Такие обычно ставят на зонах, с колючей проволокой поверху. В советские годы это, собственно, и была зона, устроенная в расположенном по соседству Иоанно-Предтеченском женском монастыре. На территорию этой зоны попадал и сам Никольский храм. Верующим он был возвращён только в 1990 году. Сам монастырь сейчас тоже возрождается, на диагонально противоположном углу его территории видна краснокирпичная одноглавая церковь Иоанна Предтечи, находящаяся в процессе восстановления.

Ещё один храм, стоящий в центре города — Тихвинский, пятиглавый, середины XVIII века, с пристроенными в конце XIX века непропорциональных размеров мощной трапезной и высокой колокольней готического типа. И на их фоне собственно храмовая часть, будучи относительно небольшой величины, даже несколько теряется. Выделяется только благодаря цветовому контрасту: сама она белая, а трапезная с колокольней краснокирпичные.

Отсюда, с верхней точки очень хорошо просматривается противоположный низменный берег Сылвы с преимущественной застройкой частного сектора. На фоне мелких домишек сразу же выделяется стоящая напротив Спасо-Преображенская церковь XVIII века: двухэтажная, пятиглавая, с высокой колокольней, украшенная множеством изящных форм и элементов. У неё редкое расположение боковых глав: они стоят не как обычно, по углам основного четверика, а по сторонам света. На том же правом берегу виднеется вдалеке и ещё одна церковь, Всехсвятская, середины XIX века: одноглавая, купольного типа, кладбищенская.

А по этой стороне, только в нижней, подгорной части города у моста через Сылву стоит Успенская церковь середины XVIII века, схожая по архитектурным формам со Спасо-Преображенской, только одноэтажная, главы по углам четверика и со своими изяществами, в частности, полуциркульными закомарами на стенах основного четверика.

Когда-то в самом центре Кунгура стояли два величественных собора — Благовещенский, 1704 года, и Богоявленский, 1915 года. Эти соборы были снесены в 1939 году, а место, где они стояли, расчищено, выровнено и заасфальтировано. Сейчас там центральная городская площадь, на которой проводятся торжественные мероприятия. Нетронутым осталось только притулившееся рядом не совсем обычное сооружение, выдержанное в псевдорусской манере. Оно одноэтажное, протяжённое, и один его край особо выделен наподобие внутренней часовни, с золотой главкой наверху. Это церковь-часовня Алексия, митрополита Московского, поставленная в 1884 году в честь горожан, героически выдержавших осаду пугачёвских войск. А в самом здании сейчас располагается духовно-просветительский центр и православная библиотека.

Тут же по соседству стоит и ещё несколько приметных сооружений. Большой гостиный двор — полное замкнутое каре квадратной формы, раскинувшееся на целый квартал, памятник федерального значения, сейчас на реставрации — и через дорогу от него малый гостиный двор, в котором сейчас устроен музей истории купечества. Краеведческий музей тоже здесь, рядом, в отдельном двухэтажном здании бывшего городского магистрата. В этом музее мне удалось удачно пристроиться к экскурсии и получить в общих чертах представление о прошлом и настоящем этого предуральского края и его природных особенностях. Одна из таких особенностей — это наличие под землёй большого количества карстовых пустот, что, в частности, создаёт ряд проблем при новом строительстве. Но эти же карстовые процессы привели и к появлению основной местной достопримечательности, кунгурской ледяной пещеры. Надо бы посетить её прямо сегодня. Заселиться в гостиницу — и сразу же туда.

В гостиницу удалось заселиться раньше официального часа, в половине первого. Условия вполне сносные: в номере две двухъярусные кровати и пока без соседей, удобства на этаже. И совсем недорого, кроме того, в стоимость входит завтрак. Мне нравится.

До пещеры от гостиницы ходит автобус, и достаточно часто. Проходит весь город до восточного края, затем через дальний мост на правый берег Сылвы, в тихий, стоящий на отшибе микрорайон, там конечная. И тут же любого сюда приезжающего встречает нечто сюрреалистическое. Перевёрнутый дом. Частный двухэтажный дом, стоит вверх ногами. На землю опирается своей двускатной крышей, а наверху плоское «основание». Более того: там сверху, как бы у порога, стоит старинный четырёхколёсный экипаж. Вернее, висит: тоже перевёрнутый, «приклеенный» за свои колёса. Этот дом даже на Яндекс-картах специально отмечен, как «дом-перевёртыш».

До пещеры надо ещё пройти минут 7, находится она на территории туркомплекса «Сталагмит». Вернее, сам туркомплекс привязан к этой пещере. Там масса народа, вереница сувенирных ларьков, даже какие-то киношники копошатся, снимать что-то собираются. Экскурсии в пещеру запускают каждые полчаса, однако желающих много, и ближайший свободный вариант только через 2 часа, в половине 4‑го.

Но заняться до экскурсии здесь есть чем. Прежде всего, в основном гостиничном здании имеется вполне пристойное кафе. А на прилегающей территории устроен некий стилизованный комплекс под названием «Деревня Ермака» (по легенде на своём пути в Сибирь он останавливался где-то здесь поблизости). Деревянные въездные ворота, выдержанные в старинном духе, в окружении частокола с башенками, музей-избушка Ермака, увенчанная крещатой бочкой, с воссозданием внутри старинного убранства, и целая серия деревянных сказочных персонажей: Баба Яга в избушке на курьих ножках, Кощей Бессмертный в своих дремучих дебрях и вся известная вереница, вытягивающая репку: от дедки с бабкой до кошки с мышкой. Вспоминается сразу далёкое детство и бабушкины сказки. Два часа перед экскурсией прошли почти незаметно.

И вот пещера. Она пользуется большой популярностью, посетителей здесь всегда бывает много, и с самых разных мест. Находится она в толще высокой скалы, неподалёку от берега Сылвы. Известна была ещё со стародавних времён, но систематические её исследования были начаты сравнительно недавно, и начал их кунгурский мещанин Хлебников Александр Тимофеевич (1877–1951), им же в 1914 году были проведены первые экскурсии по этой пещере. С тех пор, естественно, многое изменилось, и сейчас здесь всё заточено под массового туриста-экскурсанта.

Общая длина всех ходов пещеры по современным оценкам составляет более 8 километров, есть несколько вариантов экскурсионных маршрутов, я выбрал самый простой, первоначально-ознакомительный, длиной километр с небольшим.

Внутри под землёй довольно холодно. Круглый год одинаковая температура — несколько градусов выше нуля. Экскурсия идёт часа полтора, надо облачаться во что-то тёплое. Я об этом знал заранее и взял всё необходимое.

Необычно, экзотично и очень красиво. Отдельный подземный мир. Один грот сменяет другой, каждый имеет своё название и каждый красив по-своему. Однако говоря по правде, красота эта достигается по большей части благодаря цветной подсветке, в основном красно-синей. Зрелищные эффекты для массового зрителя. А на самом деле здесь камни, гипс, лёд. Те или иные оттенки серого. Но временами возникают на пути некие «подземные обитатели»: гигантская каменная черепаха естественно-природного происхождения, голова крокодила. Или интересное скопление сталагмитов, ледяных столбиков, оно возникает в этом месте каждый сезон, и каждый раз по-разному. В этот раз оно напоминает вышедшую из дальних глубин группу чуди белоглазой, разных возрастов, и словно бы вопрошающую: «Вы зачем сюда к нам пришли? Мы ушли от вас под землю, а вы и здесь тревожите наш покой…» Есть и рукотворные «жители»: летучая мышь, каменный мамонт. В одном из гротов выставлен искусно выполненный многоглавый ледяной храм. Есть грот Дружбы народов с подземным озером, вода в котором чистейшая, а поверхность идеально гладкая. Нет даже малейшей ряби. Если не знать, что там вода, можно пройти и не заметить. В этом озере даже какие-то организмы водятся. Вода в него поступает из Сылвы, как-то они между собой сообщаются, по подземным каналам. В конце маршрута в гроте Лукина установлен ледяной трон и неувядающая ёлка. Она спилена, но стоит и не осыпается, продолжает жить. Поставлена здесь в октябре прошлого года и может так стоять 4‑5 лет, за счёт большой влажности, она здесь около 98 процентов. По окончании экскурсии наш экскурсовод Ольга Анатольевна подарила мне небольшой камушек селенит — «на счастье».

Времени начало 6‑го, впереди весь вечер. Из Кунгура мне надо будет сделать серию выездов по району, к деревянным храмам. Направлений всего четыре, и по одному из них, самому простому, можно съездить уже сегодня. Там у меня значится только один пункт, село Заспалово с деревянной церковью. Направление на северо-запад, по правому берегу Сылвы, вниз по течению, к селу Насадка. От города километров 20. И есть удобный автобус, 18‑05 от автовокзала, если не мешкать, то можно успеть. Один только нюанс. Обратно этот автобус идёт только утром, ночует в Насадке. А мне обратно придётся автостопить.

Всей езды минут 40, сначала медленно через весь город, дальше быстрее, дорога хорошая, ровный асфальт. Село Заспалово стоит у дороги, церковь в центре села. Деревянная церковь Сошествия Святаго Духа, 1901‑1902 годов постройки. Она действующая, обнесена железным забором, и калитка на замке. Близко не подойти. Техническое состояние по виду вполне приличное, но храмовое завершение полностью утрачено. Церковное здание представляет собой просто протяжённый объём средних размеров, перекрытый на два ската современной железной кровлей, в которую сверху врезается восьмерик колокольни с куполом и главкой. Какое-либо членение на храм-трапезную-притвор отсутствует, как по ширине, так и по высоте. Имеется только пятигранная алтарная пристройка в восточном торце, увенчанная небольшой главкой. Западный притвор угадывается по линии стыка обшивочных досок.

Есть в этом селе и ещё кое-что интересное. Классическая крестьянская усадьба уральского типа: с одного края дом, с другого большой амбар, между ними глухая крытая ограда с воротами. И дом, и амбар под четырёхскатной кровлей. Но кроме дома всё остальное пребывает в виде несколько запущенном и требует поновления. Амбар, в частности, заметно покосился.

Обратно двинулся сначала пешком, но минут через 15 удачно застопил легковушку и к 8 часам был уже в городе. Завтра предстоит маршрут гораздо длиннее и, возможно, на весь день. Надо будет охватить сразу два направления.

7 июля.

Кунгур, день второй, выезд по району. Полыгарец, Кочебахтино, Кыласово. Маршрут буквой «Ю»

У этих двух направлений общее начало: по основной магистральной трассе (автомобильному Транссибу, проходящему километрах в четырёх от города) на северо-запад, в сторону Перми. От выезда на эту трассу километров через 7 стоит село Шадейка, от него правый поворот к деревне Кочебахтино с деревянной церковью, а дальше по трассе ещё километров через 10 от деревни Шавкуново влево отходит дорога на село Полыгарец, где тоже значится деревянный храм. Вариант у меня сегодня, похоже, пеше-автостопный: и Кочебахтино, и Полыгарец стоят на отшибе, рейсовый транспорт в те края если и доходит по каким-то дням, то очень неудобно по времени. Выезжать надо с утра, а утром автобусы только на Пермь. Хотя это тоже вариант: доехать по трассе до нужного поворота, а дальше уже как придётся.

Стандартная схема: сначала в более дальний Полыгарец, поворот у Шавкуново. Далее через деревню на боковую дорогу, идущую в юго-западном направлении, к Белогорскому монастырю. Дорога хорошая, гладкий асфальт, машины идут с периодичностью, но автостопить сейчас не хочется, хочется и пешком походить. Когда передвигаешься в пешем темпе, места, особенно новые, ощущаются гораздо полнее и пропускаются через себя.

Через пару километров возникает правый отворот, боковая дорога, вымощенная бетонными плитами. Эта дорога есть на карте, и я про неё думал. Дело в том, что основной подъезд в Полыгарец идёт через село Троельга и делает большой крюк. А эта бетонка очень хорошо его срезает, уменьшает расстояние более чем наполовину. Непонятно, правда, как далеко идут эти плиты и что там дальше, но попробовать можно.

Смыкаться с основной дорогой эта бетонка должна у деревни Сухорослово, до неё километров 5. Сначала всё хорошо, ровные бетонные плиты и никакого транспорта. Но километра через 3 возникает вдруг некий технический участок, бытовки-времянки, тянутся какие-то трубы, и на отдалении работает насосная техника. Похоже, качают нефть. И бетонка здесь заканчивается. Дальше грубая грунтовка. Но сегодня солнечно, без дождей и вполне проходимо. От Сухорослово снова асфальт, идти остаётся километра 4, по пути стоит несколько деревень, до одной из них меня даже немного подкинули, ещё пара километров — и я на месте. Деревня Полыгарец (ударение на «ы»). Церковь искать не приходится, стоит недалеко от дороги, её шатёр показывается ещё издалека.

Деревянная церковь Спаса Преображения, 1901 года постройки, действующая, отремонтированная и в хорошем состоянии. По конструкции сходна со многими деревянными храмами того времени. Основной четверик, четырёхскатная двухступенчатая кровля, одна глава. Пятигранный алтарь, без собственной главки, но с крестом. Трапезная, из которой с западного края вырастает колокольня «восьмерик на четверике» с завершением в виде шатра с главкой наверху и щипцами в основании. Аккуратная тесовая обшивка, оконные наличники со щипцовыми навершиями, деревянные рельефные пилястры по углам и между окон. Один только изъянчик: с южной и западной стороны активно облезает покраска. Церковь заперта, внутрь не войти. Службы здесь бывают только по субботам, священник приезжает из Троельги (там большой каменный храм). У алтаря, с юго-восточного края, стоит ещё маленькая кирпичная часовенка купольного типа, по виду тоже со старых времён.

Перед уходом замечаю в деревне один интересный дом. Это даже не дом — домина. Двухэтажный, каменный низ (заметно вросший в землю), деревянный верх, четырёхскатная кровля. Огромных размеров, будто барские хоромы. И верхний этаж весь в причудливой рельефной резьбе: и наличники, и под наличниками, и между наличниками, и по углам. Позади сделаны какие-то пристройки, от которых дом становится ещё больше, но они уже не так интересны.

Времени 12 часов, надо возвращаться и выходить на второе направление, до деревни Кочебахтино. Машину удалось застопить прямо сразу, мужик едет до Троельги. Это большое село, группирующее вокруг себя окрестные деревни, стоит у проезжей дороги. От него до основной трассы 9 километров, и примерно через час должен быть автобус. Но автобуса я не дождался, минут через 20 удачно застопил машину, и меня довезли прямо до Шадейки.

Дальше вроде бы всё понятно. Карта двухкилометровая, мелких деталей на ней нет, но основной ход прорисован чётко. От трассы отходит влево боковая дорожка, пересекает железнодорожную магистраль и вскоре выходит к проезжей дороге, идущей параллельно основной трассе. Это Старый Сибирский тракт, который ведёт к повороту на Кочебахтино, и направление снова на северо-запад, уже в третий раз. Общее расстояние километров 9‑10.

Однако на этот раз я малость промахнулся. В Шадейке надо было сворачивать в другом месте, немного дальше. Но все приметы совпали: прошёл под железной дорогой, потом через деревню, и если бы не застопил местную машину, то дошёл бы до конца дороги, свернул бы, как на карте, налево (а надо направо) и пошёл бы дальше. И просто не смог бы пересечь речку Бабку, вышел бы совсем в другие места. Кстати сказать, такое уже со мной бывало, когда вот так же совпадали географические приметы…

А машина свернула правильно, после чего мы быстро выехали на Сибирский тракт, где через Бабку сделан нормальный мост. Сразу за мостом деревня Жилино, машина идёт только до неё, дальше опять пешком, но не слишком долго, минут 20. В следующей машине едут молодые супруги, жена, похоже, учится водить. У них тут дача в Кайгородове, заезд по следующему повороту после кочебахтинского, но специально для меня они свернули на Кочебахтино: от тракта, говорят, идти будет далеко, километра 3‑4. А ещё сказали, что в Кочебахтино никакой церкви нет. Раньше да, была, потом в ней сделали клуб, потом совсем забросили, и ничего там теперь не осталось. Они тут всё знают, живут давно, их Кайгородово совсем недалеко, в Кочебахтино ходят в магазин. А вот в Кыласово есть церковь: старая, красивая, действующая — и деревянная. Кыласово — это большое село, дальше по тракту, от кочебахтинского поворота ещё километров 7. За годы своих путешествий словам местных жителей я привык доверять, а это означает, что до Кыласово сегодня тоже надо будет добраться. Время позволяет, сейчас ещё только середина дня, двигаюсь я сегодня быстрым темпом. Но в Кочебахтино заехать тоже надо, посмотреть всё на месте. Есть ощущение, что не совсем всё так, как мне сказали.

Там стоят сразу две деревни — Уфа и Кочебахтино, слившиеся фактически в единое целое. Обе на берегу Сылвы: Уфа первая, за ней на горке Кочебахтино. Вот упомянутый магазин — а за ним и церковь. Есть она здесь. Вознесенская церковь 1914‑1916 годов. Но в состоянии пребывает весьма удручающем. Полный разгром и запустение. Внутри всё разворочено, выставленные окна, обрушившиеся конструкции, облетевшая во многих местах штукатурка, загнивающие остатки пола… Крыша кажется целой, но протечки, как видно, есть, и немалые. Стоит церковь на мыске, с двух сторон крутые склоны с обильными зарослями деревьев и кустов, обзор только с северной и западной стороны. По конструкции стандартная: пятигранный алтарь, основной четверик, перекрытый на четыре ската, трапезная, подколоколенный притвор, расширенный боковыми пристройками. Завершений, естественно, никаких, от колокольни остался только низенький четверичок. К храмовой части с северной стороны сделана нелепая поздняя пристройка с лестницей, ведущей на уровень второго этажа. Осталась, вероятно, с клубных времён.

За дальним краем деревни установлен громадный металлический крест. И начинаются просторные поля, одним своим краем обрывающиеся крутым и высоким спуском к Сылве, с многочисленными скальными выходами. Возникает великолепный обзор на противоположный низменный берег, с множеством причудливых речных изгибов. Приятные здесь природные ландшафты, особенно с высоты. Лесостепь: лесные массивы чередуются с открытыми пространствами…

Времени, между тем, уже почти 3 часа, надо бы отсюда сниматься и брать курс на Кыласово. А это ещё шагать километров 10. Автостоп здесь сомнительный, машины ходят редко.

На Сибирский тракт есть возможность выйти другим путём, через Кайгородово, там, возможно, короче. Дороги здесь грунтовые, но твёрдые и укатанные. Солнце только начало активно припекать. После вчерашнего утреннего дождичка погода, похоже, стабилизировалась в солнечно-безоблачном варианте…

Под конец пути удалось всё-таки застопить «буханку». Проехал всего километра полтора, мужик высадил, не доезжая до Кыласово, у перепутья дорог. И тут я снова промахнулся, не так сориентировался. Церковь в Кыласово стоит по другому берегу Бабки, надо было идти дальше как ехал, вышел бы к пешеходному подвесному мосту и через него почти к самой церкви. А я не уточнил и свернул налево, пошёл по автомобильному подъезду. В результате отшагал лишних километра 2, а это для меня уже существенно. Находился сегодня вдосталь, теперь скорей бы до дома добраться.

Кыласово — село большое и протяжённое, а церковь в нём, как оказалось, каменная, а не деревянная. Николаевская церковь 1779‑1788 годов, одноглавая, со ступенчатым куполом и двухъярусным барабаном. Вот так. Это мне сегодня наука. На будущее. Не всегда следует безоглядно доверять тому, что вещают местные жители…

Кроме церкви есть здесь и ещё кое-что интересное. В центре села трактор-памятник, на вечном постаменте. Самый первый колхозный трактор 1920‑30‑х годов, ещё с железными колёсами. А через речку на высоком береговом откосе аккуратно выложен профиль Ленина. Чем-то вроде камешков, белых и тёмных, издалека не видно.

Однако сейчас уже нет возможности во что-то углубляться, надо как-то отсюда выбираться. Автобус недавно ушёл (сам видел). Есть ещё электричка, станция в пешей досягаемости, «1505‑й километр». Сейчас начало 6‑го, электричка в 19-50, ждать не хочется, только как крайний вариант. Ещё можно выйти на основную трассу и автостопить. Либо, если удастся, перехватить какой-нибудь магистральный автобус. До края села 2 километра, до переезда и станции — 3, до основной трассы — 5. Наверное, ничего лучше не придумать, кроме как двинуться пешком к трассе и автостопить по пути.

Первая машина, которая меня подобрала, оказалась какой-то шуршащей-дребезжащей и быстро сломалась, перед самым переездом. Вот она, станция, вернее, пригородная платформа, но до электрички более двух часов, направился к трассе своим ходом. Через некоторое время догоняет та самая сломанная машина (смогла кое-как починиться) и добрасывает до трассы. А там уже жизнь начинает налаживаться: минут через пять меня подбирает другая машина и благополучно довозит до Шадейки. И не просто до Шадейки, а до её дальнего края. Водитель оказался человеком проницательным и без слов понял, что мне сейчас нужно: в том месте у трассы устроен целый квартальчик из разных магазинчиков, кафешек, закусочных (вероятно, для обслуживания дальнобойщиков). Можно выбрать на любой вкус. И это мне сейчас весьма актуально…

Вот теперь совсем всё в порядке, осталось только добраться до Кунгура. Это 11 километров: 7 по трассе и 4 в сторону. Есть ещё вариант перехватить ту самую электричку (здесь тоже есть станция), до неё остался час-полтора. Но автобусная остановка ближе. Вон мужик какой-то там стоит, тоже, наверное, ждёт автобус. Машина возле него остановилась — сама остановилась, вероятно, чтобы дорогу узнать. Нет, не дорогу узнать: «Вам куда, в Кунгур?» — «Да, в Кунгур». — «Садитесь». Я успел подбежать: «А мне тоже в Кунгур». — «Поехали».

И это не такси. Мужик тот вышел на повороте с трассы, пытался сунуть водителю сотку — тот категорически не взял: «Ничего не надо. Я просто ехал по пути». В хорошие, однако, края я попал. Мне здесь нравится всё больше.

Долгий у меня сегодня получился маршрут. И закрученный. Напоминает букву «Ю»: левая вертикальная черта — это участок Полыгарец — Троельга, горизонтальная перемычка — переход от основной трассы до Сухорослово и замкнутый круг Шадейка — Жилино — Кочебахтино — Кайгородово — Кыласово — трасса — снова Шадейка. На завтра намечен ещё один выездной маршрут, но уже не такой долгий.

8 июля.

Кунгур, день третий. Правобережная часть города. Ещё один выезд, маршрут буквой «Г». Юговское, Кособаново, Шубино

На сегодняшнем маршруте у меня три точки с деревянными храмами. Однако по сравнению со вчерашним выездом сегодня уже должно быть легче. Всё выстраивается в одну линию, с небольшим отворотом, что-то вроде буквы «Г». И есть автобус. Но идёт он не с утра, отправление в 12‑00. А это означает, что утром есть возможность ещё немного походить по этому городку, посмотреть, что в нём ещё интересного.

А городок не такой уж маленький, порядка 60 тысяч населения, весь не обойти. Работают некоторые производства, оставшиеся ещё с советских времён, например, завод «Металлист», продуктовые заводы. По району развито сельское хозяйство, земли здесь хорошие, плодородные. Застройка, за редким исключением, не выше пятиэтажной, выше здесь строить, как правило, запрещают, в связи с большим количеством карстовых пустот и опасности провалов (ещё свеж в памяти большой провал в центре города зимой 2003 года). Из современного — примечателен оригинальный арт-объект под названием «Пуп Земли», поставленный в центре на набережной Сылвы. На слегка наклонённом постаменте под навесной циркульной сенью установлена небольшая гранитная полусфера, расчерченная на четыре стороны света. Снаружи этот пуп-сфера обрамлён двумя тёмными кругами, по внешнему из которых идёт череда названий мировых столиц и иных значимых городов, с указаний расстояний до них: Пермь 80 километров, Москва 1750, Париж, Сидней, Пекин, Сочи… Весь мир в одном круге. Мои же запросы несколько скромнее: тут поблизости мост через Сылву, и есть возможность перейти на правобережную часть города. Но времени остаётся уже не так много, успел только добежать до Преображенского храма. Всё остальное вечером, если получится быстро обернуться.

Мой сегодняшний автобус идёт до большого села Калинино, от города направление на юго-запад, затем на запад. По этой дороге надо попасть в два пункта: Кособаново и Юговское. Сначала, как обычно, до дальней точки, села Юговского. Расстояние километров 40, автобус идёт больше часа. Обратно проходит часа через полтора. Хорошо бы его потом где-нибудь перехватить.

В Юговском у меня значится Зосимо-Савватиевская деревянная церковь 1865 года, и не хочется тратить много времени на её поиски. Один мужик-попутчик взялся меня проводить от остановки.

Вот она, стоит в центре села. Представляет собой просто протяжённое здание, перекрытое вальмовой кровлей под один уровень. Тем не менее, по боковым фасадам членение прослеживается: прямоугольный алтарь, храмовая часть, трапезная. По обшивке сохранились даже некоторые элементы отделки: фигурный деревянный «руст» по углам, цоколь под кирпичную кладку. Церковь эта была закрыта в 1935 году, но само здание сохранилось неплохо. До 2019 года в нём размещалась начальная школа, с 1‑го по 3‑й класс. Мужик, тот который меня сюда довёл, даже вызвонил по телефону местную тётушку, у которой ключи («человек приехал, интересуется»), и она меня пустила внутрь. Внутри тоже всё вполне прилично, три учебных класса, в западном торце учительская, в алтаре библиотека. Не самый худший вариант…

Теперь обратно по дороге, до Кособаново. До обратного автобуса минут 50, ждать не хочется, надо пробовать автостопный вариант. Автостоп сработал минут через 10. За рулём молодая женщина по имени Ольга, сама с Березников, едет сейчас с Белогорского монастыря. Навигатор почему-то направил её по этой дороге. Туда основной подъезд через Троельгу, по моей вчерашней дороге, по этой тоже можно, но дольше. Навигатор сработал мне в подмогу. До Кособаново доехали за 20 минут.

Здесь уже понятно куда идти, церковь обозначена на карте. Село вытянуто в одну улицу перпендикулярно дороге, церковь стоит в центре, от дороги хода минут 15.

Вот тут действительно становится на душе отрадно. Везде бы так. Такое впечатление, что церковь не закрывалась вообще. Всё очень культурно и благообразно. Построена она в 1910 году, освящена во имя Алексия, митрополита Московского. В советские годы была закрыта, но осквернена не была. Не подошла она для хозяйственных нужд, осталась стоять пустой, и прихожане её блюли. Вновь открыта в 1945 году. По конструкции одноглавая, с колокольней: пятигранный алтарь с собственной маленькой главкой, храмовая часть, перекрытая четырёхгранным приземистым куполом, трапезная. Колокольня представляет собой невысокий четверик с восьмигранным ярусом звона, завершается непропорционально массивным куполом с коротеньким шпилем и крестом. Деревянные храмы того времени было принято ставить под тесовую обшивку, как бы «под камень», с соответствующим оформлением, которое здесь в чём-то схоже с тем, что я видел на юговской церкви: деревянный «руст» на стыках стен алтарной апсиды, подколоколенный цоколь «под кирпич», художественное выделение углов. Церковь выкрашена в приятный голубой цвет с белыми элементами. В таком же стиле выдержана и аккуратная ограда с арочными воротами, и стоящий на территории одноэтажный протяжённый церковный домик.

Есть в этом селе и ещё кое-что интересное. Несколько классических уральских усадеб: дом, амбар, между ними глухая ограда с воротами. Дом обычно перекрыт на четыре ската, амбар на два. Интересный момент: я раньше считал, что четырёхскатная кровля жилых построек — это традиционный элемент уральского типа жилья. Но оказалось, что это не совсем так. Первоначально дома здесь перекрывали на два ската, четырёхскатный вальмовый вариант появился только в конце XIX века. Был кем-то привнесён (народ сюда съезжался из разных мест) и в дальнейшем получил широкое распространение. А ещё здесь можно встретить и такой вариант (современная переделка): кровля жилого дома продолжается и на весь внутренний двор с амбаром. И всё образовавшееся подкровельное пространство обшивается снаружи досками, с возможным устройством внутренних помещений. В результате получается сооружение с огроменным фасадом.

Загляделся я тут на эти сооружения да на усадьбы, не успел на автобус. Придётся снова автостопить. Мне сейчас надо добраться до основной транссибирской трассы (это 23 километра) и потом пройти (а лучше проехать) по этой трассе ещё 4 километра на юго-восток, в сторону Екатеринбурга. Там перед мостом через Ирень должен быть сворот вправо, к деревне Шубино, где у меня значится ещё одна деревянная церковь.

Автостопить лучше на ходу. Машин тут ходит немного, но по ходу в дорогу вливаются боковые ветки, и с каждой новой веткой шансы возрастают. Но машину удалось застопить даже не доходя до первой из них.

А мне здесь нравится всё больше и больше. Уже не первый день замечаю, что многие окрестные поля возделываются. И особенно порадовала вывеска «Колхоз имени Чапаева». Современная, а не просто оставшаяся с советских времён.

До трассы доехали минут за 10‑15. Машин по ней идёт непрерывный поток, но не люблю я автостопить на таких оживлённых магистралях. Чем больше машин, тем хуже они стопятся. Однако минут за 10 мне это всё-таки удалось. Вот уже и тот самый поворот перед выездом на мост.

Деревня здесь недалеко, метров 500‑600, стоит на берегу Ирени. Но где искать церковь, непонятно. Надо у кого-то спросить, кто первый попадётся. Вон женщина молодая идёт от речки, вероятно с купания (сейчас в такую жару в самый раз). «Я, — говорит, — здесь не совсем местная, в гостях, но знаю человека, который точно ответит вам на все вопросы». А тот человек — это её свёкор, сидит тут же, на крыльце ближайшего дома.

И зовут его Александр Куляшов. Он, оказывается, уже в течение долгого времени занимается изучением всего того, что связано с этой церковью. И сразу принялся рассказывать о ней во всех подробностях. У него в компьютере накопилось немало материала, включая реферат одной местной школьницы, который я тут же переслал себе на почту. А в том реферате всё: и об истории церкви, и о её былом убранстве, и о священниках, которые в ней служили, и воспоминания местных жителей. Есть там и фотографии, и старые, и более современные.

Итак. В 1910 году в деревне Шубино была поставлена деревянная часовня, освящённая во имя Иоанна Златоуста. В 1922 году она была перестроена в церковь. В той церкви в разные годы служили три священника: отец Александр Троицкий, отец Борис Бартов и отец Михаил Подосенов. Закрыли церковь в 1964 году, по причине малого количества прихожан. После церковное здание использовалось как хозяйственная постройка: внутри сушили траву и хранили муку. Через некоторое время там устроили клуб, который вскоре закрыли. Сейчас церковь пустует, стоит бесхозная и постепенно разрушается.

Это уникальный случай: самой церкви я ещё не видел, а уже всё про неё знаю. Как я прямо сразу вышел на этого Александра! Но, как оказалось, это ещё не всё.

На компьютере в каталоге файлов вижу вдруг очень знакомые наименования: «Ф. (номер) Оп. (номер) Д. (номер)». Это же архивная нумерация: фонд-опись-дело. И я с ней в своё время немало поработал, когда составлял свою родословную по отцовской линии. И, естественно, не мог не задать Александру соответствующих вопросов. Да, так и есть. Он тоже занимается составлением своих родословий, работает с материалами пермского архива. Показывал мне своё распечатанное родословное древо. Я, в свою очередь, поделился с ним своими предстоящими задачами в Нижней Салде. Это уже соседний регион, Свердловская область, но несколько кликов, набор в поисковике — и вот оно, вуаля. В пермский архив попали две нижне-салдинские метрические книги, за 1828 и 1884 годы (Нижняя Салда раньше относилась к Пермскому наместничеству). И книги эти оцифрованы и находятся в открытом доступе. Адрес сайта имеется. Надо будет по возвращении этим основательно заняться… И вот, возникает вопрос. Эта непредугаданная встреча и знакомство с Александром — это что? Как надо понимать? Происходит ли такое случайно? Думаю, что нет. А если так, то это, наверное, очень хороший знак. И мне некий сигнал: чтобы я возникшую возможность побывать на своих родовых местах использовал в полной мере…

Шубинская церковь стоит неподалёку, на горке, и Александр свозил меня к ней на своей машине. Судя по старому фото, церковь эта выглядела довольно симпатично. Небольшая по размерам, одноглавая, с колоколенкой «восьмерик на четверике», увенчанной шатёриком с главкой. Алтарь прямоугольный, с собственной маленькой главкой, основной четверик перекрыт четырёхскатной двухступенчатой кровлей. Нынешнее состояние — из серии «бывает и хуже», но, мягко говоря, несколько удручает. Глав не осталось ни одной, ярус звона на колокольне урезан по высоте и перекрыт «заглушкой», выставлены все окна, у подколоколенного притвора снизу снята обшивка. Сохранились, однако, некоторые украшения: островерхие наличники, изящные слуховые псевдо-оконца на северной и южной сторонах, накладные декоративные элементы на углах, деревянный ребристый бордюр по верху стен. Если заняться, то церковь вполне можно восстановить.

Александр довёз меня и до магистральной трассы. А дальше всё очень просто. По ту сторону трассы стоит большое село Неволино, и от него ходит городской автобус. Вот прямо сейчас и должен быть, подошёл через 5 минут. И в 6 часов я уже был в городе.

Время не позднее, сейчас немного прийти в себя, и можно снова идти на правый берег. Хочется дойти до дальней Всехсвятской церкви.

Правобережная часть города — это почти сплошной частный сектор, и чего-либо примечательного здесь крайне мало. Примечательна, впрочем, планировка улиц: они сквозные, с левого берега переходят на правый — и сама линия, и нумерация домов, даже при отсутствии моста. (А мостов через Сылву всего четыре, причём два из них только пешеходные). Это было бы понятно, если бы Сылва была маленькой речушкой. Но она совсем не маленькая, и даже может вести себя неподобающим образом. Свидетельство чему я неожиданно обнаружил, пробираясь к Всехсвятской церкви отдалёнными закоулками. Пройдя в конец одной из боковых улиц, упёрся я в высокий земляной вал, обильно заросший деревьями и кустами, но с тропинкой наверху. Такими валами обычно окружали древние городища. Но здесь у него совсем иное предназначение. Это дамба, отсыпанная вдоль берега Сылвы для защиты от разливов при весенних паводках. Речные разливы по весне — это здесь ещё одна большая проблема помимо карста, требующая каждый год больших финансовых затрат. Как рассказывали в музее, в прошлые времена приходилось иногда очень тяжко. Две реки, Сылва и Ирень, сливались в единое целое, и ничего с этим нельзя было сделать…

Всехсвятская церковь стоит при городском кладбище, на взгорке. От неё хорошо просматривается центральная нагорная часть города на противоположном берегу с храмами-доминантами Никольским, Иоанно-Предтеченским, Тихвинским. Для меня это сейчас что-то вроде общего поклона — и городу, и его окрестным местам. Завтра утром отсюда надо уже съезжать. Тут невдалеке проходит проезжая дорога, переходящая в северо-восточное шоссе, обозначающее генеральную линию моего дальнейшего продвижения, к городу Чусовому.

9 июля.

По Берёзовскому району. Плотниково, Полчата, Шаква

Но в Чусовой не сразу. Между Кунгуром и Чусовым есть ещё один районный центр, село Берёзовка, и сегодняшний день я желаю посвятить этому Берёзовскому району, в котором у меня значатся три пункта с деревянными храмами.

Берёзовка стоит непосредственно на основном шоссе Кунгур — Чусовой, и ходят автобусы, но мне нужно будет добираться туда окольными путями. Дело в том, что один из тех храмов, который в селе Плотниково, стоит на значительном удалении от райцентра, и до этого села удобнее доехать на электричке. Отправление от вокзала в 9‑03, ехать надо до станции Тулумбасы.

Расстояние 50 километров, направление на восток, электричка идёт 55 минут. От станции до Плотниково грунтовые дороги и пешая досягаемость: сначала километра полтора на север, до Сосновки, затем сворот на запад и ещё 4 километра. Но идти по жаре и под большим рюкзаком очень не хочется. Хотя бы до поворота желательно на чём-то подъехать. Здесь в Тулумбасах тупик, машина если и пойдёт, то прямо отсюда, от станции. Тут их несколько стоит, подъехали к электричке, встречают-провожают.

Договорился сразу. Человеку надо прямо по дороге, но он специально свернул на Плотниково и довёз до церкви, которая здесь стоит особняком, за дальним краем села.

Это церковь Прокопия Устюжского, 1903‑1904 годов, действующая и в хорошем состоянии. Одноглавая, с колокольней, типового облика для деревянных храмов начала XX века. Пятигранный алтарь, четырёхскатное покрытие основного четверика, небольшая трапезная, подколоколенный притвор с двумя боковыми фронтончиками. Колокольня тоже традиционного вида: низенький четверик над западным притвором, восьмерик с ярусом звона, завершается шатёриком с главкой наверху и щипцами в основании. Только как колокольня она, похоже, не действует: в проёмы яруса звона вставлены окна.

Церковь обнесена забором, у входа на территорию стоит местный магазинчик, в котором удалось узнать кое-какую информацию. Село не слишком большое, но реально жилое. Более того, здесь есть колхоз (СПК), по полям ходит стадо коров, имеется три доильных робота. Заходит сюда и автобус, но только три раза в неделю. Ближайший послезавтра. Нечто подобное я и предполагал. До Берёзовки придётся добираться исключительно автостопом. Но телефон такси на всякий случай записал.

Для начала надо дойти до основной дороги и там уже вставать на позицию. Дальше тащить рюкзак по жаре смысла нет: до Берёзовки километров 30.

Однако дойти до основной дороги не получилось, первую машину удалось застопить ещё на пути. Мужику надо недалеко, километров 5 всего: живёт он там, сам водопроводчик, выполнял сейчас какие-то работы в колхозе. Слово за слово — и провёз он меня в результате километра на 4 дальше, до смычки с другой, более основательной дорогой от большого села Асово: там больше шансов поймать попутку. И действительно, буквально через несколько минут остановился проезжающий фургон. Оставшиеся 22 километра домчались за 15 минут.

Машина подвезла к основному шоссе Кунгур — Чусовой. Кунгур налево, Чусовой направо. От Кунгура досюда 31 километр (стоит километровый знак), это примерно четверть полного расстояния до Чусового. Машине сейчас на Кунгур, а мне просто пересечь шоссе, и, собственно, вот уже она, Берёзовка.

По статусу это село. Но прямо от шоссе начинается вполне городской пятиэтажный квартал, с магазином «Пятёрочка» у дальнего края. А дальше уже начинается сельский частный сектор, двумя параллельными улицами уходящий вниз, к речке.

У меня здесь возникает одна заморочка. Надо где-то остановиться на одну ночь. Следующие три ночёвки ещё с Москвы забронированы в Чусовом, но с Берёзовкой такое действие не прошло, этот пункт большой популярностью не пользуется. Даже нет уверенности, что тут вообще есть что-то типа гостиницы. Хотя говорят, что есть. Надо пройти по основной проезжей улице километра полтора вниз, к центру села.

Гостиница находится в двухэтажном общественном здании на втором этаже. Входная дверь заперта. Звоню в домофон — никакой реакции. Сначала подумал, что дежурная, наверное, куда-то вышла, но через некоторое время мне это начало очень не нравиться. Заглянул в соседнюю дверь (там пункт выдачи каких-то интернет-магазинов), спросил. Так и есть, мои худшие подозрения. Гостиница закрыта. Кто-то выкупил эти помещения. И какие есть альтернативные варианты? Девочки за прилавком сначала пожали плечами, но потом одна из них отошла, кому-то позвонила и вынесла номер телефона. Есть женщина, которая сдаёт квартиры. Зовут Гуля. Звоню — да, всё верно, есть квартира. Но не прямо сейчас, часа через два. Сейчас у неё «мероприятие», она потом сама позвонит.

Это уже кое-что. Хоть и не самый лучший расклад: позвонит, не позвонит? Да и два часа терять не хочется. Сейчас уже половина первого, а у меня по району значатся ещё две деревянные часовни, и хотелось бы до них добраться прямо сегодня. Чтобы завтра с утра съехать уже в Чусовой.

Но других вариантов нет, два часа надо где-то переждать. Единственное место, куда здесь можно податься с большим рюкзаком — это автостанция. Она неподалёку, и там есть удобный зал ожидания. И заодно можно будет изучить автобусное расписание.

В таком подвешенном состоянии я иногда начинаю совершать не самые рациональные действия. Вот и сейчас не придумалось ничего лучше, кроме как по жаре под рюкзаком подняться обратно километра на полтора по параллельной улице в поиске действующей точки питания. Сегодня суббота, и все эти точки закрыты. Уже в достаточно изнурённом состоянии набрёл я на одну мини-пекарню, где можно было в тесном закутке выпить пару стаканчиков чая с порожками-булочками. А потом обратно вниз, под рюкзаком, к автостанции, моему временному прибежищу.

Гуля позвонила ближе к трём часам. Её «мероприятием» был выход в лес за ягодами. Есть квартира, в том самом пятиэтажном квартале у шоссе, за магазином «Пятёрочка». Это значит, надо опять подниматься под рюкзаком. Накрутил я, таким образом, по этой Берёзовке километров 6‑7 с полной выкладкой, под тяжёлым рюкзаком и по жаре. Даже не уверен, останутся ли у меня сегодня силы ещё на что-нибудь…

Гуля оказалась женщиной примерно моего возраста, полностью её зовут Гельфия Назиповна. Сама она родом с этих мест, в начале 1980‑х участвовала в строительстве газопровода Уренгой — Помары — Ужгород, за что получила здесь квартиру. А гостиницу здешнюю выкупил какой-то москвич, богатый предприниматель, хочет там устроить квартиры для малосемейных. И приезжему человеку на ночь можно теперь остановиться либо у неё, либо ещё у одного мужика по фамилии Ларьков, он здесь держит что-то типа общежития.

Идеями моих путешествий Гельфия неожиданно прониклась и даже сделала мне скидку: взяла 800 рублей вместо 1000. Квартира — вполне приличная двушка, и я в ней один. Комнаты большие, пространства не тесные, есть всё необходимое. Итак, вопрос с ночёвкой успешно решён, времени 4‑й час, можно даже попробовать куда-нибудь выехать. Как раз в половине 5‑го отходит удобный автобус на Лысьву.

А попасть мне надо сегодня в две деревни: Полчата и Шакву. В обе деревни начало пути одинаковое: по основному шоссе в сторону Чусового километров 6 до деревни Копчиково. Если в Шакву, то от Копчиково поворот налево и 4 километра по боковой дороге. До Полчат сложнее: от Копчиково направо, километров 5 до деревни Пуздрино, а дальше какими-то непонятными полями-просёлками ещё километра 3‑4. Начинаю как обычно, с того, что сложнее.

До Копчиково автобус домчался быстро. Дальше до Пуздрино уже пешая досягаемость, прошёл около километра, затем застопил раздолбанный фургон. В фургоне два мужика южной наружности (Гельфия потом предположила — цыгане), ездят по деревням, собирают всякое старьё: подушки, одеяла, металлолом. Никак не могли взять в толк, почему это я не куплю свою машину и не путешествую на ней. Не смог я им этого объяснить…

От Пуздрино общее направление на юг, как идти, местные жители мне примерно объяснили (только не озвучили один важный момент). Перейти ручей, выйти на поле, и там идёт дорога, огибает это поле. И так дальше по ней и идти. Судя но карте, там сначала стоит деревня Туясы, а уже за ней, километра через полтора, Полчата.

Поле здесь, как и во многих других местах, ухожено, засеяно, а по краю действительно идёт дорога, выворачивает в нужном направлении.

Дорога вполне приличная, две ровные колеи, только по времени я уже прошёл километра полтора, должны показаться Туясы, но их нет. Зато появилось нечто другое. А именно: полевая моя дорога вливается вдруг в какую-то другую, непонятную, корявый просёлок, но по виду более наезженный, чем те две полевые колеи. Идёт примерно в том же направлении, но с некоторым отклонением. И куда дальше? По ней? Спросить не у кого, а мужики в Пуздрино про эту дорогу ничего не говорили. Наверное, по ней, других вариантов я не вижу. Только бы не было дальнейших развилок. Отошла тут в лес какая-то слабая дорожка, но я ей значения не придал.

Минут через 5 развилка всё-таки возникла. Судя по карте, к Полчатам надо держаться левей, пошёл по левой ветке, она завела в лес, в какое-то мокрое болото, вернулся обратно. По правой ветке — тоже что-то не то. Есть тут один хороший ориентир — электрическая линия. ЛЭП среднего масштаба, и она иногда показывается в прогалах. Эту ЛЭП я должен пересечь, но дорога идёт, похоже, параллельно. И тут вспомнилась та слабая дорожка, отходящая в лес в районе перепутья. Не по ней ли надо было идти? Судя по её направлению, очень похоже. Надо возвращаться к тому месту. Хорошо ещё, что не успел далеко отойти. Но около получаса на этом потерял. А время близится уже к 6 часам. Вот мужики, не сказали самого важного: по главной дороге не ходить. Просто её пересечь.

А та невзрачная лесная дорожка оказалась вполне приличной, ровной и сухой. Сначала было некоторое сомнение, но потом пересёк ЛЭП и вскоре услышал звук работающего трактора. От перепутья до Полчат хода оказалось всего 10‑12 минут. А Туясы так и не появились, вероятно, остались где-то за лесами-перелесками.

Полчата — деревушка небольшая, но жилая. Часовня стоит прямо тут же, только если не знать, можно сразу и не разглядеть. Она обильно заросла деревьями, мощными тополями, и весь её вид оставляет впечатление довольно тягостное. Запустение и заброшенность, огромные дыры в кровле, выставленные окна. По размерам не маленькая, клетская, двускатная. Каким-то чудом неплохо сохранилась изящная восьмигранная колоколенка, с шатром, главкой и даже следами покраски. Название неизвестно (спрашивал у местной бабушки — не знает), на сайте sobory.ru датируется 1857 годом. В этой часовне когда-то (уже давно) был устроен клуб, с кинобудкой в подколоколенной части…

Обратно до Пуздрино добежал минут за 40. Тяжеловатый сегодня вышел денёк. Жара, градусов под 30, солнце палит нещадно и без перерыва. У меня уже хроническое обезвоживание организма, самый востребованный предмет на пути — это бутылка с питьевой водой. Всё, сил больше нет, времени уже 8‑й час, в Шакву сегодня не пойду. Лучше завтра с утра. А в Чусовой можно выехать и в середине дня, автобусы есть. Сейчас надо прямо здесь кого-нибудь тормознуть — и до Берёзовки.

Долго ждать не пришлось, уехал в течение 10 минут. Мужик едет с рыбалки, недовольный, ничего не поймал. А я в машине начинаю потихоньку приходить в себя. И мысли возникают уже несколько другие: а не попробовать ли дойти до Шаквы прямо сейчас? Что-то мне перестаёт нравиться завтрашний утренний вариант. Если без рюкзака — надо будет за ним возвращаться, если с рюкзаком — ещё хуже. Вот уже шаквинский поворот, надо решаться. Решаюсь. Поздновато, но дорога очевидная, должен успеть засветло.

4 километра — это минут 40‑50 хода. Но быстро сработал автостоп и домчал за 3 минуты. Машина поехала дальше, а часовни в деревне что-то не видать. Надо у кого-то спрашивать, лучше у старожилов. Вон как раз в огороде двое возятся, по возрасту вроде подходят.

Ответ был примерно такой: «Нет, мы ничего не знаем, живём здесь давно, никакой часовни нет. Пожилых надо спрашивать». Где ж их взять-то, ещё более пожилых? Время вечернее, все по домам, на улице никого. Парнишка только один, лет 18‑20, возится у дома, что-то красит. Может дома есть кто-то из взрослых? Но такая постановка вопроса его даже покоробила: «А я что, за взрослого не сойду?»

Парнишку зовут Иван. И оказалось, что он знает ответы на все мои вопросы. И даже более того. Он здесь основательно занимается краеведением и ведёт соответствующую группу ВКонтакте, с названием «Поколения Шаквинского завода». Специально оставил все свои дела с покраской и пошёл показывать мне часовню, рассказывая по пути много всякого интересного про эту деревню и её прошлое.

На подъезде к деревне дорога сначала пересекает речку, затем забирается на горку, к самой деревне. Часовня стоит как раз на этом склоне, недалеко от дороги. К дороге стоит восточной стороной и выглядит с неё как небольших размеров домик, перекрытый на два ската и обшитый досками. Никак не выделяется среди прочих построек и не имеет никаких отличительных признаков. Впрочем, с противоположной, западной стороны имеется характерная пристройка, которую намётанный взгляд может распознать как паперть, входной часовенный притворчик.

Эта часовня 1907 года постройки, название неизвестно. На ней были две главы, внутри арочный проём и в западной части балкон (хоры) для певчих. После закрытия часовни в ней хранили зерно, потом устроил клуб, а 10 лет назад забросили и его. Иконы, которые были в часовне, немного не дожили до наших дней. Долгое время они хранились в соседнем сарае, но потом председатель решил их «пустить в дело»: то ли пол у себя в сарае выстелил, то ли пустил на мебель. А за ним уже местные жители растащили то, что осталось.

А сама Шаква была в своё время достаточно крупным поселением, порядка 400 жителей (сейчас — раз в 10 меньше). Здесь работал металлургический завод: выплавлял медь, потом железо. На речке, которая перед деревней, был устроен заводской пруд, сейчас он спущен, но некоторые признаки остались. Иван даже показал мне старое фото с горки: дорога была та же самая, что и сейчас, один в один, с тем же спуском и поворотом за заводской плотиной…

Вот мне, однако, и ещё одна наука. На местах чтобы что-то узнать, совсем не обязательно искать тех, кто старше. Молодые иногда могут знать больше.

Времени, между тем, уже 8 часов, надо двигать обратно. 4 километра до шоссе и 5 по шоссе. Пешком пришлось пройти в общей сложности километра 3, два раза срабатывал автостоп, и к 9 часам я уже был дома. Дальнейшая схема остаётся, таким образом, первоначальной: в Чусовой завтра с утра.

10 июля.

Через Лысьву в Чусовой. Обзорный пробег по городу

Из Берёзовки в Чусовой прямых автобусов нет. Только через Лысьву. На Лысьву как раз отходит удобный автобус в 10‑18. От Лысьвы до Чусового добираться ещё проще: там всего километров 15‑20, маршрутки ходят примерно раз в полчаса. От Берёзовки до Лысьвы километров 70‑75, автобус идёт больше часа. Лысьва стоит в стороне от проезжего шоссе, километрах в четырёх. Это предуральский промышленный город, порядка 50 тысяч населения, имеется ряд промышленных предприятий, основное из которых — металлургический завод, запущенный ещё в конце XVIII века. Подобные заводы в те времена ставили при речных плотинах: при отсутствии электричества энергия падающей воды использовалась для приведения в действие заводских механизмов. Перед плотиной возникал заводской пруд, на берегах которого уже формировались жилые кварталы. В Лысьве этот пруд вытянут с юга на север и вместе с заводской территорией делит город на западную и восточную части. Западная часть представляет собой сплошной частный сектор, с проходящей там соединительной железнодорожной веткой Калино — Кузино. Центр города находится в восточной части: это вполне цивильные городские кварталы с присутствием дореволюционной застройки, с автовокзалом и стоящим неподалёку огромным пятиглавым собором Троицы Живоначальной, построенный вместо старого, утраченного, уже в наше время. Напротив собора через дорогу установлен памятник графу Шувалову, основателю Лысьвенского завода.

Мой автобус прибыл сюда в половине 12‑го, но перед тем, как отправляться в Чусовой, мне бы хотелось, раз уж я здесь оказался, хотя бы символически пробежаться по этому городу. С рюкзаком только возникла небольшая проблема: камеры хранения на автовокзале нет, а на иных условиях принимать его категорически отказались. Удалось пристроить в местном кафе, но на короткое время. И после этого быстро обежать вокруг ближайшего квартала, для чего-то большего нет сейчас возможности.

Билет взял на маршрутку отправлением в половине 2‑го, полчаса езды — и в 2 часа дня я уже прибыл в город Чусовой. Проживание заказано в гостинице «Чусовская», и меня там ждут. Номер двухместный, и я в нём один, душ и прочие удобства на этаже, кроме того, дежурная по имени Надежда нашла мне где-то в подсобке таз, чтобы я смог хоть как-то постираться. По такой жаре это очень актуально.

Пока стирался-обустраивался, прошло время, и в город я смог выбраться только в половине 5‑го. Далеко никуда не пойду, сегодня только начальное знакомство с городом.

Город Чусовой стоит на реке Чусовой. И река эта достаточно примечательна в географическом плане. Она относится к волжскому бассейну, но начало берёт по ту сторону Уральского хребта, пересекает насквозь эту горную систему, после чего выходит на равнинные места и впадает в Камское водохранилище в районе Перми. Благодаря такой интересной линии течения, эта река в старинные дожелезнодорожные времена активно использовалась как транспортная артерия, соединяющая уральские и зауральские земли с центральной частью России. В частности, для транспортировки продукции демидовских железоделательных заводов, расположенных за Уральским хребтом. Это было удобно, но небезопасно: на горном участке течение реки местами отличается бурным характером, с множеством перекатов и прибрежных скал, о которые время от времени разбивались проходящие суда.

Однако в районе города Чусового река уже достаточно спокойная, метров 200 в ширину и делит город на две части: северную, правобережную (Старый город) и южную, левобережную (Новый город, получивший своё развитие с постройкой в 1964 году автомобильного моста). Моя гостиница находится в Новом городе, представляющем собой кварталы современной малопримечательной застройки, которую несколько облагораживает недавно поставленная на въезде от моста большая каменная церковь Покрова Пресвятой Богородицы с двумя доминирующими вертикалями: устремлённым ввысь центральным шатром синего богородичного цвета, в окружении четырёх массивных боковых глав, и столпом колокольни с ещё более массивной золочёной главой.

Здесь в Чусовом у меня значатся две старые деревянные церкви и ещё пара «деревяшек» по району. Кроме того, неподалёку от города имеется музей под открытым небом, Этнографический парк истории реки Чусовой. За три дня (включая и неполный сегодняшний) мне надо будет всё это посетить. Как обычно, в контексте истории города и окружающих мест.

История города Чусового восходит к 1870‑м годам, когда здесь возникла станция на строящейся Уральской Горнозаводской железной дороге, впервые соединившей Пермь с Екатеринбургом. В 1879 году при станционном посёлке был основан металлургический завод, ставший впоследствии одним из крупнейших уральских промышленных гигантов, с аббревиатурой ЧМЗ. Завод работает и по сей день, правда, не в полную силу: в былые времена на нём могло работать до 10 тысяч человек, сейчас — порядка 2 с половиной тысяч. Выпускает он, в частности, рессорную сталь и различные ферросплавы. И это здесь основное градообразующее предприятие. Посёлок получил статус города в 1933 году, сейчас в нём проживает порядка 40‑50 тысяч населения.

Железная дорога от Перми до Чусового идёт левым берегом, но в самом городе переходит на правый. Вокзал тоже находится на правом берегу, и в очень неудобном месте, на самом отшибе. А мне вначале надо именно туда, уточнить транспортную ситуацию в плане дальнейшего передвижения. Станция называется Чусовская, и она узловая: к основной горнозаводской линии здесь подходит боковая ветка с Соликамска, подъезд и подход к вокзалу идёт через двойной переезд (который мне сразу не понравился: как бы на нём не застрять перед электричкой). А с электричками всё в порядке, как и предполагалось: на Нижний Тагил отправляется утром в 7‑25.

В этих местах уже ясно ощущается близость Уральского хребта: вокзал находится на узкой полосе между рекой и высокой протяжённой горой. Судя по отзывам в Сети, на этой горе есть место под названием «балкон», откуда открывается великолепный обзор на весь город с его окрестностями. Подниматься надо как-то от вокзала. Время пока позволяет, можно попробовать.

Знают здесь это место, но объясняют все по-разному. Показали, в конце концов, конкретную тропинку наверх: надо подняться до дороги и дальше по дороге. У меня почему-то сложилось ощущение, что это недалеко, и я не уточнил, сколько идти. В результате прошёл по той дороге, как мне показалось, немалое расстояние и не нашёл никаких признаков какого-либо обзорного места. Возникло сомнение: а правильно ли я вообще иду? Так ли я всё понял? Время, между тем, близится к вечеру, а хотелось бы сегодня успеть добраться хотя бы до ближайшей деревянной церкви. Не самый приятный момент, но придётся, видимо, возвращаться в исходную точку…

А ближайшая чусовская деревянная церковь находится на севере Старого города, в гуще частного сектора. Подход по центральной улице Ленина. Приятная улица, со сталинскими домами 40‑50‑х годов «пленно-немецкого» стиля, преимущественно трёхэтажными в центре и двухэтажными ближе к окраине. Характерная деталь — клиновидный щипец с круглой люкарной в срединной части бокового фасада. Многие из них, к сожалению, стоят неухоженные, облезлые, но есть и некоторое количество аккуратных, отреставрированных. И монументальный памятник советской эпохи — огромный трёхэтажный дворец культуры с мощной классической колоннадой на весь торцевой фасад и боковыми ротондами, обрамлёнными малыми колоннадами. Здание резко выделяется на фоне всей окружающей низкорослой застройки.

От этого ДК надо пройти немного вперёд, свернуть на боковую улицу, перейти неработающий железнодорожный переезд и углубиться в частный сектор. Вот и церковь. Это церковь Николая Чудотворца, 1953 года постройки (перестроена из частного дома), действующая. По конструкции совсем простенькая: прямоугольный алтарь, центральная храмовая часть, трапезная, два крытых крыльца, западное и южное. Кровли везде двускатные кроме храмового четверика: он перекрыт на четыре ската, и в верхней точке прямо сразу, без всякого промежуточного барабана поставлена малюсенькая главка с крестом. Это даже скорей не главка, а «яблоко» под крестом, только увеличенного размера. Такой же крест с увеличенным «яблоком» стоит и на алтаре. Из декоративных украшений имеются только не особо затейливые резные элементы по углам и на оконных наличниках. Церковь обшита и покрашена в зелёный цвет. Сейчас на ней производятся ремонтные работы: перебирают кровлю и обшивку западного крыльца.

Времени уже без малого 8 часов, надо возвращаться, на сегодня всё. Ко второй деревянной церкви завтра с утра.

11 июля.

Чусовой, день второй. Западная сторона, село Камасино. Восточная сторона, этнопарк

Вторая деревянная церковь находится на западной окраине, в селе Камасино, входящем сейчас в городскую черту. От гостиницы это не так далеко, в пешей досягаемости, но после нескольких напряжённых дней хочется все пешие переходы свести к минимуму. Вчера мне показали остановку, от которой в Камасино ходят сразу два автобуса.

Расстояние всего 2‑3 километра, и в начале 9‑го я уже был на месте. Церковь стоит на краю села, деревянная церковь Рождества Богородицы 1775 года постройки, действующая. Возраст её уже достаточно солидный, но стоит она ровно и крепко, поскольку сложена целиком из лиственницы, включая и тесовую обшивку, сделанную в конце XVIII века. Это один из старейших храмов всего Пермского края, и до наших дней он сохранился практически в первозданном виде (за исключением утраченной в советские годы колокольни). По общему облику церковь во многом схожа со вчерашней Никольской: тоже четырёхскатная-одноглавая, с минимумом декора и покрашена в такой же зелёный цвет. Но смотрится более монументально. Алтарь пятигранный, главка небольшая, но стоит как положено: на небольшом барабанчике. Ещё по одной главке установлено над алтарём и над западным притвором. Над входом угадывается основание колоколенного четверика, перекрытое под один уровень с трапезной. Звонница сейчас стоит на храмовой территории отдельно. Основное украшение этой церкви — это оконные наличники с навершиями в виде кокошников каплеобразной формы. По боковым стенам храмового четверика тоже сделаны кокошники-гиганты, такой же формы и на всю ширину стен, и своими очертаниями они как бы вторят полукруглым окнам второго яруса света.

Камасино примечательно не только своей церковью. Напротив через дорогу установлен стенд, рассказывающий о достопримечательностях здешних мест и, в частности, об этом селе. Это древнее село, впервые оно упоминается в письменных источниках второй половины XVI века. И его история тесно связана с именем Строгановых, известных русских солепромышленников и просветителей XVI‑XX веков. По царским грамотам эти обширные земли Прикамья и по реке Чусовой были пожалованы различным представителям рода Строгановых во владение для промышленной деятельности и хозяйственного освоения. Эти владения регулярно подвергались нападению местных орд, в связи с чем местоположение села Камасино оказалось весьма выгодным. Находясь у слияния трёх рек, Усьвы, Вильвы и Чусовой, село служило неким форпостом, позволяющем в круглогодичном режиме контролировать все передвижения по этим водным дорогам. А во время похода Ермака в Сибирь Камасино стало крайним русским поселением на его пути…

Обратный автобус довёз до автовокзала. Сегодня надо обязательно попасть в этнопарк, чтобы завтра выехать уже на целый день, по более дальним местам.

Этнопарк находится километрах в четырёх от города. Общее направление — на восток. Сначала километра два по проезжему шоссе на Губаху и Горнозаводск, затем от бензоколонки направо, к спортивной школе «Огонёк».

Первое, что напрашивается, — сесть в какой-нибудь проходящий автобус и попросить водителя остановиться у той бензоколонки. Автобусов там ходит достаточно, вот и сейчас отходит один на Александровск, но водитель категорически отказался: «там нет остановки». Придётся подъезжать городским автобусом до вчерашнего закрытого переезда, а дальше пешком: по основной дороге, под палящим солнцем, длинный-длинный тягун — всё время в гору и в гору, крутую и никак не заканчивающуюся, да ещё с поворотом. Её здесь называют «гора-убийца»: при спуске с неё было очень много аварий. Машина теряла управление и врезалась прямо в жилые дома (пока не поставили боковые отбойники). Вот и сейчас: переезд закрыт именно по этой причине. Произошло всё около месяца назад. Спускался к переезду грузовик, гружёный досками. Что-то произошло с тормозами, и он со всего маху протаранил несколько машин, стоящих на переезде (как раз проходил товарный поезд), снёс бетонную будку стрелочницы (сама стрелочница вовремя заметила, успела выскочить) и перевернул два последних вагона состава. Водитель успел выпрыгнуть, так что обошлось без жертв. Но доски все сгорели. И сейчас на переезде идут восстановительные работы, весь транспорт пустили в обход.

Километра полтора длился этот тягун. Вот, наконец, пошёл ровный участок, бензоколонка, правый поворот. От поворота прошёл минут 5, подобрала машина и домчала за несколько минут. Оперативно, нет ещё и 10 часов. Но здесь, возможно, будет надолго.

Это детско-юношеская спортшкола «Огонёк». Этнопарк находится сразу по соседству, надо только перейти по мостику речку Архиповку.

А территория здесь совсем небольшая. Узкая вытянутая поляна, зажатая с одной стороны речкой, с другой — высоким крутым склоном с железной дорогой наверху. И одна аллея-улица, по обе стороны которой стоят различные деревянные постройки, перевезённые из сёл и деревень Чусовского района. Вход совершенно свободный, а на аллее установлен стенд, на котором вкратце рассказывается об этом музейном комплексе под открытым небом и истории его возникновения.

А возник он поначалу при спортшколе «Огонёк», благодаря подвижнической деятельности её создателя и директора Постникова Леонарда Дмитриевича. «Огонёк» считается школой олимпийского резерва, предназначенной готовить мастеров спорта, регулярно выезжающих на зарубежные соревнования. И создавая этот музей, Леонард Дмитриевич исходил из того, что приобщение юных спортсменов к вековой культуре наших предков сможет способствовать формированию у них патриотического сознания, удержанию его «на родной лозе». Датой основания музея считается 1981 год, когда из села Мохнутино была перевезена и здесь заново собрана деревянная часовня XIX века. С течением времени этот музей при спортшколе пополнялся новыми постройками и экспозициями и в какой-то момент обрёл самостоятельное значение и вырос в полноценный Этнографический парк истории реки Чусовой. Сам Леонард Дмитриевич до наших дней не дожил, музейный комплекс сейчас возглавляет его дочь Ольга Леонардовна.

Меня в этом комплексе прежде всего интересуют деревянные храмовые постройки. Их здесь четыре, включая новодельные. Или даже пять, если считать ещё небольшую пятиглавую часовню-беседку. Но подлинно-оригинальных, пришедших из старых времён, только две, по аллее они следуют друг за другом. Первая — это та самая часовня из Мохнутино 1834 года, с которой начинался этот музейный комплекс. Очень интересная и симпатичная. По форме клетская, двускатная, одноглавая, с изящной восьмигранной шатровой колоколенкой над входным притвором. С противоположного края сруб продолжается над основными скатами невысокой четырёхгранной башенкой, с таким же двускатным покрытием (как бы второго яруса основной кровли), увенчана башенка барабаном с главой, покрытыми городчатым лемехом. Часовня эта совсем недавно отреставрирована, и вся её верхняя часть сияет древесной белизной, не успела ещё потемнеть: и кровли, и барабан с главой, и вся колокольня. Название часовни неизвестно.

Следом за мохнутинской часовней стоит другая старая храмовая постройка — церковь Георгия Победоносца из села Салматово, второй половины XIX века. Она тоже одноглавая, клетско-двускатного типа, в её пространственной композиции выделяются три объёма, убывающие по высоте: собственно храм, трапезная и входной притвор. Над трапезной устроена четырёхгранная колоколенка, увенчанная крестом без главки, на притворе установлена собственная главка. Алтарная часть никак не выделена, апсиды нет, только вальмовый треугольник кровли с того края. Обе главки, и основная, и над притвором, покрыты городчатым лемехом.

По своим размерам из всех храмовых построек выделяется другая церковь Георгия Победоносца, с пятью основными шеломообразными главами и двумя дополнительными (на алтаре и на трапезной), а ещё с шестигранной колокольней и псевдо-закомарами на храмовом четверике. По виду как будто старой постройки, но это новодел. Старая, оригинальная церковь сгорела в 1991 году от упавшей свечки. Было ей на тот момент 250 лет. Через некоторое время она была воссоздана в прежнем виде, но уже из калиброванных «карандашей». Кровли, барабаны и главы были покрыты железом и покрашены, только краска на железе долго держаться не стала и вся облезла, отчего вид стал, мягко говоря, не самый эстетичный… Эта церковь действующая, и в ней проходят службы.

И четвёртая храмовая постройка — это чистый новодел, одноглавая часовня Николая Чудотворца, поставленная здесь в 2008 году. По форме несколько вычурна: очень крутой четырёхгранный шатёр, покрытый современным кровельным материалом, бочка над двухвсходным крыльцом, висячие галереи-гульбища с северной и южной стороны. Поставлена эта часовня в память о жителях Чусового, погибших в Чечне. Рядом с двух сторон установлены символические кресты-надгробья с портретами ребят.

Кроме храмовых построек есть здесь и много другого интересного, подлинного, перевезённого из разных мест. Деревенская кузница, пожарная часть с каланчой, балаган, сельская лавка, несколько крестьянских домов разных типов. У некоторых из них расписные фронтоны, с изображением узоров, цветов, животных. В дальнем конце аллеи стоит казачья застава. А в ближнем от входа конце устроена экспозиция по истории ЧМЗ. Старые, отслужившие свой срок части заводского оборудования (такие, как, к примеру, литейный ковш, заслонка мартеновской печи) были вывезены Л. Д. Постниковым с завода и установлены на этой площадке. И доминирует над всем этим памятник Ленину, который раньше стоял на территории завода.

Не в самый удачный день я сюда приехал: понедельник, традиционный музейный выходной, почти все экспозиции закрыты. Можно только гулять по территории, но она здесь обходится быстро. Это не Архитектурно-этнографический музей в Тальцах под Иркутском и не Музей народов Забайкалья в Улан-Удэ, где можно ходить весь день, и времени всё равно не хватит. Но здесь свой колорит: всё компактно, уютно и по-семейному. Памятник песне «Уральская рябинушка» с двумя журавлями в любовном танце (её автор, Евгений Родыгин, родился в Чусовом). Озерцо перед большой Георгиевской церковью с деревянной лодкой-стругом под парусом и арт-объектом «Царь-рыба», относящим к творчеству писателя Виктора Астафьева, долгое время жившего в Чусовом. Пара местных гусей копошится у воды. И самый главный здесь хозяин — кот Бусик, крупный и мощный, крысолов, серый в полоску, с лоснящейся шерстью и умным, осмысленным взглядом. Спокойный такой, никого не боится и ни на кого не обращает внимания, ходит сам по себе, по своим владениям…

Есть здесь и чайная, но она работает только по субботам и воскресеньям. Имеется, однако, и другой вариант. Спортшкола специализируется по зимним видам спорта, а сейчас она работает как детский летний лагерь, и в нём есть столовая. Работает с 12 часов и пускает всех желающих. Сейчас дождаться открытия, пообедать и можно двигаться обратно.

На обратном пути шагать пешком долго не пришлось, подобрала машина и довезла до закрытого переезда. Дальше уже городскими автобусами.

Быстро я сегодня обернулся, всего за полдня. Есть в городе ещё краеведческий музей, недалеко от гостиницы, на первом этаже жилой пятиэтажки. Очень маленький музейчик, впечатления особого не произвёл, такое ощущение, будто бы он только недавно переехал в эти помещения, и его ещё не успели до конца обустроить. Кроме краеведческого есть ещё дом-музей писателя Виктора Астафьева и музей ЧМЗ, но я как вернулся в гостиницу, бухнулся на кровать и не заметил, как заснул. Проспал до 5 часов. И это правильно. Пора немного сбавить обороты, пусть сегодня будет вечер отдыха. Надо собраться с силами: завтра предстоит дальний выезд, и похоже, что с длинными пешими переходами.

12 июля.

Чусовой, день третий, выезд по району. Красная Горка, Попово, Копально

По району у меня значатся две точки с деревянными храмовыми постройками XIX века: село Копально с Покровской церковью и деревня Попово с часовней. Обе в одном направлении: от города на запад, шоссе на Пермь, правым берегом, вниз по течению Чусовой. Копально ближе, Попово дальше, и попадание в него сложнее: от села Никифорово километров 6 в сторону, по тупиковой дороге. Кроме того, километра через 3 после Никифорово стоит село Красная Горка с действующим монастырём. И, наверное, было бы неправильно — оказаться рядом и даже не заглянуть.

Схема движения традиционная: от дальней точки к ближним. А самая дальняя сегодня Красная Горка.

Дорог в том направлении идёт две: старая и новая. Старая проходит через деревни, новая, спрямлённая, исключительно в обход, автобус идёт по новой. Это проезжая магистраль, подписанная на Яндекс-картах как Северный широтный коридор. От Чусового до поворота на Красную Горку 46 километров, примерно половина полного расстояния до Перми. Имеется, однако, один нюанс. Поворот тот находится в глубокой ложбине с речкой Усолкой, между крутым спуском и крутым подъёмом, а автобусам сейчас делать остановку в таких ложбинах запрещено (чтобы никто не налетел в случае отказа тормозов). Потому водитель высадил меня ещё наверху, километра за 2. А дальше пешком: 2 километра до поворота и потом ещё 2 до самой Красной Горки.

А это, оказывается, не совсем село. Это монастырь и небольшое при нём поселение. Верхнечусовская Богородице-Казанская Трифонова женская пустынь. Основана она недавно, в 1996 году, при богадельне. Вход устроен между двумя деревянными часовнями, судя по виду, современной постройки. Но сделаны они стильно, из правильных брёвен (не «карандашей») и даже с некоторыми чертами архаичности. Справа от входа стоит часовня Симеона Верхотурского, одноглавая (но с главой что-то произошло, её сейчас нет), с трапезной и небольшой западной башенкой под четырёхгранным шатром с главкой, как бы символизирующей колокольню. Слева от входа стоит часовня более компактная, тоже одноглавая-четырёхскатная, построена как надвратная, только сами врата не действуют, забраны деревянными решётчатыми створами. Внутренняя территория разделена на две части. На ближней стоит некоторое количество некоторое количество деревянных домиков сельского типа, вероятно, для бабушек из богадельни, а дальше каменная ограда с вратами, осенёнными шатровой башенкой-звонницей, и начинается уже собственно монастырская территория. За оградой всё аккуратно-ухожено, монастырские домики и огромное обилие цветов: и в вёдрах, и в лотках, и снизу, и на верхней веранде, всё пестрит разноцветием — будто бы специально устроенная цветочная выставка по поводу сегодняшнего праздника, дня Петра и Павла. И немного в глубине стоит центральное сооружение: белоснежная, с одной массивной золотой главой церковь Всех Святых середины XIX века. Она невелика в ширину, но за счёт этого смотрится будто бы устремлённой ввысь: как храмовым четвериком, продолжающимся восьмигранным световым барабаном, так и четырёхгранным шатром колокольни. Сейчас в церкви идёт праздничная литургия, очень много народа, даже не протолкнуться. Это место здесь популярно, сюда съезжаются со всех окрестностей. Узнать бы про него побольше, да с кем ни попробуешь заговорить — все приезжие, не местные. Монастырские сейчас все на службе. А ждать окончания службы возможности нет, время близится к 11 часам, а мне ещё предстоит преодолевать дальние расстояния непонятно на чём.

Сейчас в первую очередь надо добраться до Никифорово, а от него уже в Попово. Где-то должна быть старая короткая дорога (километра 3), но не у кого спросить, и нет уверенности, что она вообще проходима (там на пути речка). Надёжнее по известному пути: так, как я сюда пришёл. Там, где меня высадил автобус, — официальный поворот в Никифорово. В итоге получилось, что я сделал лишних 3 километра: всего до Никифорово получилось 6. А до той старой дороги (кстати, вполне проходимой) я просто не дошёл. Но это я увидел уже потом, на спутниковых снимках. Единственный положительный момент во всей этой ситуации — это придорожное кафе на том никифоровском повороте, где продают вкусные пирожки с чаем.

Само Никифорово тоже порадовало. Засеянные поля и череда аккуратных сельскохозяйственных ферм, поставленных 5‑6 лет назад. Вдалеке работает техника, виднеются рулоны сена на скошенных лугах. Никифорово — село достаточно крупное, и жизнь в нём, похоже, налажена подобающе.

Дорога в Попово идёт как бы обратно к Чусовому, вверх по течению реки. 6 километров, широкая и укатанная грунтовка, в Попово она заканчивается. Деревушка небольшая, машины ходят редко, за всё время не было ни одной попутки. Но погода немного отпустила (самую малость), солнце в дымке.

Деревня вытянута вдоль дороги, надо выйти на боковой просёлок и пройти ещё несколько сот метров. Часовенка стоит на холме, на развилке дорог. Она небольшая, клетская, над входным притвором шестигранная узенькая колоколенка с покосившейся главкой. Название неизвестно, на сайте датируется как «не позже 1869 года». Стоит заброшенная и безхозная, зарастает травой, ветшает и разрушается. Более-менее держится только южная сторона. А северная стоит фактически без крыши: полусгнившие доски с большими прогалами да остатки железа с восточного края. Внутрь не войти, можно только заглянуть: обрушиваются потолочные плахи, только в западной, подколоколенной части пока ещё держатся. Тягостная картина…

Теперь мне осталось только добраться до Копально. Это уже проще, оно стоит вблизи основного шоссе, надо только на чём-то доехать до поворота. Первая попутка возникла ещё на пути в Никифорово, но довезла только до Кучино. Остаётся километров 5, пошёл пешком, и вскоре подобрала другая машина и довезла уже до нужного поворота с придорожным кафе. Обожаю такие кафе, при автостопе всегда бывают очень кстати…

От кафе около километра хода, надо пройти всё село насквозь, церковь стоит у старой дороги. Покровская церковь в селе Копально (ударение на первом «о»), 1877 года постройки. Но то, что это церковь, сразу можно и не определить. По своим огромным размерам и не вполне обычной форме это здание могло бы соответствовать, к примеру, сельскому ДК. В нём, собственно, и был ДК, но сейчас оно обратно передано церкви, и внутри проводятся службы. Конструкция церкви несколько отличается от традиционной. Это широкое массивное сооружение, протянутое с запада на восток, с двумя выступающими по высоте объёмами: восточным и западным. Восточный объём по ширине немного меньше, чем то, что к нему примыкает, читается как основная храмовая часть, а то, что примыкает — как трапезная. А с западным более интересная картина. По своему расположению он должен соответствовать подколоколенному притвору и основанию колокольни, но для колокольни он слишком широк: сделан вровень с трапезной. Завершений никаких не сохранилось, поэтому остаётся только строить версии. Опрос местных жителей тоже ясности не внёс, сказали только, что на церкви «было два купола». И ещё одна необычная деталь: у церкви начисто отсутствует алтарь. Будто бы срезан при прокладке проходящей рядом дороги. А образовавшийся при этом проём заделан и обшит снаружи в «ёлочку». На церкви сейчас проводятся ремонтные работы: с южной стороны наращивают кирпичный фундамент, заполняют пустоту после удалённого сгнившего нижнего венца.

Выбираться обратно оказалось очень просто. В 5 часов от Кучино отходит автобус на Чусовой, идёт прямо здесь, по старой дороге, остановка наискосок от церкви. Сейчас как раз около пяти. Идёт долго, извилистым путём, через деревни, на автовокзал прибыл к 6 часам. Время не позднее, теоретически можно было бы ещё раз попытаться найти тот обзорный «балкон», но уже это чревато поздним возвращением. А завтра очень ранний подъём, предстоит переезд в Свердловскую область, на другую, восточную сторону Уральского горного массива.

13 июля.

Из Европы в Азию, через Уральский хребет. Заводской городок Кушва. Прибытие в Нижний Тагил

Электричка на Нижний Тагил отходит в 7‑25, но на вокзал попасть желательно заранее. В такой ранний час на городские автобусы надежда сомнительная, пешком под рюкзаком идти далековато. Решил перестраховаться, заказал такси. Главное — не застрять на переезде. Опаздывать нельзя, электричек на Тагил всего две, вторая идёт в середине дня и по времени меня не устраивает.

К вокзалу подъехали с большим запасом, но есть момент, который меня немного смущает. Эта электричка в разных местах значится по-разному: где-то до Нижнего Тагила, а где-то только до Европейской. Европейская не подходит, мне надо до Гороблагодатской, до города Кушвы, который хочу посетить по пути в Тагил. В кассе мне дали два билета: один до Европейской, другой от Европейской до Гороблагодатской. Сказали, что так положено: на Европейской происходит стыковка каких-то железнодорожных участков. На самой электричке написано «Н-Тагил», значит, наверное, так оно и есть.

Эта электричка должна пересечь Уральский хребет и выйти на восточные склоны. И есть некое ожидание того, что по пути будут возникать живописные пейзажи, характерные для горной местности. Однако за всё время следования из вагонного окна показалась только пара-тройка таких действительно красивых мест, с широкими далями, склонами, ущельями. А всё остальное время электричка идёт через лесной массив с минимальным обзором и редкими скучными станциями. Это Средний Урал, в ландшафтном плане, пожалуй, наименее примечательная часть всей горной системы. В некоторых отзывах я читал, что можно проехать насквозь весь Средний Урал и не заметить, что пересёк горную цепь. Здесь эта цепь представляет собой просто череду увалов, пологих и не особо высоких, поросших лесом.

На подъезде к станции Европейская звучит вдруг объявление от машиниста: «Далее поезд следует до станции Чусовская». Это как так? А Нижний Тагил? А табло на первом вагоне? А купленный билет? И выясняется, что реально на Тагил идёт следующая, стыковочная электричка, через некоторое время должна подойти с той стороны. И это ожидание в расписании учтено.

Нижнетагильская электричка прибыла минут через 20. И ещё минут 20 стояла перед отправлением. А место здесь скучное и пустынное, податься совершенно некуда. Нет даже захудалого вокзальчика с залом ожидания. Стоит только на холме несколько деревянных домишек пристанционного посёлочка. А такое, как может показаться, претенциозное название — Европейская — обозначает здесь то, что мы находимся ещё на территории географической Европы. Граница между Европой и Азией условно считается по гребню Уральского хребта, и за этим гребнем через некоторое расстояние стоит «ответная» станция, с названием Азиатская.

И вот она, сама граница частей света. Минут через 10 после отправления проезжаем пограничный столб «Европа-Азия». Ещё минут через 10 прибываем на станцию «Хребет-Уральский», и там стоит ещё один, более монументальный столб «Европа-Азия», над которым уже поработали дизайнеры: верхняя его часть идёт на расширение и увенчивается шариком, символизирующем, вероятно, шар земной.

На подходе к Гороблагодатской наша ветка смыкается с другой, идущей с севера Свердловской области, с Серова и Ивделя. После чего берёт направление на юг, к Нижнему Тагилу, Невьянску и далее до Екатеринбурга, областного центра. А станция Гороблагодатская (ГБД, как здесь говорят) — это город Кушва, которая встречает нашу электричку россыпями иван-чая и красным флагом Советского Союза на доме-пятиэтажке.

На ГБД прибыли по расписанию, в 11-43, и здесь сообщение уже гораздо более регулярное, электричку на Нижний Тагил можно выбирать. Самая удобная в 17‑11, на всю Кушву у меня, таким образом, более 5 часов. А самое главное — на вокзале есть камера хранения, где можно оставить рюкзак.

Своей планировкой Кушва очень напоминает Лысьву. Такой же заводской городок: плотина на речке, большой пруд, завод при плотине. Речка протекает, как и в Лысьве, с юга на север, городские кварталы с запада и востока от пруда. Западный берег — это преимущественно частный сектор, и через него проходит железнодорожная линия. Центр города находится на восточном берегу. Там же и основная местная достопримечательность — гора Благодать.

С этой горы, собственно, и начинался весь город. В 1730‑х годах на её поверхности и в глубинных недрах были открыты богатейшие залежи железной руды, и под руководством горного инженера В. Н. Татищева здесь было начато строительство железоделательного завода. Руды оказалось так много, что один кушвинский завод оказался не в состоянии обрабатывать такое количество, и возникло несколько близлежащих заводских поселений, таких как Верхняя Тура, Нижняя Тура, Баранча. В результате к настоящему моменту гора Благодать оказалась преимущественно срытой, более того: поскольку руду в течение долгого времени добывали открытым способом, на месте выработок образовался огромнейший карьер. От прежней горы сейчас осталась, по сути, только западная её часть, со склоном, обращённым к городу. Гора эта не особо высокая, скорее даже не гора, а холм-увал, характерный для ландшафта Среднего Урала. В прежние времена на её вершине была устроена смотровая площадка с шатровой часовней. Часовню ту разрушили в советские годы, а сейчас и саму вершину срезали, смотровую площадку перенесли на другое место, по соседству.

В отличие от чусовского «балкона», эту площадку я нашёл сразу, туда ведёт дорога от восточной городской окраины. Жара по-прежнему держится, что отражается на качестве обзора: в воздухе висит марево. Тот самый железоделательный завод просматривается плохо, он вдалеке и закрыт городскими кварталами, чётко различаются только трубы. Завод этот работает и сейчас, только немного сменил профиль: сейчас это единственное на всю страну предприятие, выпускающее прокатные валки. А железную руду здесь ещё продолжают добывать, но теперь только шахтным способом.

Кушва — городок небольшой, порядка 25‑30 тысяч населения. В застройке примечательного не так много. На подъезде к центру на улице Первомайской имеется некоторое количество небольших купеческих домиков, есть здесь, как и в Чусовом, приятные улочки со сталинскими двух- и трёхэтажными домами «пленно-немецкого» стиля. Только в отличие от Чусового, многие из них отремонтированы и содержатся в порядке. Есть музей, в который я попал с трудом: у них сейчас ремонт, еле-еле достучался. И есть огромное помпезное здание Дворца культуры горняков, с мощной колоннадой в два ряда, предваряющей площадку перед парадным входом.

5 часов на город оказалось не так уж много. Основная проблема в том, что очень редко ходят автобусы: от вокзала до центра добирался минут 50. Сейчас предстоит обратный ход, и надо бы позаботиться об этом заблаговременно, чтобы не опоздать на электричку. В итоге перестраховался сверх меры и даже забыл про домики на Первомайской…

До Нижнего Тагила электричка идёт час с небольшим, и в половине 7‑го я уже был в этом городе. Проживание здесь забронировано ещё из Москвы: три ночёвки, гостиница «Арена», центр города, неподалёку от Нижнетагильского пруда, четыре автобусные остановки от вокзала.

И потом ещё немного пройти на боковые улочки. Тут хоть и центр, но место тихое, неторопливое. Обыкновенная жилая башня-многоэтажка с квартирами, переделанная под гостиницу. Мне выделили отдельную квартиру, условия вполне сносные, даже таз нашёлся для постирушек. Ничего другого и не надо. Все выходы-выезды завтра с утра, но и сейчас ещё не так поздно, 7 часов с минутами, кое-куда можно добежать и сегодня. В описаниях я к своему удивлению нашёл в этом индустриальном центре деревянный Казанский собор 1872 года постройки. И стоит вроде бы не так далеко, от гостиницы километра 3‑4, можно даже пешком дойти.

Нижний Тагил — это крупный город, один из основных центров уральской тяжёлой промышленности. По своему уровню сравним с полноценным областным центром. В области он второй по величине после Екатеринбурга: более 300 тысяч населения. Путь к храму идёт по шумной и оживлённой улице Островского, продолжающейся за речкой Тагил как улица Фрунзе. Далее поворот на гораздо более тихую улицу Космонавтов — и вот уже над строениями за местной железнодорожной линией показывается золотая глава.

На подходе к храму начали вдруг возникать не совсем благоприятные признаки. Высокая каменная ограда, охватывающая прилегающую к храму территорию, и достаточно большую. Возникла мысль, и она оказалась верной. Это сейчас монастырь. И Казанский храм относится к этому монастырю. Ворота открыты, но внутрь уже не пускают: поздно. Пришлось очень долго уговаривать паренька-охранника, чтобы позволил сделать несколько снимков, хотя бы здесь, поблизости от входа, не заходя вглубь на территорию.

А храм этот как деревянный совершенно не воспринимается. Он весь отштукатурен, покрашен, оформлен «под камень», в голубых (уже выцветших) и белых тонах. Сделаны даже псевдо-пилястры по стенам и углам. По форме храм простой и незатейливый, одноглавый, с квадратной в плане невысокой колокольней и боковыми фронтончиками на центральной храмовой части.

Вот теперь на сегодня всё. Домой, отдыхать. Подъём завтра опять очень ранний, привязываюсь к автобусному расписанию. Надо продолжать освоение Урала, теперь уже с этой, восточной стороны.

14 июля.

Нижний Тагил, день второй. Деревня Усть-Утка. Родственная встреча

Здесь, в Нижнем Тагиле акцент моего путешествия несколько смещается. В нём появляется новая составляющая: изучение истории своего рода. Город Нижняя Салда, находящийся километрах в 50 от Тагила, — это место проживания череды поколений моих предков по линии Винокуровых, а в самом Тагиле живёт сейчас мой троюродный брат, Винокуров Виталий Володарович, и с ним у меня сегодня вечером намечена встреча.

А с утра продолжение традиционной историко-архитектурной программы, выезд в Усть-Утку, старую русскую деревню с интересной историей. В ней у меня значится деревянная церковь Илии Пророка 1900 года. Туда идут сегодня только два автобуса: в 7‑05 и 11‑45. Ехать надо, естественно, на первом, чтобы на втором вернуться обратно.

Расстояние до Усть-Утки 83 километра, дорога от города идёт сначала на юг, затем постепенно забирает к западу. Автобус (маршрутка) идёт чуть менее 2 часов, проходим по пути посёлки Черноисточинск, Уралец, Висим, Висимо-Уткинск. Усть-Утка — деревня тупиковая, дорога в ней заканчивается, тем не менее, на всём протяжении пути идёт асфальт, и довольно приличный.

И можно даже предположить почему. Усть-Утка — это здесь место знаковое. Деревня известна со старинных времён, датой её основания считается 1579 год, и есть версия, что это вообще первое русское поселение на территории современной Свердловской области. Стоит она на реке Чусовой, неподалёку от впадения в неё малой речки, Межевой Утки. Это та самая Чусовая, которая прорезает Уральский хребет и служит водным выходом в центральную часть России. По этой причине она активно использовалась заводчиками Демидовыми для транспортировки продукции своих железоделательных заводов, и в Усть-Утке была для этого устроена пристань, от которой уходили гружёные барки. На реке Чусовой эта пристань была самой крупной и самой технически оснащённой. Сама пристань до нашего времени, естественно, не сохранилась, но остались её ландшафтные следы. По краю деревни идёт будто бы специально выровненный крутой откос, за которым начинается обширное низменное пространство, простирающееся метров на 400, до русла Межевой Утки. Если присмотреться, то на этом понижении можно рассмотреть свои два уровня — верхний и нижний. Здесь были две гавани: сухая (верхний уровень) и мокрая (нижний). В сухой гавани в межсезонье собирали, строили барки, а весной, по большой воде, эти барки, гружёные товаром, через мокрую гавань выходили в Чусовую и направлялись через Урал, до Камы и дальше. Однако с постройкой в 1878 году Горнозаводской железной дороги значение этой пристани, равно как и всего чусовского водного пути, стало падать и в начале XX века вообще сошло на нет. Раньше здесь была своя система гидротехнических сооружений, шлюзы-затворы, а сейчас уровень воды в реках заметно упал, и обе гавани — и сухая, и мокрая — просто заросли травой, вместе с возможными остатками тех сооружений.

Однако в наши дни это место облюбовали туристы-водники. Здесь у них стапель: собирают на берегу свои плоты-катамараны и начинают сплав по Чусовой. Река здесь шириной метров 70‑90 и протекает по очень живописным местам, с протяжёнными холмами, поросшими густым лесом в своём первозданном виде. Окрестности Усть-Утки имеют статус природного парка, а в самой деревне устроено что-то вроде малого туристского центра. Дорога (в асфальтовом варианте) от края деревни спускается на нижние уровни бывших гаваней, проходит вдоль берега мимо длинного навеса не совсем понятного назначения и заканчивается площадкой-парковкой, за которой установлен памятник единению России, посвящённый нашим предкам, ковавшим могущество Уральского края. Поставлен он в 2006 году и представляет собой огромную каменную глыбу с барельефом, изображающим группу бурлаков разных народностей, тянущих по реке грузовое судно. Здесь, вероятно, проводятся какие-то общественные мероприятия.

И в самой деревне, и у реки выставлено несколько стендов, на которых рассказывается как об этой Демидовской пристани, так и о деревне Усть-Утке со всеми её достопримечательностями. Здесь, оказывается, есть куда сходить и есть что посмотреть. В деревне работает несколько малых музеев: музей истории деревни, музей кукол и одежды местных народностей, школьный музей, и ещё один необычный музей камня под открытым небом. Стоит у берега и та самая деревянная Ильинская церковь, а по самой деревне есть немало примечательных жилых построек. Всё это даже сложно вместить за один раз, надо сосредоточиться хотя бы на самом основном.

Ильинскую церковь я здесь посетил в первую очередь, сразу как приехал. Эта церковь изначально была построена как часовня, точный год постройки неизвестен, известно только, что заложена она была в первой половине XIX века. В 1900 году к ней прирубили алтарь и обратили в церковь, которая в 1903 году была освящена во имя Илии Пророка. В 1937 году эту церковь закрыли и устроили в ней клуб, а в 1970‑х годах она была передана базе отдыха «Кедр» Уралвагонзавода. В 2019 году церковь возвратили верующим, и сейчас она действующая. Территория обнесена оградой и закрыта на замок, близко не подойти. По форме эта церковь представляет собой просто протяжённое одноэтажное строение, обшитое современной вагонкой и перекрытое на два ската под один уровень, но с характерным трёхгранным восточным алтарным торцом, перекрытым уже по-особому, как принято на деревянных храмах — вальмовыми скатами. Наверху установлен крест. Судя по фото С. М. Прокудина-Горского 1912 года, она такой была и раньше, только сверху были ещё две надстройки: в восточной части неширокий низенький барабан с куполом и крестом и в западной — четырёхгранная колоколенка, тоже под крестом. Глав не было, только по нижнему «яблоку» у каждого креста. Есть, впрочем, и ещё одно различие: поздняя южная пристройка на всю длину здания, что-то типа веранды.

Музей камня располагается по краю деревни, вдоль береговой линии. Очень необычная коллекция. Среди деревьев и травы в одну линию выложено порядка 30 природных камней разных размеров, и на каждом из них что-нибудь высечено. В основном это строки из стихотворений Сергея Есенин либо что-то ему посвящённое. Создал этот своеобразный музей один местный житель по имени Тимофей Андреевич Кожевников (1918–2013), большой знаток и ценитель творчества Есенина. А ещё он был пчеловод, и один из камней оформлен как памятник пчелиной матке, трутню и рабочей пчеле, с их высеченными изображениями и подписью: «за большие заслуги перед человечеством». На одном из камней рассказывается (с соответствующим рисунком), как царь Пётр I наказывал пьяниц: он вешал им на шею чугунную медаль «за пьянство» весом 17 фунтов (около 7 килограмм). И особо зацепил один небольшой камень с цитатой от Альфреда Нобеля: «демократия — это власть подонков»…

Около половины 11‑го открылась местная библиотека, музей истории деревни располагается непосредственно в ней. Музей, собственно, совсем небольшой, всего пара витрин с предметами старой домашней утвари (то, что удалось собрать по домам). Но есть ещё пара стендов с очень интересным и познавательным материалом. Например, про династию заводчиков Демидовых, главных уральских промышленников железоделательного производства в царской России.

Род Демидовых происходит из государственных крестьян. Историю их более чем двухвековой деятельности можно отсчитывать от того момента, когда крестьянин Демид Григорьев (по другой версии — Клементьев) Антюфеев переехал в Тулу из своего села под Алексином, чтобы заняться кузнечным делом при тульском оружейном заводе. И в этом деле более преуспел его старший сын Никита (1656–1725). Он владел в Туле железоделательным заводом, был поставщиком оружия для российской армии и своими успехами снискал благосклонность царя Петра I. В 1702 году Пётр передаёт ему недавно построенный казённый железоделательный завод на уральской речке Невье (Нейве), и в царской грамоте того же года он уже именуется Демидовым (по имени отца) вместо прежнего фамильного прозвища Антюфеев. Дело Никиты Демидовича успешно продолжил его старший сын Акинфий Никитич (1678–1745), главный хозяин и устроитель уральских чугунолитейных и железоделательных заводов в первой половине XVIII века. Основным его детищем стал Нижнетагильский завод, кроме него он основал ещё шесть заводов и к 1745 году владел в итоге 25 промышленными предприятиями. В 1725 году он становится владельцем и деревни Усть-Утки, как перевалочного пункта для продукции своих заводов. Земли эти до этого принадлежали Строганову, Демидов их у него выкупил. Река Межевая Утка как раз обозначала здесь границу строгановских и демидовских владений.

Засиделся я в этой библиотеке, из неё, как выясняется, можно долго не уходить. Здесь есть ряд интересных книжек про эти уральские места, их историю и достопримечательности. Прямо сразу в руки просится книжка под названием «Тагил достопримечательностей». Нижний Тагил — это, оказывается, родина первого русского паровоза. В 1834 году двое крепостных механиков — отец и сын Черепановы — закончили здесь постройку первого в России паровоза. Книжку эту, если по-хорошему, надо бы изучать и изучать, но от обилия информации уже зашкаливает предел восприятия. Сейчас реально только выписать или переснять на фотоаппарат некоторые ключевые места для их последующего осмысления уже в ином, более размеренном режиме.

Дом, в котором находится библиотека-музей (а также администрация поселения), тоже достаточно интересен. Это двухэтажный деревянный дом купца Кряжева, и ему уже 150 лет. Вид его сейчас отличается от первоначального: сделана боковая пристройка, вставлены современные стеклопакеты. Снаружи дом обшит вагонкой, но меня провели внутри, и по первому, и по второму этажу, и показали изначальные стены сруба, сложенные из мощных брёвен, какие в наше время редко где можно встретить.

Сама деревня Усть-Утка по размерам не маленькая, но стоит компактно, аккуратно, основные проезжие улицы замкнуты в кольцо. Деревня реально жилая, хотя работы здесь для большинства населения нет. Есть школа-девятилетка, но в ней, во всех классах, учится всего человек пять. Деревне, очевидно, оказывается некая финансовая поддержка.

Ещё на пути сюда в тех посёлках (старых заводских), которые мы проезжали — Висиме, Висимо-Уткинске — я заприметил некоторое количество интересных жилых домов и крестьянских усадеб. Есть такие и здесь, в Усть-Утке. Варианты встречаются разные, вот, пожалуй, наиболее классический. Традиционное уральское расположение: дом, амбар, между ними глухой простенок ограды с воротами. Дом небольшой, 3‑4 окошка, покрыт, как и амбар, на два ската, а между ними, в стык, тоже устроена двускатная кровля, меньших размеров — что-то вроде крытого двора. С улицы силуэт этого комплекса выглядит как трезубец из двускатных покрытий. Наибольшая водная нагрузка при этом приходится, естественно, на нижние стыки кровель, и у одного из домов (улица Мамина-Сибиряка, 23) на этих стыках поставлены долблёные деревянные желоба-водомёты, с большими выносами наружу. Примечательно, что у этого дома амбар также приспособлен для жилья: на фасаде у него два окошка со ставнями. Можно встретить и вариант попроще, меньших размеров: тоже с крытым двором, но на один скат. Встречается и такая компоновка усадьбы: кровля основного дома продолжается и на двор с воротами и входной калиткой (в четырёхскатном вальмовом варианте) и пристыковывается к амбару. На некоторых усадьбах и дом, и двор, и амбар — всё стоит под единой кровлей (в различных вариациях: двухскатной, трёхскатной, четырёхскатной). Такие дома очень напоминают классические северные, Архангельской и Вологодской областей, построенные по принципу «все помещения под одной крышей». А одна из усадеб вообще кардинально модернизирована: весь комплекс (дом-двор-амбар) объединён в одно общее здание огромных размеров, с надстроенным вторым этажом и широченной кровлей. Это уже, естественно, современное нововведение. Нечто подобное я видел в селе Кособаново под Кунгуром. На некоторых домах можно увидеть интересные элементы декора: резные наличники, причудливую подкровельную резьбу, а на доме по адресу улица Советская, 19 сделано изящно-замысловатое оформление печной трубы: с «зонтиком» над дымоходом в виде четырёхконечной звезды, флюгером и металлическим «венчиком» на самом верху.

И возникает одно интересное наблюдение. Впечатление от места складывается не только из того, что в нём запомнилось и отложилось в памяти, а и из того, что не запомнилось. Так, здесь, в Усть-Утке не запомнилось и не отложилось в памяти ни одного примитивно-утилитарного сооружения современной постройки. Может быть, они где-то и есть, но совершенно не искажают восприятия всего деревенского ансамбля как единого целого, во всём многообразии форм.

Времени сейчас начало первого, автобуса ждать ещё часа полтора. В библиотеке мне объяснили, что из деревни можно запросто уехать автостопом. Сюда автобусами и маршрутками регулярно забрасывают туристов-водников, вместе со всеми их плавсредствами, обратно идут порожняком. И такую маршрутку я застопил даже не выходя из деревни. Полтора часа — и я в городе.

Сейчас середина дня. Встреча с братом Виталием намечена на вечер, и у меня есть несколько часов для более тесного знакомства с городом Нижним Тагилом. Здесь есть много чего интересного, и по-хорошему, надо бы пожить в этом городе с неделю, чтобы везде побывать, всё увидеть и принять во всей полноте. Но у меня сейчас такой возможности нет. На завтра намечен выезд в Нижнюю Салду, и весьма вероятно, что на весь день. А послезавтра утром отсюда надо уже съезжать в следующий базовый пункт. Поэтому сегодня придётся действовать точечно, по наиболее значимому.

Прежде всего, это историческое средоточие города: плотина Нижнетагильского пруда и то, что вокруг. Здесь под началом Акинфия Демидова был построен и в 1725 году запущен Нижнетагильский чугунолитейный и железоделательный завод (в советское время он именовался как завод имени Куйбышева). В XVIII веке это был один из крупнейших заводов в Европе с передовой технологией производства. Тремя годами ранее в трёх верстах от этого места на речке Вые был запущен демидовский Выйский медеплавильный завод, от момента пуска которого принято отсчитывать историю города Нижнего Тагила. Оба завода разрабатывали месторождения горы Высокой (Магнит-горы), расположенной примерно в километре к западу от плотины Нижнетагильского пруда. Кроме того, на меднорудянском месторождении этой горы в 1830‑х годах были открыты богатые залежи малахита. Однако к 1916 году меднорудянское месторождение оказалось полностью выработанным, и в 1918 году Выйский завод был закрыт. Куйбышевский завод проработал до 1987 года, после чего было решено его не демонтировать, а устроить в нём Музей-завод истории развития техники чёрной металлургии, с полным производственным циклом металлургического предприятия. И такой музей-завод сейчас единственный в нашей стране. Находится он прямо у дороги, проходящей через плотину, в низинке: высокие печи цилиндрической формы и обилие вертикальных и горизонтальных труб, среди которых с трудом просматриваются обычные производственные корпуса. Вход на территорию только с экскурсией, и надо записываться заранее. Однако завод неплохо обозревается и снаружи, с разных точек. С высоты хорошо виден и его внутренний двор с огромными колёсами приводных механизмов.

Наискосок от завода, через дорогу, от южного берега пруда начинается подножье Лисьей горы с изящной сторожевой башней наверху, построенной в форме часовни. Эта башня является одним из главных символов города Нижнего Тагила и архитектурной доминантой его центральной части. Построена она в 1818 году, в 1868 реконструирована. Представляет собой небольшое квадратное в плане строение, над которым возведена надстройка-ротонда на манер колоколенного яруса звона. Завершается ротонда куполом со шпилем, на котором установлена фигура ангела с трубой. Башня служила пожарной каланчой, и при пожаре с неё били в колокол. В годы Гражданской войны она пострадала: снарядом было повреждено её основание, и она накренилась. Был период, когда башня пребывала в запустении: в неё сваливали мусор и использовали её как туалет. В 2015 году она была полностью восстановлена, и сейчас в ней устроен маленький музей.

Сама Лисья гора имеет вулканическое происхождение, по сути представляет собой древний потухший вулкан. На её поверхности с периодичностью выступают скальные глыбы разной величины. А с её вершины открывается великолепный вид на город и близлежащие окрестности. Внизу широко простирается водная гладь пруда, основные жилые кварталы располагаются к северу и востоку от пруда, с южной стороны частный сектор, за которым возвышаются многоэтажки нового жилого района Гальянка, с запада холмисто-гористая местность с горнолыжными трамплинами. Вдалеке, в направлении восток-северо-восток, за железной дорогой виднеется мощный комплекс труб, градирен, доменных печей и заводских корпусов. Там стоят сразу два завода-гиганта: Нижнетагильский металлургический комбинат (НТМК) и Уралвагонзавод (УВЗ). Построены они были уже в советское время (1930‑е годы) и являются сейчас основными градообразующими предприятиями. Кроме них в городе действует и ряд других производственных предприятий, таких как завод Уралхимпласт, горно-обогатительный комбинат, котельно-радиаторный завод. Город является одним из базовых промышленных центров всей страны.

И есть ещё одно место, которое надо обязательно посетить. Спуститься с горы и перейти через плотину на северный берег пруда. Там очень хорошо сохранилась полоса застройки старого Нижнего Тагила, XVIII‑XIX веков. Не всё пребывает в надлежащем виде, некоторые строения находятся в состоянии затянувшегося ремонта-восстановления, но в целом этот городской уголок оставляет очень благоприятное впечатление. Двухэтажное классическое здание управления демидовскими заводами с мощной колоннадой по центру, здание музея изобразительных искусств 1865 года, построенное в городском купеческом стиле из тёмного кирпича, монументальные Верхний и Нижний провиантские склады с массивными стенами, галереями, обрамлёнными рустованными колоннами, круглыми окошками-иллюминаторами. Возле Нижнего склада устроена выставка горнозаводского оборудования под открытым небом, на которой представлена заводская техника минувших веков и современная продукция НТМК: рельсы, колёсные пары, металлические плиты, из старого оборудования — кузнечный горн, ухват для загрузки в нагревательную печь, тележка для перевозки железа, водяная турбина и много чего ещё. В этом же уголке старого города находится целое множество музеев, включая и основной, историко-краеведческий, основанный ещё Демидовыми в середине XIX века, но я, похоже, ни в один из них сейчас не попадаю. Времени уже 4 часа, не хочется бежать галопом, правильнее, наверное, будет надлежащим образом подготовиться к встрече с братом.

С братом Виталием мы до этого виделись только один раз. Это было 15 лет назад, в 2007 году, когда я заезжал в Нижний Тагил после своего путешествия по Оби. К тому моменту я уже несколько лет занимался составлением своих родословий и разыскивал своих сородичей по разным родовым линиям. Виталия я разыскал по старому адресу его матери Екатерины Климовны. Её тогда уже не было в живых, но соседи подсказали мне телефон. Встреча была недолгой и на нейтральной территории. После этого мы с ним первое время немного пообщались через телефон, потом всё сошло на нет. Однако за эти 15 лет у меня накопился некоторый материал по нашей общей родословной линии, в частности, кое-какие старые фотографии, на которых некоторые лица остались нераспознанными. И есть шанс, что Виталий мог бы в этом помочь.

Встреча в этот раз состоялась у него дома, познакомился я с его женой Елизаветой. Скинул я ему с флешки всё, что у меня было по линии Винокуровых, посмотрели фото. Виталий далёк от всех этих родословных изысканий, никогда ничем подобным не интересовался и на фотографиях никого из неизвестных распознать не смог. У них самих с фотографиями тоже не густо, но кое-что я себе переснял… Вообще, розыск сородичей — это тема, которая заслуживает отдельного и долгого повествования, с непредсказуемыми поворотами сюжета. За всё время, пока этим занимаюсь, довелось изведать самый широкий спектр реакций: доброжелательность, интерес (первоначальный), нейтральное безразличие, недоумение, недоумение с подозрением (это что это за новый родственник такой объявился, что ему нужно?) вплоть до категорического неприятия (а кто вы такой, мы вас не знаем и общаться не желаем). Но бывали и радостные моменты, когда с теми сородичами, которых раньше и не знал, выстраивались добрые доверительные отношения на долгие годы. Дело в том, что по жизни взаимодействуешь обычно со своим кругом, а тут уж что есть, то и есть. Но об этом не сейчас… С Виталием и Елизаветой пообщались, в общем, неплохо, вспомнили немногочисленных общеизвестных родственников, в завершение, уже в сумерках, прогулялись по набережной пруда. Кроме уголка старого города на его северном берегу устроен ещё парк культуры и отдыха, с прогулочными аллеями и аттракционами. Там же на взгорке стоит здание нижнетагильского цирка, с каскадно спускающейся лестницей к аллеям парка. Недалеко от этого лестничного спуска особняком стоит старый бревенчатый домик, одноэтажный и протяжённый, с деревянными крытыми воротами. Это дом-музей писателя А. П. Бондина (1882–1939), одного из первых писателей советского Урала. Где-то дальше на берегу пруда должен быть ещё один интересный старинный особняк — дача Демидова, но она стоит далековато, и мы до неё не дошли… И в целом получился вполне достойный задел для предстоящей поездки в Нижнюю Салду, на наши с Виталием родовые места.

15 июля.

Нижний Тагил, день третий. Нижняя и Верхняя Салда. Родословные изыскания

Расстояние до Нижней Салды порядка 50 километров, но автобус идёт долго, почти полтора часа. Общее направление на восток, с отклонением к северу. Населённых пунктов на пути немного, километров за 5‑10 до Нижней Салды проходим насквозь более крупный город Верхнюю Салду. Конечная остановка автобуса в старой части Нижней Салды, на центральной площади.

Тут же неподалёку находится и проходная Нижнесалдинского металлургического завода, расположенного, как и подобает, возле плотины заводского пруда, устроенного на речке Салде.

Это тоже старый демидовский железоделательный завод. Но основан он был уже не Акинфием Никитичем, а его младшим сыном Никитой Акинфиевичем, которому при разделе отцовского наследства достался Нижнетагильский горнозаводский округ. Поселение здесь возникло в 1758 году, при строительстве завода, а датой основания Нижней Салды считается момент пуска завода в 1760 году. Именовалась она тогда как Салдинский Завод и представляла собой посёлок, привязанный к этому заводу и находящийся под непосредственным управлением администрации завода (в те времена это был стандартный вариант для подобного рода поселений). В 1778 году был пущен завод в Верхней Салде, после чего поселение Салдинский Завод стало именоваться как Нижнесалдинский Завод, в отличие от соседнего, Верхнесалдинского. В XX веке в какой-то момент из названия посёлка пропадает слово «Завод», и он начинает значиться как самостоятельное поселение Нижняя Салда. В 1938 году посёлку был присвоен статус города.

А завод здесь работает до сих пор. Правда, не в полную силу и несколько сменил специализацию. В 1970‑80‑х годах на нём было прекращено доменное и мартеновское производство, и завод стал исключительно прокатным, на привозном металле. Сейчас он выпускает соединения для рельсовых стыков, подрельсовые прокладки на шпалы и иную сопутствующую продукцию. Работает в этом городе и ещё одно интересное предприятие, с аббревиатурой НИИМаш, которое занимается разработкой и изготовлением ракетных двигателей малой тяги для управления полётом космических аппаратов.

В городе неплохо сохранилась старая застройка — и преобладающая деревянная, и некоторое количество каменных особнячков, купеческого типа. Но это у меня сегодня на втором плане, основная задача другая. Надо прежде всего узнать про нашего с Виталием общего прадеда, расстрелянного здесь в 1918 году белогвардейцами-колчаковцами, вместе с группой других нижнесалдинцев. Когда я 15 лет назад приезжал в Нижний Тагил и сюда, видел его имя на чугунной плите у памятника-обелиска погибшим в годы Гражданской войны: Винокуров Ф. Е. — Фёдор Егорович (Георгиевич). Я тогда пробыл здесь очень недолго, но успел узнать, что в местном то ли музее, то ли библиотеке, имеется собранный материал по тем трагическим событиям. И сейчас надо тот пробел восполнять. Очень бы хотелось, чтобы сохранилась какая-нибудь фотография прадеда, поскольку ни одного его фото у меня нет.

В музее царит некоторая суета: готовятся к празднику. Сегодня пятница, а в воскресенье, 17‑го, день металлурга, и одновременно в субботу-воскресенье здесь по традиции празднуется день города. Музею при этом отводится одна из заглавных ролей, и сейчас тут всё прибирают, приводят в порядок. Директор, Дмитрий Николаевич, участвует наравне со всеми, как узнал о моих вопросах, направил к другому работнику по имени Олег Степанович, который как раз занимается теми событиями осени 1918 года. И он мне тут же всё показал на своём компьютере, а что надо, сразу распечатал. Этот материал здесь собирали основательно: ходили буквально по домам и опрашивали всех, кто что помнит и знает — либо сам, либо по рассказам. Более того, музей недавно выпустил книжку под названием «В вихрях враждебных Гражданской войны…» — про нижнесалдинцев, участников той войны, там же упомянуты и те, кто был тогда расстрелян вместе с прадедом Фёдором Егоровичем. Выпуск тиража был сделан местной газетой «Биржа новостей», и у них сейчас осталось некоторое количество экземпляров. Олег Степанович сразу им позвонил, и мне отложили один из них. Но находятся они в Верхней Салде, и появиться там нужно сегодня до четырёх часов.

Во всём объёме собранного музеем материала про прадеда написано всего несколько строк. Проживал в Нижней Салде. В 1918 году был по доносу арестован белогвардейцами и расстрелян в Кедровой роще, как передовой рабочий, сочувствующий большевикам. Фотографии нет. Могу только от себя добавить, что по некоторым свидетельствам родных, он вроде бы записался в Красную армию. И по материалам, которые скопировал и распечатал Олег Степанович, а также по тому, что удалось накопать в Интернете, можно попробовать восстановить примерный ход тех событий.

В годы Гражданской войны непосредственных боевых действий в районе Нижней Салды не происходило. Но через город (тогда ещё посёлок) проходили воинские формирования как красных, так и белых. При этом жители этого заводского посёлка страдали и от тех, и от других. Советская власть была здесь установлена мирным путём в первые месяцы поле Октябрьской революции. После начала Гражданской войны в посёлке стали формироваться отряды красногвардейцев для участия в боевых действиях на территории края. 8 октября 1918 года последний красногвардейский отряд покинул Нижнюю Салду. Через два дня, 10 октября в посёлок вошли колчаковские отряды белой армии, которые хлебом-солью встречала сочувствующая им часть населения посёлка.

Незадолго до этого здесь произошло одно трагическое событие. Около железнодорожной станции красными была расстреляна группа салдинских жителей, сочувствующих белым, включая священнослужителей и 14‑летнего подростка. После прихода белых зверства продолжились уже с их стороны. Начали составляться списки активных большевиков и тех, кто им помогал, стали производиться обыски и аресты. Тюрьма оказалась переполненной, и для этих целей было приспособлено ещё несколько домов местных жителей. Части арестованных удалось бежать, но более 30 человек, включая и прадеда, вскоре были расстреляны в Кедровой роще. Перед расстрелом арестованных раздели до исподнего и заставили вырыть себе могилу. В музейном зале висит большая картина, которая запечатлела этот момент. Автор картины — салдинский уроженец, художник Пётр Бортнов (1918–2013), картина написана в 1970‑х годах.

Только через несколько недель родственникам было разрешено перезахоронить убитых на местном кладбище. А в Кедровой роще на месте того расстрела в 1925 году был установлен памятник-обелиск. За все эти почти уже 100 лет он изрядно обветшал и давно требовал ремонта. И вот, наконец, удалось найти на это средства, и памятник отреставрировали. Закончили буквально только что, и ещё не было официального открытия. Туда надо будет обязательно добраться, и лучше всего прямо сейчас.

От музея это не очень далеко, километра 2, но даже это расстояние не хочется уже шагать ногами и тратить на это время. До рощи меня взялся свозить на своей машине один местный мужичок по имени Александр Сергеевич, оказавшийся в это же время в музее. Сам он пенсионер, но заходит иногда в музей, помогает чем может, приятельствует с директором. А памятник действительно стоит как новенький, с иголочки, весь белоснежный, и на нём табличка с надписью: «Героям, павшим в борьбе за советскую власть. Вечная память». Немного поодаль установлен стенд с репродукцией той самой картины Бортнова и текстом с кратким изложением тех событий.

Плохо как-то увязывается одно с другим: те трагические события и такое замечательное место. Эта роща — уникальный природный памятник в черте города. В прежние времена она занимала гораздо более обширное пространство. Или, правильнее сказать, кедры здесь массово произрастали естественным образом. Затем при развитии заводского поселения началась массовая вырубка и застройка, а участок, который сейчас занимает роща, был отведён под застройку переселенцу с Выйского завода Селивану Санникову. Однако строить он здесь ничего не стал. Вместо этого он этот лесной массив окультурил, убрал завалы, расчистил поляны, обнёс оградой и стал за рощей ухаживать. И теперь это очень приятное место для прогулок и отдыха. Кроме того, раз в четыре года кедры дают хороший урожай шишек. И что примечательно, все деревья одновременно: либо плодоносят, либо не плодоносят. Почему так — у Александра Сергеевича нет объяснений.

Довёз он меня обратно до музея, а дальше уже я сам. У них сейчас много работы, готовятся ко дню города. А мне сейчас самое время обратить внимание и на сам город.

А городок совсем небольшой, 16‑17 тысяч населения. В нём два каменных храма. На том берегу пруда прямо за дамбой стоит Николаевская церковь 1834 года постройки, относится к стилю «классицизм»: основной куб, ротонда, купол. Вторая церковь находится на этой стороне, в гуще частного сектора. Она пятиглавая, пышных форм, выполнена в псевдо-византийском стиле, освящена в 1905 году во имя Александра Невского. Впрочем, если сказать точнее, ни одной главы на ней нет: только кресты с «яблоками», стоящие прямо на куполах (так же, кстати, как и на Николаевской церкви — один крест). На въезде в город со стороны Верхней Салды имеется квартал стандартных пятиэтажек, а всё остальное — это по сути сплошной частный сектор с небольшим количеством двухэтажных каменных особнячков конца XIX — начала XX века в районе центра. Однако их внешний вид, за редким исключением, оставляет желать лучшего: облезлые и неухоженные, требуют, как минимум, косметического ремонта.

Есть здесь и деревянные интересные домики, кое-что я уже заприметил на том берегу пруда, но мне сейчас хочется сходить по другому адресу. Это здесь неподалёку. Улица Энгельса, 38 — дом, где жили мои ближайшие родные: дед Виктор Фёдорович со всем своим семейством. Компактный двухэтажный деревянный домик с резьбой и рельефным декором. Он сначала принадлежал одному местному жестянщику (зажиточному), потом этот дом у него реквизировали и передали на баланс райкома партии. Дед был партийным работником, после войны служил здесь в должности первого секретаря райкома, и дом этот был предоставлен ему с семьёй для жилья. 15 лет назад я ходил по этому адресу и даже общался с новым хозяином дома. Тот всё говорил, что главная хозяйка — это его жена (которая в тот момент отсутствовала), а он сам мало что знает. И сейчас хотелось бы пообщаться именно с ней и по возможности побывать внутри дома и на территории.

Однако меня ждало разочарование. В этом доме, похоже, давно уже никто не живёт. Подходы к нему зарастают, входная дверь заперта, навес над ней ещё более покосился, отходят подшивные доски, да и сам дом дал уже небольшой крен. Перед фасадом выросли две высокие ёлки, 15 лет назад их не было вообще. Но срок немалый, и за это время много чего могло произойти…

Момент, надо признаться, не самый весёлый, и надо бы чем-то его компенсировать. Было бы, наверное, неправильно, если бы я, будучи здесь, в Салде, не попытался отыскать могилу прадеда. Расстрелянных похоронили тогда в братской могиле, и на ней стоит памятник, большой и приметный. В музее мне только на словах (и очень приблизительно) объяснили, где он стоит и как выглядит, поэтому неизвестно, сколько по времени придётся его искать. Сейчас уже первый час, в редакции надо появиться не позже четырёх, а до кладбища идти километра 4 и столько же обратно. И потом ещё в Верхнюю Салду непонятно на чём, автобусного расписания здесь нет. Поэтому прямо сейчас и не мешкая: ноги в руки и вперёд. И автостопить по пути всё подряд.

Кладбище находится за городом, по дороге в деревню Акинфиево. Перейти через плотину и дамбу на тот берег пруда и улицами частного сектора вырулить на ту дорогу. По пути время от времени встречаются интересные домики, однако рассматривать их приходится буквально на бегу. Но у одного из них я просто не мог не остановиться, несмотря на жёсткий лимит времени. Большой, двухэтажный, богатая и пышная резьба на наличниках, изящной формы кронштейны. И самая яркая деталь — художественное оформление фронтона: центральная арка на выносных консолях, увеличенного размера резное «солнце» по центру, а всё пространство между аркой и скатами кровли заполнено различного вида пропильной резьбой.

На подходе к кладбищу удалось, наконец, застопить машину, минут 5‑7 этим сэкономил. Памятник нашёл быстро, подсказали другие посетители, про те драматические события здесь помнят. Памятник большой и основательный, резко выделяется в окружающем пространстве. За ним здесь явно ухаживают, и он сияет белизной. По форме представляет собой в нижней части ступенчатую конструкцию, на которую через узкую перемычку поставлена усечённая четырёхгранная пирамида, увенчанная красной звездой. И надпись: «Вечная память павшим борцам за Советскую власть в 1918 году». Памятник обнесён аккуратной невысокой оградой с белыми столбиками. Здесь, стало быть, покоится мой Фёдор Егорович…

На обратном пути меня тоже подвезли на некоторое расстояние, на автобусную остановку прибежал за 7 минут до отправления автобуса. Всё замечательно, только вдруг возникла мысль: надо бы перед отъездом заглянуть в музей к Олегу Степановичу, поблагодарить за всё. Это недалеко, прямо по дороге, но успею ли за 7 минут? Что-то мне подсказывает, что процесс может затянуться. Но полагаю, что в данном случае предпочтительнее будет опоздать на автобус. В тот момент я и предполагать не мог, насколько правильной окажется эта мысль…

Процесс действительно несколько затянулся. Книжку я у него увидел про Нижнюю Салду, с описанием тех событий октября 1918‑го. Олег Степанович тут же начал мне копировать нужные страницы. А когда я в очередной раз обмолвился о родословиях, его словно осенило. Со словами «как же я раньше не вспомнил?» Есть здесь, оказывается, одна женщина, родовед, специально занимается составлением нижнесалдинских родословий. Зовут Бахарева Людмила Николаевна. Живёт в Верхней Салде, есть телефон. И это, пожалуй, самое ценное, что я отсюда увёз.

Автобус перехватил буквально на дороге, он уже отъехал от остановки и начал движение. Водитель очень рассердился: «Нам не положено здесь сажать! На остановку надо подходить!» (Да, всё так, признаю, виноват, простите меня неразумного…) Но до Верхней Салды довёз минут за 10.

Редакцию газеты нашёл без проблем, книжку приобрёл. Кроме моего Фёдора Егоровича в ней значится ещё восемь Винокуровых. Весьма вероятно, что родственники, но это надо ещё проверить.

Кстати, насчёт проверки. Людмила Николаевна живёт в этом же городе, не позвонить ли ей прямо отсюда? Только немного позже. Сначала познакомиться с самим городом, хотя бы в первом приближении. Был небольшой период, здесь тоже жили мои родные, и городские улицы, наверное, их ещё помнят…

Город этот заметно больше Нижней Салды, порядка 40 тысяч населения. Большую часть здесь занимает частный сектор, но есть и вполне городские пятиэтажные кварталы. Верхняя Салда сейчас специализируется на цветной металлургии, работает завод, выпускающий изделия из титана, алюминиевых сплавов. И в отличие от нижнесалдинского, работает на полную мощность. В центре города у автостанции стоит огромный храм Иоанна Богослова, одноглавый, с колокольней, выполненный в псевдо-византийском стиле. Это воссозданный храм, построенный уже в наше время на фундаменте взорванного в 1930‑е годы старого храма, как его точная копия. Примечательно, что как и в Нижней Салде, глав у него тоже нет, только кресты с «яблоками» на основном куполе и на колокольне. Это, вероятно, такая местная традиция.

Неподалёку на проезжей улице стоит переделанная из жилого дома деревянная одноглавая церковь с колокольней. Она исполняла роль временного храма, пока воссоздавался основной.

Ещё утром из окна автобуса я здесь заприметил ещё одно необычное деревянное здание. Будто бы обычный дом, только с торцевой пристройкой, над которой возвышается вытянутая восьмигранная глухая башня с псевдо-окошками — наподобие колоколенного столпа, только без яруса звона, с коническим перекрытием. Никаких вывесок и опознавательных признаков. И спросить не у кого. Очень похоже на что-то сектантское. На Яндекс-картах это сооружение помечено как церковь Адвентистов Седьмого Дня.

Всё, никуда здесь больше не пойду. Достаточно на сегодня. Очень жарко. С утра вроде немного посвежело, даже кое-где дождик прошёл, а сейчас опять печёт как прежде. Надо возвращаться в Тагил. Здесь есть нормальная автостанция, с расписанием и залом ожидания, ближайший автобус через полчаса. Вот сейчас, полагаю, самое время позвонить Людмиле Николаевне.

В составлении родословной линии Винокуровых я продвинулся совсем недалеко. Крайнее звено — это Егор (Георгий) Винокуров, отец прадеда Фёдора Егоровича, у которого известно только имя. Людмила Николаевна поняла всё быстро и сразу взяла быка за рога. Попросила назвать имена-отчества и годы рождения, начиная от меня и дальше по поколениям: мать-дед-прадед. Узнав год рождения прадеда (1877), она сразу заключила, что с высокой долей вероятности он должен был попасть в ревизские сказки последней, 10‑й ревизии 1858 года. И пообещала поискать. Более того, сама взялась составить всю родословную цепочку. У них тут, оказывается, целое сообщество по нижнесалдинским родословиям. Имеются в наличии многие архивные материалы, в частности, ревизские сказки: от 5‑й ревизии (1795 год) и до 10‑й — просто переписанные от руки. И этим же вечером мне приходит смс от Людмилы Николаевны: нашли Егора Винокурова. Не сразу, но нашли. В составе семьи его отца Фёдора Ивановича. И тут же текстом выписка из ревизской сказки. Это, естественно, надо будет перепроверить по метрическим книгам, но если всё так, то моя родословная цепочка Винокуровых сейчас продвинулась ещё на два звена, в сторону дальних предков. А в таком деле это весьма существенно… Однако неплохая у меня сегодня получилась поездка. Нижняя Салда превзошла все мои ожидания. Я и представить не мог, что в таком мелком городишке имеются такие мощные наработки.

А маршрут мой, между тем, постепенно близится к завершению, осталась только одна точка базирования, город Невьянск. Туда завтра утром на электричке, а сегодня ещё один нижнетагильский вечер, и хотелось бы его провести как-то содержательно. Тянет, прежде всего, на набережную пруда, от которой осталось ощущение некоей незавершённости… И вот снова деревянный домик Бондина, величественный пятиглавый храм Александра Невского на холме на том берегу, построенный в 1862‑1877 годах в русско-византийском стиле… Дошёл я и до Демидовской дачи, в которой сейчас устроен музей. Только времени уже 8‑й час, музей закрыт, и на территорию не пускают. Можно только посмотреть из-за забора, и не с самой интересной стороны. Это двухэтажный каменный особняк, стоит на склоне, вход с верхней точки и сразу на второй этаж. Но гораздо интереснее обратная, нижняя сторона, обращённая к пруду. Там в полном размере становится видна пристроенная к основному зданию изящная башенка, увенчанная шпилем-шатром; со стороны входа от всей башни просматривается только шпиль.

Для полноты восприятия обратно надо бы пройти какими-нибудь не особо проезжими улочками и дворами. В этой части города довольно приятная застройка, 4‑5‑этажная, 1940‑50‑х годов. Примечателен в этом плане перекрёсток проспектов Мира и Строителей с круговой развязкой. Там по обе стороны проспекта Строителей построены два дома, обрамляющие эту развязку: с полукруглой центральной частью и боковыми «крыльями». Как видно, по замыслу архитектора они должны были зеркально повторять друг друга, создавая тем самым единое пространство. Но один из них выполнен в духе сталинского монументализма: с рустованными стенами фасадов, колоннами, пилястрами с капителями и ограждением на крыше в виде балюстрады. А отделка другого предельно упрощена: никаких колонн-пилястр-балюстрад, по фасадам ровная штукатурка с минимальным дизайном. Похоже, что построены они были на «стыке архитектурных эпох»: в районе выхода хрущёвского постановления о борьбе с архитектурными излишествами, принятого в ноябре 1955 года. И одному из домов удалось «проскочить», а другой испытал на себе это постановление в полной мере.

Зато стоящее через квартал здание драмтеатра, построенное в 1955 году, точно успело «проскочить». Прекрасный образец советского ампира: мощная колоннада на весь фасад, арки и пилястры на фронтоне, лепнина, вазоны и наверху три скульптуры: центральная, в древнегреческом стиле, и боковые, в рабоче-крестьянском. В этом театре с 1970 года и до конца своей жизни работала Иза Константиновна Высоцкая, первая жена легендарного Владимира Семёновича. Перед театром установлен памятник Черепановым: Ефиму Алексеевичу и Мирону Ефимовичу, строителям первого русского паровоза.

Времени половина 8‑го, на сегодня, наверное, хватит. Город большой, и интересного в нём немало, а получилось как-то по верхам. Но есть в этом и позитивный момент: остаётся повод вернуться сюда снова…

16 июля.

Город Невьянск и село Быньги

До Невьянска по железной дороге километров 50, электричка идёт чуть больше часа, и к 10 часам я уже был на невьянском вокзале. Здесь есть камера хранения, что для меня немаловажно. В этом городе нужна одна ночёвка, и пока непонятно где. Надо будет рыскать, искать что-то типа гостиницы, а с большим рюкзаком это делать крайне затруднительно.

И порыскать действительно пришлось. Гостиница в городе только одна, называется «Старый соболь». Название для приезжего несколько диковинное, но у местных никаких вопросов не вызывает. «Старый соболь» — это известная в своё время марка демидовского металла, который благодаря своим высоким качествам пользовался большим спросом как в нашей стране, так и за границей.

Гостиница стоит на основной проезжей улице, переходящей в шоссе на Екатеринбург. По всем признакам частная и коммерческая. Краснокирпичный двухэтажный домик типа коттеджа, есть один одноместный номер, 1500 рублей за ночь. Многовато, но на одну ночь на завершающем участке маршрута можно. Других вариантов нет. И вот теперь самое время подытожить и сопоставить цены за одну ночёвку на протяжении всего пути: Кунгур — 750 и с завтраком, Берёзовка — 800, Чусовой — 600, Нижний Тагил — 800. И здесь 1500, и внизу работает кафе: удобное, но тоже дорогое. Почти как на Колыме в 2016 году…

За переездом, поиском гостиницы, устройством, доставкой рюкзака с вокзала и по всяким иным мелочам ушло полдня. Второй половины на весь Невьянск, думаю, должно хватить. Городок небольшой, порядка 20 тысяч населения, возник в связи со строительством здесь чугунолитейного и железоделательного завода по указу Петра I. Это тот самый завод, который в 1702 году был передан во владение тульскому оружейнику Никите Демидовичу Антюфееву (Демидову). От Никиты Демидовича завод перешёл к его старшему сыну Акинфию Никитичу, а от Акинфия Никитича — к его старшему сыну, Прокофию Акинфиевичу (вместе со всем Невьянским горнозаводским округом). Однако Прокофий не пожелал продолжать дело отца и в 1769 году продал этот завод промышленнику Савве Яковлеву (Собакину). Невьянское железо в XVIII веке считалось лучшим в стране и впервые начало экспортироваться за границу. Но в начале XX века заводу пришлось сменить свою специализацию. В связи с истощением железорудных месторождений и вырубкой окрестных лесов он был преобразован в механический завод, который продолжает работать и в наши дни. И это не единственное предприятие, работает в городе ещё и цементный завод. Кроме того, невьянские окрестности с давних пор славились своими золотыми приисками, и добыча золота сейчас продолжается. И это не может не радовать. За всё путешествие я не встретил ни одного депрессивного города.

Основное средоточие города Невьянска — это его знаменитая наклонная башня. И стоящий рядом величественный Спасо-Преображенский собор. Внутрь башни можно попасть только с экскурсией, и желающих много. Сегодня суббота и большой наплыв посетителей, приехавших из разных мест. Но группы запускают с регулярной периодичностью, и ждать пришлось не слишком долго.

Датой постройки башни считается 1725 год. По своей форме она напоминает высокую колокольню, возведённую над относительно небольших размеров двухэтажным домом. Квадратный в плане основной столп, над которым надстроены три восьмигранных убывающих по ширине как бы яруса звона с арочными проёмами и опоясывающими прогулочными галереями. Верхний ярус увенчивается шпилем-шатром с флюгером и громоотводом с молниеприёмником в виде металлического шара с шипами. (Кстати сказать, громоотвод на этой башне был установлен на 20 лет раньше даты его «официального изобретения» в Америке в 1752 году). Общая высота башни 57 с половиной метров от уровня земли. И она имеет заметный уклон в юго-западную сторону, отклонение от вертикали в верхней позиции составляет 2 метра 20 сантиметров. Однако в отличие от Пизанской башни крен её не увеличивается. Построена она основательно, стены её в нижней части имеют толщину 1 метр 78 сантиметров и внутри укреплены чугунными стяжками, выступающими наружу во многих местах по всем фасадам. А кирпич для башни по легенде сначала сбрасывали с вышки, и если он не разбивался, то его использовали.

Вообще, легенд, связанных с этой башней, существует целое множество. По одной из них Акинфий Демидов изначально пожелал построить башню наподобие знаменитой Пизанской, но такую, которая дальше не падает, и Невьянская башня преднамеренно была построена с уклоном на юго-запад, в сторону тульских земель, малой родины демидовской династии. По другой легенде, по окончании строительства Акинфий вместе с зодчим (имя которого остаётся неизвестным) поднялся на верх башни и спросил зодчего, сможет ли он построить что-то более красивое. Зодчий ответил, что сможет, и тогда, чтобы этого не произошло, Акинфий столкнул его с высоты вниз, тот упал и разбился. Отчего башня затосковала о своём создателе, наклонилась в сторону его падения и наплакала целый пруд слёз. Башня действительно стоит неподалёку от берега заводского пруда на речке Нейве и водосбрасывающей плотины, и с этим связана настоящая причина её уклона. В связи с близостью пруда грунт здесь сильно обводнён, грунтовые воды начинаются уже в 3‑4 метрах от поверхности. Когда начинали строить башню, в качестве основы фундамента забивали сваи из лиственницы (которая не гниёт, а от воды становится ещё крепче), и с юго-западной стороны эти сваи не достигли материкового основания. По этой причине при возведении массивного столпа-четверика они не выдержали огромной нагрузки и дали отклонение. Но это было вовремя замечено. Строители выждали, когда уклон стабилизируется и при возведении восьмигранных ярусов этот крен начали постепенно выправлять. И если внимательно всмотреться, то можно увидеть, что верх башни отклонён от вертикали уже в меньшей степени, чем нижний четырёхгранный столп. Это даже имеет специальное название: говорят, что башня имеет саблевидный уклон.

Изначальное назначение башни — сторожевая, дозорная, часовая, колоколенная. Кроме того, в ней располагались заводская контора, архив, лаборатория и тюрьма.

В башне имеется девять уровней (этажей). Шесть в четверике и три на верхних восьмигранных ярусах. Первый этаж — это как бы большая передняя, а одно из смежных полуподвальных помещений представляет собой бывшие тюремные палаты. В ней сейчас представлена сценическая композиция проверки Акинфием Демидовым работающих в подвале крепостных рабочих, с человеческими фигурами в натуральную величину. По одной из легенд, в подвале башни по его распоряжению чеканились фальшивые деньги, а когда он узнал, что по его душу едут ревизоры от императрицы (демидовские земли подчинялись непосредственно ей), то открыл шлюзы плотины и все эти подвалы затопил, вместе со всем оборудованием, плавильными печами и прикованными цепями рабочими.

Второй этаж башни представляет собой жилые покои и рабочий кабинет Демидова. На третьем этаже располагалась тайная заводская лаборатория, в дымоходе которой были обнаружены следы серебра и золота. Здесь же часть пространства занимает часовая шахта с гирями и маятником. На четвёртом этаже устроена экспозиция о самой башне с копиями гравюр. Пятый этаж промежуточный, там тоже выставлена небольшая экспозиция живописных работ подростков, учащихся художественной школы.

Шестой этаж — один из наиболее интересных. Здесь находится так называемая слуховая комната. Она обладает удивительным свойством: если встать в одном её углу и что-нибудь сказать тихим шёпотом, то в противоположном углу это будет явно услышано. Этот эффект достигается благодаря особой геометрии сводчатого потолка и акустическому эффекту стоячей волны. По легенде Акинфий Демидов, стоя в одном углу комнаты, мог чётко слышать, о чём шепчутся между собой ревизоры в другом углу.

После шестого уровня начинается подъём на открытые восьмигранные ярусы. На первом из них (уровне седьмого этажа) установлены куранты, часовой механизм с двухметровым маятником, привезённый Демидовым из Англии в 1730 году. Часы эти имеют три циферблата на разные стороны света и отбивают каждые 15 минут. А в определённые моменты времени благодаря специальному музыкальному барабану с башни звучит музыка. Часы эти в 1970 году сломались, остановились. Восстановлены в 1974‑75 годах одним мастером-умельцем. Второй уровень восьмериков — это ярус колоколов. Там развешены по периметру десять английских колоколов и по центру один большой, набатный, отлитый здесь, в Невьянске.

Самый верхний уровень просто смотровой, но нас туда не повели. Здесь замечательный обзор и с часового уровня. Зеркало заводского пруда, Спасо-Преображенский собор с высоты. А с другой стороны некогда застроенное большое пространство с проплешинами от снесённых строений старого артиллерийского завода, построенного в 1913 году. И среди этих проплешин стоит одно кирпичное полуразобранное здание. Это господские хоромы, которые в 2000‑х хотели сохранить и восстановить, но случился кризис, финансирования не было, и решили всё снести. А демидовский завод (который стал механическим) находится дальше: низкорослые корпуса, их особо и не заметно за растительностью.

Рядом с башней в восстановленном двухэтажном здании электростанции XIX века располагается музей истории Невьянского края. Экспозиция в нём большая и насыщенная. Нижний этаж посвящён заводу и заводскому оснащению, представлен, в частности, уменьшенный макет старого заводского цеха, с механизмами, приводимыми в действие водными потоками с плотины. А верхний этаж представляет собой череду отдельных тематических экспозиций, таких как: посудная лавка, бакалейная лавка, коллекция предметов быта производства Невьянского завода, интерьер крестьянкой избы, интерьер городской комнаты, старый железнодорожный вокзал, артель старателей с выставкой приспособлений для добычи золота. И серия мини-выставок, посвящённых развитию Невьянска в послевоенные годы, отдельно по периодам: 40‑50‑е годы, 60‑70‑е, 80‑90‑е, 2000‑е. С кратким описанием жизни и быта горожан в каждый из периодов и предметами обихода тех времён. У таких экспозиций я обычно задерживаюсь долго…

По соседству с башней и музеем стоит большой Спасо-Преображенский собор стиля ампир: с пятью золотыми куполами, высокой двухъярусной колокольней, массивными портиками и колоннадами по всем сторонам света. А вот глав на нём нет, кресты стоят прямо на куполах. Как, собственно, мне в этих местах уже не раз встречалось.

Собор этот строился с 1824 по 1865 год, поэтапно. В 1930‑е годы он был закрыт и обезображен, а само здание передали Невьянскому механическому заводу, в годы войны в нём хранили снаряды. В 2003 году собор был полностью восстановлен, и сейчас в нём очень красиво и благопристойно, пять действующих приделов и фарфоровые иконостасы. А шпиль у колокольни строители храма сделали на 6 метров выше Невьянской демидовской башни, руководствуясь при этом мыслью, что «велика здесь власть Демидова, но с властью Бога она сравниться не может»…

Есть в городе и ещё одна церковь, до которой сегодня надо дойти. Она у меня значится как каменно-деревянная, стоит на кладбище. Это не слишком далеко, на той стороне пруда… Да, действительно, есть такая, Вознесенская церковь, окружена большим количеством деревьев, очень сложно подойти с фотоаппаратом. Представляет собой протяжённое сооружение, белое и отштукатуренное, то ли каменное, то ли деревянное. И сверху две синенькие деревянные надстройки: четверик храмовой части и с противоположной стороны квадратная в плане колокольня. Завершение купольное, глав, как водится, нет, только кресты. Алтарь прямоугольный и сильно выступающий, в подколоколенной части сделаны боковые фронтоны. На сайте sobory.ru написано, что эта церковь перестроена из поставленной в 1866 году деревянной часовни и освящена в 1871 году. И в советские годы не закрывалась.

В историческом плане эти уральские места не только горнозаводские, но и старообрядческие. И на этом кладбище кроме Вознесенской церкви стоит ещё старообрядческая каменная часовня Воздвижения Креста Господня. Выглядит как маленькая одноглавая церковка, с алтарной апсидой и трапезной. И что примечательно, на ней уже стоит нормальная маленькая главка под крестом.

Обратно пошёл другим путём и набрёл на один интересный домик. Небольшой, в 3 окошка, но весь резной и цветастый, с ажурным балконом, ставнями, наличниками, художественно оформленными воротами и отдельной от ворот — не скажу калиткой, скорей изящно скомпонованной входной группой на территорию: с двухстворчатой дверью, предварённой волнообразной формы сенью-навесом на передних столбах и задних витиеватых кронштейнах, и боковой приступкой для вещей.

Кстати, насчёт интересных домиков. По этому поводу надо будет сделать из Невьянска пару радиальных выездов. И в одно место есть возможность выехать прямо сейчас. Времени ещё не так много, начало 7‑го, а это недалеко. Село Быньги (ударение на «и»), от Невьянска километров 5 на северо-восток, ходят автобусы.

Только вот с попаданием туда вышла заминка. Автобусы хорошо ходят в течение дня, а сейчас уже вечер. По вывешенному расписанию он должен быть в 18‑34, но его нет и, похоже, не предвидится. Народ местный говорит, что расписание здесь часто меняют, актуального никто не знает. И непонятно, что делать. Теоретически можно пешком, но 5 километров — это от северной окраины, а от этой остановки будут все 7. Автостопить в городской черте очень затруднительно. Пройти что ли пару километров до края города и встать на позицию?..

Вопрос разрешился неожиданно. Тут по соседству магазин, и в него на машине приехали двое парней. Собираются потом в сторону Бынег, могут взять с собой.

Езды всего минут 7, ещё до выезда из города фиксирую по пути старинные каменные особнячки, до этой части города я почему-то не дошёл. Это упущение. Сказывается жаркая погода и интенсивный темп. Получится ли потом наверстать?..

Быньги — это старинное старообрядческое поселение, возникшее ориентировочно во второй половине XVII века. Село не маленькое, стоит на речке Нейве, в центре доминирует большой, совершенно не сельских масштабов каменный храм Николая Чудотворца конца XVIII века, один из самых старых на всём Среднем Урале. Храм очень красивый и богатый, как бы пятиглавый (только вместо глав традиционные укрупнённые «яблоки» под крестами) и с колокольней, увенчанной шпилем с крестом. Построена в стиле переходном от барокко к классицизму: на основном кубе круглая центральная ротонда и квадратные со скошенными углами угловые световые башенки со сложным причудливым завершением. Такой же квадратно-скошенной формы и колоколенное основание, ярус звона круглый. Храм сейчас ремонтируется, поновляется, ротонда с главным куполом уже сделаны, угловые башенки — частично, колокольня стоит в лесах.

Однако основная цель моего сюда приезда другая. Судя по описаниям, в селе должно сохраниться некоторое количество старых деревянных домиков, с резьбой и украшениями. Пару из них я приметил ещё по дороге, а здесь в центре ничего такого не вижу. Рыскать по всему селу желания нет, оно большое, а время уже вечернее, попробовал навскидку пройти вглубь по одной из центральных улиц, ничего интересного не нашёл, решил вернуться к тем двум домам на подъездной дороге. Домики те, надо признаться, уровня средненького, с тем невьянским цветасто-резным домом ни в какое сравнение не идут. У одного из них резные рельефные наличники со ставнями, у другого широкий мезонин в 3 окна с балконом на всю ширину. По правде говоря, от Бынег я ожидал чего-то большего. Надеюсь компенсировать это завтрашним выездом, а сейчас времени уже половина 8‑го, надо возвращаться.

Вариант очевидный: двинуться пешком и тормозить всё подряд. Машину поймал быстро. Завтра утром надо сделать ещё один выезд, и можно уже завершать маршрут, перебираться в город Екатеринбург, крайнюю точку моей уральской «подковы».

17 июля и несколько последующих дней.

Деревня Кунара. Переезд в Екатеринбург, переход на другой режим

Место, куда мне надо сегодня попасть, — это деревня Кунара. Интересует меня там один-единственный дом, дом кузнеца Кириллова, но он один, пожалуй, стоит всего того, что мне встречалось ранее на этом пути.

От города это километров 20, направление на юго-восток, ходит автобус от железнодорожного вокзала. Расписание я переписал ещё вчера, автобус должен быть в 8 часов, но после вчерашнего прецедента с Быньгами, доверия к этому нет. На вокзал пришёл с запасом, к половине 8‑го — а автобус уже ушёл. В 6 часов. Следующий только в 12. Не хочется терять столько времени, надо выходить на ту дорогу и автостопить. Сейчас как раз отходит автобус в том направлении, но он быстро сворачивает. Это тоже вариант, через весь город и ещё 3 километра до поворота он меня всё-таки провёз. Остаётся всего 17 километров, а это можно уже и пешком пройти.

Но пешком пройти удалось не более 3 километров: подобрала машина и домчала минут за 10.

Дом Кириллова стоит в самом начале деревни. Я его уже много раз видел на фотографиях, но, перефразируя известную поговорку, лучше один раз увидеть в натуре, чем сто раз на фотографиях. Это, вне всякого сомнения, — произведение высокого искусства. Как живописец, бывает, годами, а то и десятилетиями создаёт свой уникальный шедевр, так и здесь: работы были начаты в 1954 году и закончены в 1967, в канун 50‑й годовщины Октябрьской революции. О чём говорит надпись, идущая над передней кромкой крыши поверх кровельных скатов. По внутренней конструкции дом похож на пятистенок, весь обшит и разукрашен, промежуточного переруба не видно, но окна на фасаде расположены группами: 3 и 2, с промежутком. По общей компоновке это классическая уральская усадьба: к дому с правой стороны примыкают глухие крытые ворота, дальше должен примыкать амбар, но вместо амбара стоит гараж со своим отдельным въездом. И вся фасадная сторона этого комплекса, все наличники, ставни, простенки, цоколь, углы, фронтон с балконом, подзоры под выносом кровли — всё обильно украшено великим множеством узоров, орнаментов, бордюров и художественных изображений, с большим количеством мелких и мельчайших деталей. Что-то резное деревянное, что-то кованое железное, сложно даже отличить, где что. Хозяин дома и творец этого шедевра Кириллов Сергей Иванович владел кузнечным мастерством и всё это создал собственными руками. Дом впечатляет богатым разнообразием красок и оттенков — красного, синего, зелёного, золотистого, белого; в целом преобладает голубой тон с добавлением красного. И среди всего этого великолепия обилие цветов, самых разных форм и размеров: в вазонах, в букетах, в виде барельефов, на бордюрах. Колонны и полуколонны с винтовой резьбой, сень-крылечко перед входом с ажурными ограждениями. Над воротами изогнутая кровля с фигурными башенками и гербом Советского Союза над линией смыкания створ; сами же створы и калитка украшены рельефными изображениями богатыря на коне, поединка Пересвета с Челубеем, ещё одним гербом Советского Союза и, как водится, цветами в нижней части. Гаражные ворота несколько скромнее: со звездой, серпом и молотом и обычными орнаментами.

Богаче всего украшен фронтон дома и то, что над ним. Золотистый барельеф Ленина над балконом в цветастом окружении, каскад под- и надкровельных бордюров и орнаментов, ярусов в семь, кованых и резных, а на самой кромке кровли установлены пять изящных башенок: одна по центру, на гребне, и по две боковые с каждой стороны. На боковых стоят кованые детские фигурки, пускающие голубей и держащие развёрнутые транспаранты с хорошо известными моему поколению словами:

Пусть всегда будет СОЛНЦЕ.

Пусть всегда будет НЕБО.

Пусть всегда будет МАМА.

Пусть всегда будет МИР.

И надпись по контуру кровли: «Миру — мир». И под ней слова из песни: «Летите, голуби, летите! Для вас нигде преграды нет. Несите, голуби, несите народам мира наш привет». А центральная башенка — самая пышная. Там и цветочное обилие, и красные знамёна, и герб Советского Союза, и красная звезда с серпом и молотом и сидящей на ней парой голубей, и венчает всю эту композицию летящая космическая ракета с надписью на борту: «СССР». А перед этой башенкой на самом краю установлена кованая фигура всадника на коне с занесёнными над «обрывом» передними ногами.

Если внимательно всмотреться, можно разглядеть и ряд мелких деталей, таких как малый всадник на коне на кровле крылечка, кованые петушки на водостоках-водомётах ворот и барельефные изображения самого хозяина с хозяйкой на входной двери.

Ни хозяин-мастер, ни его хозяйка-жена до наших дней, к сожалению, не дожили. Похоронены они здесь же, на деревенском кладбище. У хозяина на надгробной плите установлены памятник и цветник-вазон в том же духе, как и его дом: пёстрые, цветастые и расписные. Памятник сделан в виде башенки-часовенки, чем-то напоминает детскую сборную пирамидку. У жены его памятник скромнее, тоже в виде часовенки, узорчато-цветастой, только контурной, сваренной из толстой проволоки. И портреты с датами жизни: Кириллов Сергей Иванович, 11.09.1930–03.09.2001 и Кириллова Лидия Харитоновна, 08.04.1929–27.02.2019.

А дом их не то, чтобы совсем опустел, но используется теперь как дача, постоянно в нём никто не живёт. Дети Сергея Ивановича и Лидии Харитоновны живут в других местах, но в данный момент в доме кто-то есть. И судя по доносящимся звукам, что-то косит триммером. Неплохо было бы пообщаться.

В доме сейчас сын, Игорь Сергеевич, приезжает сюда в отпуск. Дом имеет статус объекта культурного наследия, но местное руководство ничем конкретным не помогает, только что-то требует. Дом пока держится, но требует постоянного ухода и поддержки, и непонятно, что с ним будет дальше. А чтобы на него взглянуть, сюда приезжают многие, даже из-за границы.

Времени начало 11‑го, управился быстро, можно двигаться обратно. Отойти немного от деревни и встать на позицию. Попутка подобрала через пару минут.

Дальше всё рутинно-банально и немножко грустно. Гостиница. Рюкзак. Кафе. Автобус. Вокзал. Ожидание электрички на Екатеринбург. Всё как обычно при завершении маршрута. Но некоторая разница есть. Маршрут завершается, но само путешествие продолжается. Правда, уже в несколько ином режиме. После Екатеринбурга предстоят дальнейшие передвижения, и здесь, на невьянском вокзале удалось решить все вопросы с железнодорожными билетами. Мне в конечном итоге надо добраться в Коми, Княжпогостский район, где мы с ребятами восстанавливаем деревянную часовенку. Прямых поездов нет, пересадка в Кирове. Но это не сразу. Сначала пара дней в Екатеринбурге, бывшем Свердловске, там тоже есть, что посмотреть. И есть, где остановиться.

В Екатеринбурге живёт одна моя давняя-давняя подруга, по имени Ира. Мы с ней знаем друг друга — жутко даже представить — 35 лет. Познакомились в 1987 году, по дороге на Грушинский фестиваль авторской песни под Самарой (тогда ещё Куйбышевом) и с тех пор неизменно сохраняем добрые отношения. За эти годы много чего происходило, и в её жизни, и в моей, бывали периоды, когда мы, казалось бы, теряли друг друга из поля зрения — но потом непременно снова находили. Вот и сейчас она меня встретила у вокзала на своей машине, прямо сразу начала культурную программу: свозила в Храм на Крови, в монастырь на Ганиной Яме — сегодня день памяти Царской семьи, проходят ежегодные Царские дни. Уже вечером Ира повезла меня к себе на дачу. В сад, как здесь говорят. Она сейчас там живёт, и для меня место тоже нашлось.

Поезд у меня послезавтра в ночь, соответственно, на Екатеринбург у меня два дня. Прибытие в Киров ближе к полудню, следующий поезд тоже в ночь, и остаётся по сути весь день на сам Киров и, возможно, удастся ещё доехать в старинный городок Слободской, стоящий в 35 километрах, на реке Вятке. Путешествие как бы продолжается, но уже в ином ключе, не так, как на основном маршруте. В этой связи вспоминается моё второе полномасштабное одиночное путешествие 2000 года, которое по факту получилось безсистемным и не укладывающимся в единую канву. С верхней Мезени в Кировскую область, оттуда в Нижний Новгород, потом по владимирским землям… Кстати сказать, единственное путешествие, после которого не возникло подобного дорожного повествования. Вот и сейчас, дабы не перебивать сложившегося настроя, правильнее будет перейти на тезисно-конспективный стиль.

Екатеринбург, старинные деревянные домики конца XIX — начала XX века. Их много, но стоят они все разрозненно и единой архитектурной среды не составляют. Теряются в гуще городской застройки. Но есть среди них достаточно интересные, с резьбой и украшениями. Например, дома купцов Агафуровых.

Екатеринбург, Михайловское кладбище, захоронение туристической группы Игоря Дятлова из девяти человек, погибшей при загадочных обстоятельствах на Северном Урале в феврале 1959 года. Стоит большой общий памятник с девятью портретами, а недавно сбоку приделан ещё один — Юрия Юдина, «десятого из девяти», который тогда заболел и сошёл с маршрута, благодаря чему остался жив. Умер уже в наше время, в 2013 году, в возрасте 75 лет. Похоронен здесь же, вместе со своими друзьями-походниками.

Слободской, повторение пройденного (бывал я уже здесь, в 1996 году). Деревянная церковь Михаила Архангела 1610 года, перестроенная из монастырской проездной башни. Самое старое деревянное сооружение Кировской области, объект культурного наследия. Неважно только за ней ухаживают: ветшает постепенно и требует ремонта.

Киров, набережная Грина на высоком берегу Вятки у моста. В 1996 году она представляла собой узенькую аллею, тихую и камерную, а сейчас её окультурили, расширили, заасфальтировали — и все те романтические ощущения сразу пропали… И деревянный домик писателя Салтыкова-Щедрина (улица Ленина, 93) с красивыми деревянными воротами под изогнутой кровлей и со столбами, оформленными в виде изящных башенок.

Ну вот. Остался только один переезд на поезде. Ночь и половина следующего дня. И можно будет заняться, наконец, чем-то полезным. Вместо непонятных шатаний с непонятными целями. Наша часовенка в Средней Отле ждёт переборки крыльца. Хватит уже напрягать родственников, друзей, музейных работников и водителей попутных автомашин. Надо что-нибудь сделать и своими руками. И тогда, может быть, это что-то компенсирует. Хотя бы в некоторой степени.

А. С. П.

sasha.pankratov@gmail.com

август-декабрь 2022