30.0328.0331.0326.03

О флагеРОЖДЕСТВЕНКА

ГЛАВНАЯ ТРУДОВИЧОК МАСЛЯНИЦА МАСЛЯНИЦА СОЛОВКИ ОТСЕБЯТИНА ХОРОВОД ПОСИДЕЛКИ ГАЛЕРЕЯ КОНТАКТЫ
Рождественка на Соловках. 31 соловецких лет! Есть, что вспомнить!! Есть, чем поделиться!!!

Соловки

Тома И. Соловецкая символика Рождественки

Рождественка соловецкая
2014
2013
2012
2011
2010
2009
2008
2007
2006
2005
2004
2003
2000
1999
1993

Публикации о Соловках

Подборка ссылок

К. Труш. Соловки въ августе 1905 г. (М., б/г)

I.

3 августа 1905 г. с поездом московско-ярославско-архангельской ж. д., отходящимъ въ 12 ч. дня, выехала изъ Москвы партия въ четыре лица - одинь паломникъ и три паломницы. Путь ихъ лежалъ черезъ Архангельскъ въ Соловецкий монастырь. Подъ Ростовомъ они любова­лись озеромъ Неро, которое тянется верстъ на 7, въ Семибратове бросили изъ окна вагона московския газеты, въ ответь на просьбы жаждущихъ чтения. Отъ Ростова къ северу население имеетъ уже ясно выраженную северо-великорусскую окраску, что въ говоре характеризуется оканъемъ; отсюда же меняется характеръ лесной растительности и появляется осина, местами почти сплошная. В Ярославль, чисто русский городъ съ множествомъ церквей, поъздъ приходитъ часовъ въ 8 вечера. Затемъ переездъ черезъ городъ и переправа через Волгу на пароходе; вокзалъ узкоколейной ярославско-вологодской линии (Урочь) стоитъ на лъвомъ берегу Волги, а моста нетъ. Отъ Урочи до Архангельска 787 верстъ; почтовый поъздъ (онъ же и пассажирский, единственный въ сутки на этой линии) въ пути до Архангельска около 38 часовъ. Ночью проез-жаемъ Даниловъ и Грязовецъ, рано утромъ приходимъ въ Вологду. Дальше до Архангельска городовъ нетъ, а только станции - искусственные пункты, вызванные къ жизни железной дорогой. Отъ станции до станции приб­лизительно час пути. Названия ихъ по большей части инородческия: Морженга, Пундуга, Лухтонга, Няндома, Шожма. Одна зовется: Тундра. Отъ Вологды начинается сплошной хвойный лесъ, тайга, и стеной стоить по обеимъ сторонамъ пути, проложеннаго въ просекъ; селений почти не попадается. Станционныя здания выстроены по одному образцу; это деревянныя двухъ-этажныя виллы. Верстъ за 100 до Архангельска начинается тундра съ невысокими березами и елками, кустарникомъ, невспаханными полями и болотами.

Архангельск расположенъ на правомъ берегу Север­ной Двины, въ 42 верстахъ отъ устья, и тянется узкой и длинной, верстъ на 7, полосой. По переписи 1897 года, въ немъ 21000 жителей. Двина здесь широкая, многовод­ная и оживленная судами (рис. 1). Небольшие парохо­ды весело бегаютъ по речной глади, поддерживая сообщение между обоими берегами и между разны­ми пунктами праваго, населеннаго берега. На цент­ральной площади, въ здании городской думы, помещается общественная библиотека и музей. Коллекции му­зея размещены въ трех комнатахъ. Они даютъ достаточ­ное представление о северномъ крае, его населении, про­мыслах и быте. Здъсь есть модели судовъ, плавающихъ по Белому морю и ръкамъ севера, промысловый орудия и снасти, чучела рыбъ и птицъ, раковины, шкуры, кожи и изделия из них, препараты въ спирту; инородческие амулеты и идолы; модели землечерпательной машины, салотопеннаго завода, самоедской избы и чума; монеты, медали, бумажный деньги, книги. Есть кресло патриарха Филарета изъ сийскаго монастыря. Вещей Петра I нетъ, кроме лап­тя, который началъ плести и не докончилъ Петръ. Карета Петра есть въ городской управе, но хранитель музея самъ не верилъ ея подлинности и отозвался: „достоверия неть", Много вещей пожертвовано А. П. Энгельгардтом'ь. Музей открыть въ будни 10 - 2, въ праздники 12 - 3. Въ кафедральномь соборе есть сосновый крестъ работы Петра, высотой въ 6 аршинъ, - даръ въ память избавления отъ опасности во время плавания по Белому морю. На берегу Двины стоить домикъ Петра Великаго, пере­везенный изъ упраздненной новодвинской крепости, Онъ имеетъ надпись: «дворецъ государя императора Петра I» и помещается въ деревянномъ футляре. Комнатъ 5; об­становка не сохранилась. Въ одной изъ комнатъ есть куз­нечная печь, у которой работалъ Петръ. Противъ губернаторскаго дома стоитъ памятник М. В. Ломоносову, изображающий римлянина въ тоге, которому коленопрек­лоненный гений вручаетъ лиру.

1. Архангельскъ - рыбная пристань.

Архангельскъ - узловой пунктъ сообщений по Белому морю. К востоку ходятъ пароходы на устье Печоры (Куя) и Новую землю, къ западу обходятъ берега, за­ходя въ Онегу, Кемь, Кандалакшу, Кузомень, Цьпъ-Наволокъ и до Варангеръ-фьорда. На Соловки можно по­пасть на пароходахъ мурманскаго пароходства или на монастырскихъ. Мурманские - большее океанские, съ удобствами, съ электрическимъ освъщениемъ. Монастырские гораздо скромнее и служат не для туристовъ, а для богомольцевъ. Ихъ три: „Въра", „Михаилъ архангел»" и „Соловецкий". Эта „Въра" построена въ 1903 году, а отъ преж­ней, на которой плавалъ Немировичъ-Данченко, осталась только икона. Рейсы совершаются по мере накопления пассажиров; каждый рейсъ обходится монастырю рублей около 300. Цъны проезда установлены такия: въ первомъ классе б р., во второмъ 8 р. и въ третьемъ I р. 60 к., сь приплатой за отдельныя каюты. Плавание монастырскихъ пароходовъ никогда не сопровождалось несчастиями съ людьми. „Соловецкий" поднимаеть до 500 человекъ, построенъ въ 1881 г. въ Або у Крейтона. Монастырские пароходы отходятъ отъ Соловецкой пристани на Соломбале (слобода); тамъ есть монастырская гостиница - сбор­ный пунктъ богомольцевъ, а въ городе есть соловецкое подворье.

Пароходъ «Соловецкий» отходить 6 августа въ 2 ч. дня, съ числомъ богомольцевъ не более 150. Съ утра грузятъ въ трюмъ большие куски белаго камня для монастырскихъ построекъ, и этоть грузъ дастъ пароходу устойчивость, несмотря на незначительное число пассажировъ. Капитанъ - поморъ или финнъ, вообще инородчесской складки, экономъ-распорядитель монахъ, прислуга послушники и трудники. Впервые трудники появляются въ Архангельске на соловецкой пристани и на подворье; они въ длинныхъ серыхъ кафтанахъ и въ монашескихъ шапкахъ. Съ берега провожаютъ пароходъ пожеланиями счастливаго плавания. Передъ отъездомъ молебенъ въ гостинице.

Идемъ Двиной, въ низкихъ берегахъ, мимо лесопильныхъ заводов, где круглый годъ жгутъ на открытомъ воздухъ стружки, за избыткомъ этого материала; кое где виднеется по берегамъ кустарникъ и мелколесье. На­право, вдали показывается плавучий маякъ. Въ 4 ч. 40 м. слияние Двины съ моремъ, и на водной поверхности ясно видна раздельная линия, граница свинцово-серой ручной воды и темнозеленой морской. Ветеръ усиливается и пароходъ равномерно покачиваетъ. На гребняхъ невысокихъ, тяжелыхъ на видъ волнъ появляются бълые барашки. „Ост-рокрылыя чайки, съ жалкимъ крикомъ налетая по ветру изъ далекой воздушной бездны, вздымались, белыя какъ снегъ, на серомъ облачномъ небе, падали круто и, слов­но перескакивая съ волны на волну, уходили вновь и пропадали серебряными искрами въ полосахъ клубив­шейся пены" (Тургеневъ въ „Сне"). Чайки провожаютъ обыкновенно каждый пароходъ и ловятъ кусочки хлеба, которые бросаютъ имъ съ кормы. На вопросы пассажировъ, каково будетъ плавание, пароходный монахъ говорить: „сей годъ особо погодно не было". Путь отъ Архангельска до острововь - зоо верстъ, 15 часовъ благоприятнаго хода. „Плылъ на корабли архиерей из Архан­гельска города въ Соловки. На томъ же корабле плыли богомольцы к угодникамъ. Ветеръ быль попутный, по­года ясная, не качало. Богомольцы - которые лежали, ко­торые закусывали, которые сидели кучками, беседуя другъ съ дружкой". Впрочемъ эта легенда Толстого тогда никому не припомнилась. Качка заставила почти всехъ палубниковъ, и лежащихъ, и закусывающихъ, сойти внизъ. Сведующие люди говорили, что какъ только покажется влево маякъ, такъ будетъ тише. Къ вечеру блеснулъ на западе, низко на горизонте, маякъ и действительно стало легче. Настала ночь лунная, серебристая; несмотря на августъ, отсвъчивали обе зари, и закатная и восходная. Часовъ около 5 утра послышались возгласы: «Острова по­казались!» Мы проходили въ версте или двухъ отъ чер­ной гряды, резко отделявшейся на бледно-палевомъ фоне ранняго утра. Въ 6 часовъ «Соловецкий» вошелъ въ мо­настырскую гавань «благополучия».

II.

Первыя поселения на Соловецкихъ островахъ возник­ли въ XV столетии (Савватий, Германь, Зосима). Когда здесь устроилась иноческая община, природныя условия сразу определили ея трудовой характеръ. „Иноки рубили дрова, черпали воду изъ моря и варили соль, а сваривъ продавали купцамь, получая взамен все нужное мона­стырю, и въ прочихъ делахъ трудились, и рыбу ловили; такъ оть своихъ трудовъ они кормились въ поте лица" (древнее житие Зосимы). Такой же характеръ сохранило соловецкое братство и посейчасъ; изменились только част­ности. Трудно представить себе, до какихъ пределовъ до­ходили лишения первыхъ соловецкикъ поселенцевъ, когда напр. Савватий одно время оставался единственнымъ жителемъ острововъ, или когда новгородские монахи, наз­начаемые в игумены новаго монастыря, одинъ за другимъ отказывались и уходили обратно. Однимъ элементомъ соловецкой жизни былъ трудъ, другимъ независи­мость, создавшаяся на почве правовыхъ и экономическихъ вольностей. Неудача съ пришлыми настоятелями побудила братство просить въ игумены Зосиму, и съ того времени установилось избрание, а не назначение игумена, котораго засимъ утверждаль царь. Такой игуменъ былъ по боль­шей части местный, свой человекъ, и старательно охранялъ местные интересы: улучшалъ условия жизни, обстраивалъ монастырь, добывалъ отъ светскихъ и духовных властей разныя льготы. То экономическое благосостояние, въ которомъ теперь находится монастырь, достигнуто за­ботами ряда настоятелей - хозяевъ, между которыми пер­вое место принадлежитъ по справедливости соловецкому постриженику Филиппу, впоследствии митрополиту мос­ковскому. За 18 леть его настоятельства построены каменныя церкви, проведены дороги, организовано много хозяйственных статей. Въ XVII столетии соловецкий монастырь былъ уже достаточно богатъ, чтобы оказывать помощь на военный нужды—и онъ жертвовалъ по 2000, 3000 и 10000 рублей. Эта помощь явилась какъ бы рас­платой за те пожертвования, который приносили монасты­рю въ мирное время: цари - землями, люди добраго до­статка - деньгами и утварью, простые богомольцы - малыми, но постоянными приношениями. Рядомъ грамотъ москов­ское правительство подтвержало различныя, достигнутыя въ прежния времена льготы, освобождало монастырь и его крестьянъ оть суда и заведывания светской власти во всехъ делахъ, кроме убийства, разбоя и воровства. Такъ разные соки питали соловецкую независимость, и были моменты, когда она проявлялась съ особой выразитель­ностью. Вь 1656 году соловецкое братство отказалось при­нять исправленныя церковныя книги, подавало чрезъ выборныхъ челобитную царю Алексею Михайловичу, откло­няло всякая увещания и покорилось только военной силе. Это было длительное и серьезное дело - съ осадой мона­стыря, подкопами и рукопашнымъ боемъ внутри стенъ; располагая ратными людьми (московские стрельцы), оружиемъ, пушками и продовольствиемъ, монастырь оказывалъ сопротивление семь летъ, и победа надъ упорным внутреннимъ врагомъ стоила московскому войску большихъ усилий. Въ 1854 г. въ виду монастыря появился врагъ внешний - англичане на двухъ военныхь судахъ, и была бомбардировка, которую очень старые монахи (ихъ въ монастыре - человекъ шесть) еще помнятъ и следы которой сохранились. ]Монастырь не выдалъ неприятелю оружия, не даль продовольствия и бодро отвечалъ на выстрелы вы­стрелами.

Но Соловецъ - не крепость, а обитель, бравшаяся за мечъ только тогда, когда не было другого выхода. Прав­да, соловецкий острогъ служилъ встарину для охраны сквер­ной русской границы, и Соловки были сборнымъ пунктомъ для московскаго войска, откуда оно ходило на шведовъ, а поморы находили въ монастыре прибежище оть неприятельскихъ набеговъ. Все эго, однако же, случайныя детали внешнего характера. Внутренняя жизнь северо-русскаго религиознаго братства слагалась подъ иными влияниями. Въ ней веялъ духъ основателей братства, подвижниковъ Савватия, Германа и Зосимы, духъ строгаго, аске-тическаго христианства, съ его мужественнымъ исполнениемъ долга, съ его глубокимъ нерасположениемъ къ греш­ному, слабому миру. Недаромъ соловецкий монастырь возрастилъ и воспиталъ митрополита Филиппа и патриарха Никона; зная, какъ они жили и действовали, можемъ представить себе и ту школу, которая ихъ воспитала.

Мы назвали два основные элемента соловецкой жизни: трудъ и независимость. Третьимъ будетъ религиозная идея. Сильна ли она еще въ наше время, продолжаютъ ли Со­ловки служить школой въ данномъ значении? По-видимому, да, - съ теми поправками, конечно, которыя внесены сю­да историей общественной жизни. Было время, когда для общественнаго русскаго сознания монастырь являлся вещью самой въ себе: меньшинство шло туда, въ убъждении, что поступаетъ правильно, большинство смотрело на нихъ съ того берега, изъ мира, съ почтительнымъ вниманиемъ. Затемъ произошла эволюция, и монастырь, какъ форма общежития, сталъ нуждаться въ оправдании. Кто принци­пиально отрицаетъ эту форму, для техъ соловецкий мона­стырь, какъ и всякий другой, есть отрицательное явление. Но кто признаетъ право людей организовать обособленные религиозные союзы, тотъ признаетъ право на существова-ние и за темъ классомъ людей, который называется монашествомъ, и уже по своимъ убеждениямъ и вкусамъ обсудитъ, какой типъ монашескаго союза представляется въ общественномъ смысле желательнымъ, и какой нетъ. Соловещий типъ есть релипозно-трудовая община. Уже пятое столътие на исходе, какъ люди, ушедшие отъ обычныхъ жизненныхъ условий, здесь молятся и работают, работаютъ и молятся. И оба дела въ такой тесной связи, что безъ упорнаго труда этотъ суровый край не могъ бы служить для человеческихъ поселений, а безъ религиознаго одушевления не удержались бы въ немъ поселенцы. И если забыть на минуту, во имя чего собрались здесь и живутъ люди, становится непонятнымъ, какая сила за­ставила ихъ приложить столько знания и труда, чтобы обогатить культурой негостеприимные острова Белаго моря.

III.

На карту соловецкихъ владений нанесено шесть острововъ: главный, соловецкий, въ длину 25 верст, въ ши­рину 16, въ окружности до 100, и на немъ расположенъ монастырь; къ сьверо-востоку отъ него анзерский, въ длину 15 верстъ, въ ширину 8, къ востоку два муксаломскихъ, большой и малый; къ югу два заячьихъ. Кроме того мо­настырю принадлежит Кондостровъ въ онежской губе (конда - сев. сосна). Всей земли, удобной и неудобной, подъ островами 26017 десятинъ, или 250 ? верстъ. Те­кучей воды нетъ, но много озеръ (болеее 300) и болотинъ. Много и лъсу, хвоинаго и лиственнаго - ель, сосна, береза, ольха, осина, ива. Среди этого лъса, по местамъ загроможденнаго камнями, мимо озеръ и болотъ вьются про­ложенныя дороги и ведутъ къ скитамъ, часовнямъ и различнымъ хозяйственнымъ пунктамъ.

22.Соловецкий монастырь с южной стороны

Монастырь расположеиъ на соловецкомъ острове и виденъ далеко съ моря. Онъ обнесень оградой изъ валуновъ съ добавлениемъ кирпича, - постройка грубая, но прочная, XVI века (рис. 2). По угламъ восемь башенъ, съ бойницами, и въ одной изъ нихъ арсеналъ-музей. На уровне верхней части ограды, вовсю длину ея (509 саж.). идеть крытый деревянный и довольно ветхий ходъ. Светь скупо проникаешь въ него слева отъ внутренняго монастырскаго двора, справа - черезъ просветы в стене, и местами идешь въ сумраке. Внутри ограды соборы, церкви, колокольня и каменныя здания съ кельями и служ­бами. XVI века соборы Преображенский и Успенский, где есть крестъ изъ моржовыхъ зубовь съ резьбой, упоминаемый въ описи 1514 г., также Николаевская церковь; XVII века церковь Благовещенская, XVIII Филипповская, XIX - Троицкий соборъ, сь гробницами первыхъ соловецкихъ подвижниковъ и четвероконечнымъ каменнымъ крестомъ преподобнаго Савватия. Одинъ изъ монастырскихъ корпусовъ до 1898 г. былъ местомъ заключения ссыльныхъ. Подъ Николь­ской церковью ризница, богатая церковной стариной. Здесь хранятся: грамота на владение соловецкими островами, данная архиепископомъ новгородскимъ Ионою и боярами ок. 1450 г., съ 8 свинцовыми печатями; грамота 1479 г. великаго князя Ивана III на владение; табель о настоятеляхъ, отъ Савватия до нынешняго Иоанникия; две вкладныя записи новгородской посадницы Марфы; грамота Ни­кона 1651 г. о преимуществахъ служения соловецкихъ архимандритовъ; собственноручныя письма митрополита Филиппа и Димтрия Ростовскаго; рукописныя Евангелия - 1551 г., 1534 г. и даже XIV столетия, пергаменное; бого­служебная утварь и облачения, кресты и т. п. Отъ временъ основания монастыря сохранились: потиръ преп. Зосимы, деревянный съ медальонными изображениями, камен­ный колоколъ и клепало. На многихъ предметахъ видимъ имена жертвователей - Ивана Грознаго, патриарховъ Фила­рета и Иоасафа, митрополита Исидора. Сабля, хранящаяся также въ ризнице, принадлежала князю Пожарскому, палашъ князю Скопину-Шуйскому, кружка царю Симеону Бекбулатовичу, впоследствии старцу соловецкому Стефану. Много старых'ь книгъ изъ ризницы и библиотеки переданы въ Казанскую духовную академию.

Богомольцы размещаются въ гостиницахъ: Преобра­женской (лучшая). Петербургской и Архангельской. Отдельныхъ помещений не полагается, а монахъ - гостинникъ, руководствуясь долгимъ навыкомь, распределяетъ прибывшихъ практично и безошибочно. Помещения, съ самоварами, безплатныя, но срокъ пребывания въ мона­стыре ограничен тремя сутками, или отъ парохода до парохода, и кто хочетъ жить дольше, долженъ получить согласие настоятеля. Режимъ довольно строгий: не пола­гается свечей, самовары ограничены определенными часами, но курение табаку не воспрещается. При отъезде опускается пожертвование въ кружку.

Монастырский день начинается въ 3 часа заутренями, за которыми следуютъ обедни ранния и поздния. После поздних, часовъ въ 12 съ небольшимъ, монахи и богомольцы идутъ на трапезу. Навыкъ и практичность монаха-трапезника и въ этомъ случае такъ же безошибочно распределяетъ народную массу, какъ было въ гостиницахъ, разделяетъ мужчинъ на две партии и одну направляетъ вь нижнюю трапезу, другую въ братскую, а женщинъ въ особую. Расставлены столы, покрыты скатертями и устав­лены деревянной и оловянной посудой. Обширная братская трапеза разделяется столбами на несколько частей; стол­бы, стены и потолокъ расписаны библейскими сюжетами. Все усаживаются, -монахи за особые столы, - но не начинаютъ, ожидая входа архимандрита. Трапеза начинает­ся молитвою. По звонку архимандрита или наместника вбегаютъ послушники, вносятъ и переменяютъ кушанья, но не посуду, которая остается все та же. Вилокъ и но­жей нетъ, потому что нечего и резать - все кушанья въ жидкомъ и кашеобразномъ виде. Кушаний четыре пере­мены - щи, похлебка, овощи въ разномъ виде, каша; квасъ, хлебъ черный и белый. Во время трапезы очередной монахъ съ возвышения читаетъ житие дневного святого. За столами тишина, и слышно только чтение, которое преры­вается при каждом, звонке архимандрита. Трапеза окан­чивается молитвою. Помимо трапезы изъ съестного можно купить въ монастыре хлебъ и рыбу.

До 2 часовъ богомольцы осматривають ризницу; часа въ 4 начинаются молебны и панихиды. Установленная плата вносится въ церковную кассу, откуда получается квитокъ и уже этим квиткомь уплачивають иеромонаху за служение. Въ 6 часовъ совершаются вечерни, после че­го следуетъ ужинъ темъ же порядкомъ, какъ обедъ. В 10 часовъ монастырская ворота запираются, кроме кануновъ большихъ праздниковъ, когда всенощная длится до 11 и 11 1/2 ч. Церковныя службы, когда совершаетъ ихъ архимандрить, идутъ архиерейскимъ служениемъ; это привилегия, данная Петромъ I. Соловецкий напевъ простой и хоры не знаютъ нотнаго.

Братии въ Соловецкомъ монастыре до 350, послушниковъ 150, трудниковъ, годовиковъ и волъныхъ рабочихъ до 700. По племенному составу это все северяне, изъ губерний архангельской, олонецкой и вологодской, крестьян­ская Русь. Немирович-Данченко называет Соловки „крестьянскимъ царствомъ". Въ говоре соловчанъ ясно звучать сЬверныя особенности. «Никто-же знать, Отца, токмо Сынъ" - читаетъ въ Евангелии скитский монахъ. „Съ тема умести пойдитё" - говорить монахъ богомольцамъ, отбившимся отъ своей партии. „Ногамъ боленъ" - жалует­ся третий. Суровые, такь сказать запущенные по внеш­ности, соловецкие монахи на самомъ деле только серьез­ны и просты. Къ богомольцамъ они радушны и внима­тельны. Многие изъ нихъ начали трудниками и потомъ на­всегда остались въ монастыре. Монаха отдыхающаго видеть можно, но празднаго не встречается; все при деле - въ церкви, въ работе, за продажей въ монастырской лавке, проводниками при богомольцахъ. Монастырь уп­равляется соборомъ старшей братии съ архимандритомъ во главе и наместникомъ въ качестве помощника по хозяй­ственной части. Архимандритъ Иоанникий занимаетъ эту должность съ 1895 года; онъ поморъ-крестьянинъ, въ мо­настыре съ детства, знатокъ соловецкихъ порядковъ, деловой человекъ и хороший хозяинь; былъ трудникомъ и, пройдя все ступени, научился и повиноваться, и повеле­вать. Годовики въ дни своихъ именинъ приносить ему заздравныя просфоры, а онъ отдариваеть ихъ иконами и книгами. Отъ этого обычая веетъ глубокой стариной, царемъ Московскимъ и всея Руси и государемъ святейшимъ патриархомъ.

Трудники - это подростки, поступившие въ монастырь по своему желанию или по обещанию родителей, чтобы „поработать на Савватия и Зосиму", обыкновенно урожен­цы северныхъ губерний. Те изъ нихъ, которые ограничиваютъ пребывание въ монастыре - годовымъ срокомъ, назы­ваются годовиками. Получая отъ монастыря полное содержание, трудники и годовики подчиняются всемъ прави­лам монастырскаго общежития, посещаютъ церковныя службы, работаютъ и въ свободное время ходятъ въ уст­роенную для нихъ школу церковно-приходскаго типа. Религозно настроенныя крестьянския семьи посылають своихъ мальчиков на Соловки, какъ въ школу долга и послушания. Трудничество существуетъ, кажется, и въ другихь монастыряхъ севера, но въ соловецкомъ ему придаютъ особое, обязательное значение, и весьма многия должностныя лица монастыря, начиная съ архимандрита, были в свое время трудниками.

Весь этоть личный составь монастырскаго населения несеть на своихъ плечах тотъ трудъ, которымъ создались здесь промыслы, благоустройство и культурный условия жизни. Немировичъ-Данченко говорить о весьма многихъ отраслях труда на Соловкахъ, нааываеть заводы кирпич­ные, гончарные, смолокуренные, судостроение и т. п. Те­перь эти отрасли несколько ослабели въ ширин'Ь и ин­тенсивности. Монастырь работаетъ только на себя, - а ему нужно не особенно многое; притомъ, орудия производства и приемы слишкомъ просты, чтобы иметь большое учебно-показательное значение. Да и самая идея монашескаго труда несколько иная, чемъ мирского. По мысли уставовъ релипозно-трудовыхъ общинъ, трудъ обязателенъ, во-первыхъ, затемъ, чтобы питаться от него, въ поте лица есть свой хлъбъ, и, во-вторыхъ, чтобы избежать праздности и ея вредныхъ последствий. Качество производствъ въ расчетъ не принимается. Главное, чтобы руки и голова были заняты деломъ, и чтобы не есть незаработаннаго хлеба. И вотъ, съ этой специальной точки зрения, соловецкий трудъ вполне удовлетворяетъ своему на значению. Монастырю нужны суда - устроены доки для их сооружения и починки. Зимою въ полномъ ходу столярная, слесарная и сапожная. Нужна пища, допускаемая уставомъ - разделаны огороды, где родится и съ трудомъ выращивается репа, редька, картофель, капуста, лукъ и другия овощи. Морошку, бруснику и клюкву производить сама почва; малина и смородина, несмотря на тщательный уходъ, едва переносить климатъ и прозябають на сол­нечной стороне въ садахъ. Рожь и ячмень не родятся, и хлеб приходится покупать. Море въ изобилии доставляетъ рыбу - сельдь, треску, семгу, навагу и проч. Кожу и шкуру для одежи имеетъ монастырь отъ звърья, на котораго устроены правильные промыслы. Словомъ, организо­ваны различныя хозяйственныя отрасли, но лишь въ пре­делах монастырскихъ нуждъ. Хозяйственныя постройки смотрят удобными и прочными.

Климатъ соловецкихъ острововъ характеризуется въ общемъ суровымъ, какъ и должно быть на такой вы­сокой широте (65°), но съ поправкой, которую вносить уравнивающее влияние моря. По даннымъ местной метео­рологической станции, где есть простые приборы и ведут­ся, записи, средняя температура составляет —8°R.,съ уклонениемъ до —25°R; летомъ средняя = +8°R, но въ жаркие дни наблюдается и +20°R в тени. Преобладающий ветер северо-восточный (полунощникъ). Бываютъ грозы, но редкия и не сильныя, хотя отмечено несколько пожаров от молнии (1485, 1538, 1701 и 1797 гг.). Град выпадает редко. Наблюдаются иногда Северныя сияния. Землетрясений не было; въ 1542 году были колебания почвы на мурманскомъ берегу, не отразившияся сколько-нибудь заметно на островахъ. Морские приливы ощутительны, и наибольшее возвышение воды достигаетъ 5 футовъ. Данныя о климатЬ относятся, главнымъ образомъ, къ южно­му побережью; северъ гораздо суровее, Во всякомъ слу­чае, втечение семи месяцевъ въ море ледъ, и правильная навигация бываете лишь съ мая по сентябрь. Когда она кончится, разъ въ месяцъ поморы возятъ почту своими средствами, а во время русско-японской войны возили каждые две недели. Дело это очень трудное и опасное: сначала идутъ льдомъ отъ материка, потомъ на карбасахъ, наконецъ льдомъ къ островамъ, которые обмерзаютъ зи­мой верстъ на 10 кругомъ. Лучшее время въ году на островахъ - июнь, съ тихими, долгими (до 22 часовъ) дня­ми, белыми ночами и зеркальной гладью моря. Въ августе море уже угрюмо и безпокойно, а на островахъ дож­ди, начинается осень. Снегъ можно видеть въ лесу и въ июне, особенно на анзерскомъ острове. Климатъ, въ общемъ, здоровый. Изъ болезней отмечены: тифъ, по боль­шей части съ благополучнымъ исходомъ, цинга, ревматизмь, заболевания простуднаго характера и травматическия повреждения, полученныя во время работъ. Чахотки и холеры никогда не наблюдалось. По выражению одного монаха „болезни приносятся изъ мира," - что, конечно, справедливо лишь отчасти. В монастыре есть больница съ врачемъ на правахъ уезднаго и фельдшеромъ - монахом.

Изъ просветительныхъ соловецкихъ учреждений мы назвали выше училище для годовиковъ; в немъ до 200 учащихся. Есть еще братское училище на 100 человекъ, съ четырехлетнимъ курсомъ, но типу приближающееся къ духовному училищу; есть иконописная мастерская, но небольшия иконы, которыя приобретаютъ себе богомольцы, не соловецкаго, а московскаго дела и притомъ массоваго производства (Бонакеръ). Соловецкия издания печатаются вне монастыря. „Путеводитель по соловецкимъ островам", очень краткий, безъ имени составителя, изданъ въ СПБ, 1900 г., „Двукратное посещение Петромъ Великимъ" - въ Архангельске 1902 г., „Описание обороны 1854 г." тамъ же 1905 г. Но прошлое монастыря вспоминается не по однимъ книгамъ. На островахъ много крестовъ съ надписями, указывающими поводъ къ постановке того или дру­гого креста, имя, цифровую дату. Въ монастырскихъ во-ротахъ висятъ две модели судовъ Петра I, а въ память двухъ посещений его 1694 и 1702 г. г. построена часовня. События 1854 г. отмечены пирамидой изъ ядеръ, патриотическими надписями въ крытомъ ходе, ядромъ въ стене и черными кружкАми въ техъ местахъ зданий, куда попада­ли неприятельские снаряды. Бережливые къ своему прош­лому, соловецкие монахи не чужды и современности. Они живо интересовались ходомъ русско-японской войны, а мо­настырь отозвался оборудованиемь въ Архангельске 25 кроватей для раненыхъ и пожертвованиями на военныя нужды. Въ газетахъ интересовали монаховъ и внутренния дела, особенно волнения въ высшихъ учебныхъ заведенияхъ и то брожение общественныхъ силъ, которое привело къ октябрьскимъ событиямъ 1905 года.

IV.

Осмотревъ монастырь, едемъ по скитамъ и пустынямъ. На Соловце, въ 12 верстахъ къ съверу отъ мона­стыря, есть Савватиева пустынь съ 40 монахами; къ ней ведетъ лесная дорога, окаймленная огромными валунами. Недалеко отъ этой пустыни, на Секирной горе, имеющей высоты 350 футов, расположен Спасо-Вознесенский скитъ. Съ Секирной горой соединяется такое предание. Здесь поселились Савватий и Германъ, когда прибыли на Соловецъ. Узнали мурманские рыбаки, что на острове стали жить постоянные поселенцы, и послали туда же отъ себя одну семью, чтобы она ознакомилась съ местностью и, такъ сказать, начала колонизацию края. Но жене од­ного изъ рыбаковъ явились „два свътлые мужа" и, угро­жая, огненными секирами, строго запретили рыбакамъ ос­новываться на островахъ, предназначенныхъ для монашествующихъ. Тогда рыбаки оставили Соловецъ и более на нем не появлялись. Снизу, изъ леса идет на гору деревянная лестница съ 250 ступенями; на верхней площади церковь архангела Михаила, а надь куполом, на высоте 410 футовъ, маякъ съ керосиновым освещением. Скитскому монаху поручено смотреть за маякомъ и поддерживать огонь. На высоте, при постоянном ветре, время от времени обходитъ онъ маякъ по узкой круговой дорожке надъ пропастью, держась за скобки (перилъ нить), и вытираетъ стекла. Видъ изъ маяка великолепный: вда­ли монастырь, бегутъ линии дорогь, блестятъ озера, густо-синее море сливается на горизонте съ небомъ и темной полосой маячит твердая земля - кемский берегъ, видимый за 35 версть (рис. 4).

4. Секирная гора.

Верстахъ въ десяти къ востоку отъ монастыря лежитъ Большая Муксальма (сальма значить островь); там монастырская ферма. Муксальма была раньше отдельнимъ островомъ, но уже въ ХVI столЬтии монахи соединили ее с Соловцомъ поcредcтвомъ плотины очень простого и въ то же время очень прочнаго устройства - проливъ, разделявший оба острова, они завалили на протяжении полутора верстъ валунами и положили поверхъ песку и щебню. Этотъ „каменный мостъ" (как он обозначен на. карте), при небольшомъ ремонте, круглый годъ обслуживаетъ пешее и конное сообщение между Соловцомъ и Муксальмой, Море здесь глубиною до 5 саженъ и вода, по край­ней мере у берега, не горько-соленая на вкус, а просто соленая. Въ скиту на Муксальме живутъ 15 монахов. Хозяйственные постройки смотрятъ прочно и чисто, ро­гатый скот (70 коровъ) крупный, приемы хозяйства несложные. Нигде на островахъ нет такого обилия валуновъ, какъ на Мукеальме; они лежать и отдельно, и гря­дами, и кучами. „Кажется, они сошлись туда для тайнаго совещания" (Тургеневь, «Бежинъ лугь») - и на ихъ серьезныя, молчаливыя речи неутомимое море отвтечаетъ своимъ прибоемь. Къ югу огь Большой Муксальмы лежитъ Малая; тамъ есть часовня и при ней живутъ три монаха.

На анзерский остров ездятъ такъ: изъ монастыря дорогой на северъ Соловца до урочиша Реболда, что составляетъ 14 верстъ, потомъ переправа на карбасахъ въ восточномъ направлении, черезъ проливъ шириной 4 3/4 версты, до Кеньги на анзерскомъ острову. В 2 1/2 верстахъ оть Кеньги находится Троицкий скитъ и въ 7 верстахъ Голгофский. Суровый северъ выраженъ здесь резкими чертами. Низко стелется по земле береза, тонка и невысока ель, море дышит холодомъ и нередко среди лета выпадаетъ снегъ. Въ скитахъ круглый годь топятъ печи. Гора, на которой расположенъ Голгофский скитъ, имееть 600 футовъ высоты и видна съ моря верстъ за 50; на ней всегда ветеръ, хотя бы у подножия и на море би­ла полная тишь. Съ суровой природой гармонируетъ суровый уставъ Голгофскаго скита: здесь монахи не имеютъ собственности и едят исключительно растительную пищу, кроме двухъ дней въ неделю, когда допущены рыба и молоко. Въ скиту не служатъ молебновъ, а только па­нихиды. Входъ женщинамъ воспрещенъ.

Три дня прошло, и на 9 августа, после трапезы и напутственнаго молебна въ Троицкомъ соборе, назначае­тся обратный рейсъ „Соловецкаго". Уезжаютъ две партии: та, которая направлялась изъ Архангельска 6-го, и пред­шествующая, задержавшаяся на два дня сверхъ положения за отсутствием парохода; всего собралось человекъ 400. Груза камней уже не было, и живой грузъ служил балластомъ. Дни 7, 8 и 9 были сумрачные, безъ солнца, съ перемежающимся дождемъ, и съ балкона Преображенской гостиницы можно было видеть, какъ волнуется прибой и бегаютъ белые барашки. Отплываемъ въ 5 вечера; сейчасъ же начинает покачивать, и чем дальше, темъ сильнее разыгрывается море и крепчаетъ ветеръ. К ночи качка была въ полномъ ходу. Она загнала почти всехъ внутрь парохода, уложила людей, где кому пришлось, и наполнила каюты оханьемъ, стонами и страданиями мор­ской болезни. Кажется, все перетерпели ее въ той или другой степени, и даже пароходная прислуга, въ которой на этотъ разъ были трудники, впервые совершавшие мор­ской переездъ. Те, которые при отъезде мужественно по­требовали самоваръ и решились, наперекоръ стихиямъ, пить чай, должны были оставить эту затею, когда ложки, чашки, блюдца - всякие предметы стали ползать по столу и падать на полъ. К 10 часамъ внутри парохода настала томительная тишина, въ которой слышалось прерывистое дыхание и оханье сотенъ людей, а снаружи ревело море, гудел ветеръ, волны разбивались о носъ и захлестывали палубу, и было слышно, как после каждой такой волны шумной струей стекала куда то вода. Слышались молит­венные возгласы; несколько голосовъ со стономъ просили молебна. Обратный путь длился 18 часовъ. Утромъ 10-го, около 8, качка стала утихать. Входили въ устье Двины.

Около 11 часовъ пристаемъ к Соломбалъ; сильный боковой ветеръ даетъ такой кренъ пароходу, что вотъ-вотъ онъ опрокинется, Блъдно-зеленыя лица пассажировъ по­являются изъ каютъ, - и путь водой оконченъ. Предстоитъ еще переправа черезъ Двину, поездъ железной дороги, тысяча верстъ до Москвы, но все это кажется уже деломъ легкимъ,

Соловецкий монастырь посещается, главнымъ образомъ, богомольцами, которыхъ въ годъ перебываетъ до 24000 за навигационное время. Помещение и пища предо­ставляются отъ монастыря, пароходный тарифъ невысокъ, да, кроме того, практикуется и бесплатный провозь сов-съмъ безденежныхъ пассажировъ; репутация монастыря давнишняя и прочно установившаяся; отношение монаховъ къ посетителямъ доброжелательное. Все это изъ году въ годъ поддерживаетъ приливную волну богомольнаго люда на обычной высоте, а приношения, которыя въ томъ или другомъ размере, но каждый посетитель обязательно сделаетъ, являются для монастыря солидной доходной стать­ей. Затемъ посещаютъ монастырь экскурсанты-воспитан­ники гимназий, семинарий и другихъ учебныхъ заведений, преимущественно съверяне. Собственно туристъ, т. е. человекъ, который ничемъ не занятъ и всемъ интересуется, здесь редокъ. Его доставять, правда, с некоторымъ комфортомъ на мурманскомъ пароходе, но на островахъ онъ попадетъ въ общую массу „трудовиковъ" и не получитъ отъ монастыря никакихъ особыхъ удобствъ. Мы говоримъ, конечно, о рядовомъ туристе; въ единичныхъ случаяхъ есть и исключения. Въ июне 1903 г. приезжалъ въ Соловецкий монастырь французский посланникъ Бомпаръ. Стояла чудная погода, море было спокойно. Бомпаръ оста­навливался въ покояхъ настоятеля, имелъ у него столъ изъ лучшихъ даровъ Белаго моря, его возили по островамъ въ экипаже архимандрита и все показывали. Передъ отъездомъ Бомпаръ высказалъ, что нигде во время своих путешествий онъ не чувствовалъ себя так хорошо, какъ на Соловкахъ, и подарилъ архимандриту свой пор­трет с подписью: «A Sа Gгаndеur Мonseigneur Ioanniki archimandrite de Solowiets, l’ambassadeur de France son hOte du 13 au 19 juin (v.s.) 1903. М. Воmраге». Въ партии 8-9 августа былъ одинъ туристъ, который прошелъ пешкомъ по Кольскому бере­гу и потомъ на мурманскомъ пароходе приехалъ на Со­ловки. Серые дни, монахи да богомольцы, травы да квасъ за трапезой, а главное чайки, эти неугомонныя, безсонныя, прожорливыя чайки произвели на него впечатление даже более гнетущее, чемъ качка обратнаго пути. Онъ искренно радовался, когда отъ этихъ неприятностей могъ отдохнуть въ вагоне, и говорилъ, что за все свои путешествия онъ не виделъ более скучнаго и утомительнаго места, чемъ Соловецкие острова. Конечно, Соловецъ - место любительское. Но по отношению къ чайке туристъ былъ явно несправедлив: это птица очень интересная. Величиной съ домашняго гуся, оперениемъ бълая съ сизы­ми крыльями, она водится во множестве на островах, и даже внутри ограды можно найти ея гнезда. Прилетаетъ она въ последнихъ числахъ марта, а въ половине августа улетаетъ въ море. Птица смелая, настойчивая, с огромнымъ аппетитомъ. Въ крике ея, проазительномъ и разнообразномъ по выражению, слышатся членораздельные зву­ки и даже отдельныя слова. „Дальше дальше," „Куда-куда," „Лодку-лодку," кричитъ она и днемъ, и въ светлыя летния ночи. Людей она не боится, дай вообще соловецкий зверь и птица не пуганые и подпускаютъ человека до­вольно близко. Въ скитахъ зимой монахи даже прикармливаютъ зверей и, напр., лисицы нередко приходять за хлебомъ и осторожно берутъ его из рукъ. Смелость животныхъ объясняется, между прочим, темъ, что на островахъ запрещено стрелять.

Жаль, что Соловки мало посещаются художниками. Какая масса здесь мотивов моря, воздуха, света, зелени, въ разное время дня, похожаго зимою на ночь и ночи, похожей летомъ на день! Въ монастыре и въ Архангельске есть большие альбомы и открытки съ соловецкими видами, но взято не лучшее. На Соловце получилъ первыя художественныя впечатления А.А. Борисовъ. Родомъ изъ сольвычегодскаго края, изъ крестьянской семьи, Бо­рисовъ былъ посланъ въ монастырь мальчикомъ-годовикомъ, по обету; въ немъ заметили любовь къ живописи и определили въ иконописную мастерскую. Работа въ ико­нописной шла своимъ порядкомъ, а та внутренняя рабо­та, которая превратила впоследствии годовика въ худож­ника съ европейскимъ именемъ - своимъ. Въ 1896 году Борисовъ, уже академикъ, предпринимает поездку на Мурманъ и Новую землю и собираетъ на этом краю света обильную художественную дань. „Нашъ былъ, и отъ насъ ушелъ", говорятъ о немъ соловецкие монахи. Тотъ же оттенокъ неодобрения, хотя по другимъ причинамъ, звучитъ иногда въ ихъ отзывахъ о Немировиче-Данченко, котораго въ Соловкахъ еще живо помнятъ. По-видимому, въ обоихъ случаяхъ мы имеем'ь дело съ демонстрацией противоположности между миромъ, который, даже въ лице светлыхъ своихъ представителей, лежитъ, для монашескаго сознания, во зле, и монастыремъ, какъ обителью света для того же сознания.



о символике флага...