В Дмитров по шпалам - по Дмитрову на лыжах

Из цикла "народные предания"

Павел Матасов

Лет пять назад, возвращаясь из Морозок с частью дмитриевской группы после подготовительного полтинника, я оказался в одном вагоне с Олегом Волковым. Лыжня выдалась лёгкой, погода замечательной. Настроение соответствующее. Разговорились. Речь, разумеется, зашла о предстоящей сотне. В ту пору нитка маршрута уже была близка к современному варианту. Вспомнили, конечно, и былые времена, когда ходили через Чеприно и Титово, а коттеджный посёлок Рыгино представлял собой глухую деревушку, где на зиму отключали электричество. Олег рассказал, что как-то он прошёл сотню на лыжах Карелия за световой день. Безусловно, это абсолютная победа в своей категории.Если есть силы и здоровье, а однообразие раздражает, то можно экспериментировать-ходить, к примеру, с рюкзаком, или без мазей, или голодным, или пьяным...и побеждать. Вариантов масса. Только вряд ли это будет отражено в протоколе. Я вот сотню так на Карелии и не прошёл. То есть прошёл, конечно. Но часов за четырнадцать. Но под дождём. Но не засчитали. Ну и ладно.
- А ты был, когда в Дмитров на лыжах по ж/д путям выходили? - наивно спросил я.
И тут понеслось. Я-то и не предполагал, что воспоминания об этом давно прошедшем событии так будоражат не только меня, но и ещё кого-то. Что есть люди, для которых психологическая составляющая даже однодневного похода гораздо важнее спортивной. Олег очень эмоционально представлял свою версию произошедшего. Однако сам он, насколько мне известно, по образованию университетский физик. А эта наука с точки зрения математика-тёмная, запутанная и неточная. Последнее определение на мой взгляд применимо к опубликованном у рассказу Олега (http://slazav.mccme.ru/dmi99ov.htm). Как участник того знаменитого похода я, не претендуя на абсолютную истину, предложу свою версию произошедшего с точки зрения диалектического материализма. Следующий абзац имеет статус лирического отступления или исторического экскурса. Люди серьёзные, а также знакомые с кратким курсом отечественной истории конца ХХ века могут его опустить. А для остальных - очередной миф.

Девяносто восьмой год как-то сразу не заладился. Его пришлось встречать скромно, без излишеств - декабрьскую зарплату выдали в рождественский сочельник. И Новый год без Рождества нелепость - как писал Костя Козлов. 17 января скончался Миша Бакшевский - главный организатор масленичных гуляний и строитель снежных крепостей. Обезглавленная Рождественка в авральном порядке к концу февраля и не без травм закончила подготовку к своему ежегодному празднику. Который не удался. Место проведения торжеств было выбрано неудачно в плане близости к цивилизации. На поляну в Аникеевку пришло много посторонних, не знакомых и не собиравшихся знакомиться с правилами поведения на масленице. Когда в защитников снежного бастиона полетели гранёные стаканы, штурм пришлось остановить. 13-14 апреля в Москве и окрестностях завывала вполне зимняя вьюга, а под тяжестью мокрого снега ломались деревья. Даже радищевская лыжня стала местами непроходимой. Вечером 20 июня на столицу и северное Подмосковье обрушился ураган "Визбор", как я его называю - предвестник всех будущих природных катаклизмов, нанёсший лесам непоправимый ущерб, наполнивший их жуками-типографами и молдаванами-лесорубами. Кстати, ещё один мощный ураган в тех же районах был в июле 2000 года. И в этом году - 7 августа (Да и снегопад 14 октября наделал дел). В сентябре после кавказского похода я попал в реанимацию и месяц провалялся в больнице. Понятно, что в разгар дефолта врачи и медперсонал большую часть своего рабочего времени проводили не с пациентами, а в очередях за подорожавшими продуктами и товарами. В середине октября я с опаской выписался домой, подозревая, что за оставшиеся 2,5 месяца ещё много чего может произойти.

Наконец, апофигеем всего случившегося послужил лыжный поход 12 декабря. Для начала обратимся к официальным документам. Из планов секции походов выходного дня МГЦТК на декабрь 1998 года:

ТРЕНИРОВОЧНЫЕ ПОХОДЫ

Цель тренировочных походов - расширить туристские знания и навыки, необходимые в многодневных путешествиях. В походах могут встретиться крутые спуски и подъёмы.

ЛЫЖНЫЕ ПОХОДЫ.

Суббота 12 декабря

ЯРОСЛАВСКИЙ ВОКЗАЛ
Отправление поезда на Александров в 6.55
Семхоз - Шапилово - Левково - Трунёвки - Пуриха - Ильинское - Яхрома. 45 км.
Руководители В.Н. Дмитриев и С.Е. Булычев

САВЕЛОВСКИЙ ВОКЗАЛ (в зале пригородных касс). Сбор к 7.00.
Яхрома - Шадрино - Хлыбы - Калистово. 35 км.
Руководитель А.И.Сафронов

Все желающие отметить пятую годовщину принятия очередной Конституции на дмитриевской лыжне в традиционный третий вагон электрички не поместились, и народ ехал рассредоточено. Обычно обстановка в штабном вагоне напоминает окончание какого-нибудь юбилея, когда присутствующих перестаёт связывать общий разговор, и общество в результате обильных возлияний распадается на отдельные, но постоянно меняющиеся по составу группы, шумно обсуждающие какие-то свои насущные дела. Но некоторые темы всё же до конца поездки остаются нераскрытыми. Первое-это чем мазать лыжи, второе - как идти и в каком месте обед. Наконец - что и где купить. В хорошем смысле этого слова. Из снаряжения. Иногда, прямо в вагоне принимается решение об изменении точки старта. В зависимости от скорости и направления ветра, например. Опоздавшие или проспавшие, в такой ситуации, особенно в дотелефонную эпоху, лишались всяких шансов на воссоединение с основной группой.

На платформе Семхоз участники объявленной прогулки вывалили в морозные рассветные сумерки. Дообеденная ситуация на лыжне очень хорошо описана у Олега. Добавлю лишь то, что запомнилось мне. Через час после старта, когда все шли по какой-то ЛЭП, кто-то из ветеранов разглядел впереди окрестности станции Хотьково, куда нам было явно не надо, и о чём со злорадством доложили руководству. Говорили им, дескать, что надо было от Хотькова идти. После этого группу развернули на 90 градусов по часовой стрелке и повели в дремучие леса. Далее, через некоторое время "траурная колонна" вползла в дачные участки, выхода из которых не было. То есть был, конечно, но не там. А опыта перелезания на лыжах через дачные заборы как спустя несколько лет в Шараповой охоте мы ещё не имели, и пришлось идти на попятную. Уже после позднего завтрака, который обычно бывает около 11 ч. И представляет собой общий перекус со своими бутербродами и напитками, в результате очередного разворота я оказался в рядах тропильщиков. При мне был шестидесятилитровый рюкзак, который выглядел объёмным в первую очередь из-за помещённой в него зимней куртки, а также сменной обуви и литрового цельнометаллического термоса, но не был тяжёлым. Перед очередным полем на подъёме я, наконец, оказался один на один с целиной и мордодуем. Немазаные лыжи тут же стали отдавать, клееные углепластиковые палки изогнулись и затрещали, а сзади из первой десятки раздался ободряющий крик уже заметно нервничающего Шефа: "Быстрее, быстрее, палками толкаемся. А руки-то качать надо. Ну куда с таким рюкзаком? Тропим метров по 30 и в сторону!".

Обед группы Дмитриева представляет собой уникальное действие. Прежде всего потому, что вряд ли где ещё можно на столь ограниченную площадь загнать до сотни человек, не признающих табачный дым. Плотность некурящих максимальная. Все участники заготавливают не только дрова для костра, но и мебель. Почти по-рождественски. Ответственные следят за котлами, и предлагают всем желающим кипяток и чай. Именинники угощают шампанским и конфетами. Обсуждаются те же темы, к которым, впрочем, добавляются и новые. Основной вопрос - во сколько электричка? И хотя как правило Жора Толасов зачитывает расписание, но его мало кто слышит, и эта тема всплывает постоянно. Участники интересуются пройденным километражом и предстоящим. А также - куда бы пойти завтра. После ухода самых торопящихся и громогласных иногда доводится посидеть в тишине.

В тот раз всё было немного по-другому. Зачем, например, знать когда электричка из Яхромы, если не представляешь, где окажешься через час? Спасительная сафроновская лыжня как американский континент в "Пятнадцатилетнем капитане" перегораживает нам путь в огромном секторе. Не выйти на неё практически невозможно. Но, как выяснилось, не всегда непараллельные пути пересекаются.

Одним из последних я уходил с костров. На обеде оставались новички - девочка и пара-тройка мальчиков.
-А вы что, никуда не торопитесь?
-Да мы на дачу собрались, тут недалеко. Может, к середине ночи и дойдём .Хорошо, что ключи захватили, и пара выходных впереди.
Сказано это спокойно, с достоинством, но больше с тех пор я их не видел. Тем временем синие сумерки сгущались. Основной народ ушёл довольно давно, и я предполагал, что авангард уже выбрался на проторенную дорогу. Дмитриевцы не любят темноты. Особенно это было заметно в дофонарную эпоху. Нельзя сказать, что ночной дмитриевец - плохой лыжник. Скорее, редкий. Ночю падает скорость движения, а так как народ ходит налегке -из переменных вещей в наличии только майка швами наружу и ветровка, то среднестатистический лыжник начинает подмерзать. А ещё в темноте не видно стрелок на снегу с буквой D, оставленных на развилках, и можно упилить невесть куда, потеряться и не найтись.

Выйдя по лыжне из леса, я увидел впереди несколько тёмных силуэтов. Это оказался хвост группы. Шевелился он медленно. Я обогнал несколько человек. Дальше хвост уплотнялся. Наконец, под фонарём переезда через окружную дорогу я влился в основную массу, которая уже успела сгонять до платформы Драчёво, убедилась в отмене предпоследней электрички и приняла решение о дальнейших действиях.

Краткая справка. Однопутка Бужаниново - Яхрома с веткой на Дмитров построена в 1942 году для нужд фронта в условиях сложного рельефа восточной части Клинско - дмитровской гряды. Позже стала частью окружной дороги. Электрифицирована, переложена, но второй путь так и не построен. Более того, на запад она продолжается от Икши, где местность гораздо менее холмистая. Движение минимальное. Прямых участков мало. Днём очень живописна.

Не могу сказать, что движение на лыжах промеж рельсов мне не понравилось. Особенно после всего перенесённого. На шпалах в любое время года не бывает луж и грязи, а ещё этих жутких завалов. Главное только успеть отпрыгнуть, когда из-за угла с пыльным мешком выскочит коварный поезд и попытается занять положенное ему по праву место. А так нормально. У большинства участников вид был довольно угрюмым, другая часть пыталась шутить.

Крокодил Гена любил читать точные книги: словари, справочники, расписания движения поездов. Причём последние он критически перерабатывал - подчёркивал полюбившиеся станции, сравнивал ежегодные изменения, пытаясь понять логику происходящего. Со временем вся эта чудовищная информация уложилась в его голове, а знания в этой стране, как известно, никогда не бывают лишними.

На платформе Иванцево, гостеприимно распахнув двери, стояла почти пустая последняя электричка на Костино. На глухом разъезде ей было грустно и одиноко. И вдруг такое. Похоже поначалу она приняла нас за потнециальных пассажиров. И действительно, те, кто шёл впереди, имели шансы в неё запрыгнуть и уже к одиннадцати быть в Москве. Когда же выяснилось, что ей никто не интересуется, электричка обиделась, жалобно свистнула и отправилась по своим костинским делам. В кабине промелькнуло испуганно-удивлённое лицо помощника машиниста, напряжённо вглядывающегося в темноту. Кто-то заботливо крикнул назад, что надо бы уступить дорогу. Ну вот докатились - электрички уже по лыжне ходят. Места что ли вокруг мало?

Наше движение продолжилось. Справа потянулись промышленные пригороды Дмитрова. А ещё, Чебурашка, когда идёшь по путям, то никогда не заблудишься. И тут группа остановилась на железнодорожной стрелке. Направо в сторону города и какого-то завода с мостовым краном уходила ветка да ещё с контактной подвеской. Ни на каких картах этой развилки не было. Электричка уехала и спросить дорогу было не у кого. Мнения разделились, большинство склонялись к повороту направо. Впрочем, для меня эти места были уже знакомыми. Неоднократно, стартовав из Калистова или Радонежа, я финишировал в Дмитрове. Если идти в Яхрому, то нужно проходить продуваемое поле, да и крутой спуск к станции напрягает. А в Дмитров идёт накатанная местными спортсменами лыжня, пересекающая окружную дорогу почти напротив мостика, через параллельный ей ручей. В том, что она существует, я не сомневался. Но убедить соратников в своих знаниях мне не удалось. Совещание продолжалось, а я, плюнув на всё, с уверенным видом побрёл влево. Вслед мне свистели и что-то кричали, но я только отмахнулся. Это подействовало. Меня нагнали супруги Николаевы, торопившиеся домой в далёкий Зеленоград, где их давно ждал сын Вася, впоследствии самый юный участник сотни 2006 года.
-Знаешь, да? Знаешь дорогу? - спросила Нина.
-Сейчас будет проход в заборах, потом на мостик, дальше по улице вверх на горку. Можно обойти слева через парк, но это дольше. С горку чуть левей и вниз к вокзалу. Можно на лыжах, -объяснял я по ходу диспозицию.
Но вот и вокзал. Зеленоградцы бросились к телефонной будке, а я к ларькам. И уже оттуда наблюдал финиш остатков группы, и реакцию на это собственно дмитровцев. Только в обратной электричке дмитриевцы расслабляются и с ними можно поговорить на общечеловеческие темы.

В последний раз я ехал с лыжами и, кажется, с Ларисой в Беляево. Через два дня меня выгнали из дома. Но это совсем другая история.

---