КОМИ ЗЕМЛЯ. ЗЫРЯНЕ И ПЕРМЯКИ
дорожное повествование № 14
1. Усть-Кулом. База
11 июля
Зачем я это делаю? С
некоторых пор я всё чаще стал задавать себе этот вопрос. Вот уже пятнадцатое
лето подряд я собираю рюкзак и в одиночку срываюсь из Москвы в края северные и
далёкие — чтобы пройти очередной свой маршрут по новым неизведанным местам.
Зачем? Что я ищу? По «официальной версии» — интересные старинные деревянные
постройки. Церкви, часовни, дома, амбары, мосты. Что, в общем, действительности
соответствует. Более того, даже иногда оказывается востребованным… Но это лишь
официальная версия и (по совместительству) вроде как «оправдательный мотив»
перед самим собой. А чего я на самом деле ищу в этих северных глубинах?
Костровой романтики? Так это бывает не в одиночку, а в компании
единомышленников, и в своё время было изведано в достаточном количестве. Было
дело, и сам водил свою команду, но в итоге пришёл вот к таким одиночным
путешествиям как к оптимальной для себя форме. Какие ещё мотивы? Подспудная надежда
на какую-то особенную встречу вдалеке от Москвы? Уже, наверное, нет… Ладно,
пусть не особенная, обычные и неизбежные встречи на пути, общение, знакомство с
жизнью на местах. Тоже наелся этим вдосталь… А может быть, мои путешествия происходят
уже по инерции? По традиции. Потому что так заведено. Потому что надо куда-то съездить. Курортно-пляжное
ничегонеделание — это не для меня, а сидеть весь отпуск в Москве или на даче —
это как-то неправильно. Вот и выезжаешь — чтобы «отметиться». Неужели это
действительно стало так?..
А отметиться мне в
этот раз захотелось в одном малоприметном регионе, сопредельном с моими
традиционными местами путешествий, но почему-то долгое время выпадавшем из поля
зрения. Это Коми-Пермяцкий округ, ныне объединённый с Пермской областью в
единый Пермский край. И предоставляется возможность пройти туда по моему
любимому варианту: через границу областей, по самым глухим местам. Начиная от соседнего
Усть-Куломского района Республики Коми. В таких вариантах присутствует всегда и
спортивный интерес: пройти всё, что задумано, несмотря на возможное отсутствие
дорог и транспорта. И при этом по-максимуму собрать материал по старинной
деревянной архитектуре. Перед поездкой я, естественно, покопался в Сети на этот
предмет: с коми-пермяцкой стороны кое-что есть, а вот со стороны Республики
Коми как-то не густо. Поэтому при заброске на Усть-Кулом я решил сделать две
промежуточные остановки — в сёлах Важкурья и Нёбдино, где числятся деревянные
храмы.
Моя стартовая точка —
это столица Республики Коми, город Сыктывкар. Город для меня даже не знаковый —
но совершенно особенного свойства. Здесь моё появление — это всегда праздник. И
сейчас, за три неполных дня успев повидать всех тех, кто оказался в зоне
досягаемости, я везу с собой кроме рюкзака ещё и некоторую ценную информацию.
Разного свойства: от адресов, где можно остановиться на пути, до отдельных этнографических
нюансов, касающихся двух коми народов: зырян и пермяков.
От города до
Усть-Кулома
Село встречает большой
и нарядной каменной церковью Рождества Богородицы. Она совершенно не сельских
масштабов, пятиглавая, с шатровой колокольней. Чистая, белая, недавно
отреставрированная, зелёные кровли, золотые главы, закомары, венчающие основные
стены, обилие рельефного декора. По дате постройки поздняя, 1907–1914 годов.
Деревянная церковь
Собора Богородицы стоит через дорогу, за глухим высоким забором. Там сейчас
устроен мужской монастырь, и зайти на его территорию батюшка не благословил.
Фотографировать пришлось снаружи. Церковь небольшая, простенькая, одноглавая,
купольного типа, обшитая, под железной кровлей, 1877–1878 годов постройки.
Рядом колокольня, ещё более простая, невысокая, квадратная в плане, завершается
слегка вытянутым шатёриком. Это то, что удалось разглядеть из-за ограды.
От Важкурьи до Нёбдино
Церквей в селе две:
каменная Преображенская и деревянная Петра и Павла. Та, которая каменная,
пребывает в совершенно удручающем виде и больше напоминает складское помещение,
грубо перекрытое на два ската. От храмового завершения не осталось даже намёка,
кроме того, полностью утрачена вся алтарная часть. Деревянная церковь стоит
также без завершения, просто протяжённый объём, обшитый досками, с членением на
алтарь, храмовую часть, трапезную и притвор. Имеется, однако, одна интересная деталь.
Алтарная апсида рублена пятигранной, в «чашу»: с выпусками концов брёвен. И на
каждом из четырёх стыков алтарных простенков эти выпуски брёвен перед обшивкой
были отёсаны — как бы под дополнительные промежуточные грани, — после чего обшиты.
В результате алтарь получился девятигранным, почти круглым. Церковь эта датируется
1785 годом, и она одна из самых старых храмовых построек на территории Коми: XVIII
век здесь сохранился буквально в нескольких экземплярах.
До Усть-Кулома
добрался в середине дня, довезла маршрутка. Усть-Кулом — большое вытянутое
село, районный центр, стоит на правом всхолмленном берегу Вычегды. Две основные
продольные улицы — верхняя и нижняя. Автобусы и маршрутки выруливают на
верхнюю. Здесь административный центр, гостиница, немного далее центральная площадь,
магазины, почта, автостоянка. Если пройти ещё дальше и спуститься на нижнюю
улицу, то можно выйти к храмовому комплексу, объединяющему две каменные церкви.
Действует малая церковь Петра и Павла, невысокая, приземистая, восстановленная
в минимальном варианте. Сегодня, кстати, праздничная служба: завтра 12 июля,
день Петра и Павла, престольный праздник…
Другой храм —
Воскресения Христова — при всём своём неприглядном состоянии и обшарпанности до
кирпичей, впечатляет своими размерами и архитектурным решением, по замыслу
сопоставимыми, пожалуй, со столичными соборами на центральных площадях. Он
высокий и двухэтажный, с вереницей арочных проёмов на уровне первого этажа и
классических полуколонн на уровне второго. Храмовое завершение сейчас полностью
отсутствует (просто ровная двускатная кровля), однако Володя Липин, один из
моих сыктывкарских друзей-товарищей, сам родом с этих мест, подарил мне перед
отъездом старую фотографию Усть-Кулома (1932 года), на которой хорошо видно,
как этот храм выглядел раньше. Он завершался классическим широким
барабаном-ротондой и куполом с узеньким барабаном и главкой наверху. И вокруг
ротонды четыре маленькие боковые главки — символическое пятиглавие. В западной
части храма была высокая колокольня со шпилем. Оба усть-куломских храма
датируются XIX веком: Петропавловский — началом, Воскресенский — серединой.
Южный фасад Воскресенского сейчас обнесён строительными лесами, и это значит, что
его, видимо, собрались приводить в порядок.
Дальнейшие мои планы
примерно такие. Завтра надо добраться до Ульяновского монастыря, это километрах
в 20 от Усть-Кулома, по трассе, проезжал его сегодня по дороге сюда. А
послезавтра — уже начинать двигаться в сторону Коми-Пермяцкого округа. Генеральное
направление — юг, крайний пункт на территории района и всей Республики Коми —
село Дзёль, дальше межобластной переход. Рейсовый транспорт до Дзёля не ходит,
в связи с чем, по наводке другого моего сыктывкарского товарища Жени Худина,
добираться туда предполагаю через промежуточный пункт, посёлок Зимстан. Там у
Жени живёт тесть, и у него есть машина. А до Зимстана, как мне здесь сказали,
каждый день ходит свой поселковый автобус, отправление в 2 часа дня.
В
Усть-Куломе получаются, таким образом, две ночёвки. Устроился в гостинице, условия
вполне приличные. Один только нюанс: сегодня нет воды. Какая-то заморочка с водопроводом.
Но мне такое не впервой: аналогичная ситуация была в прошлом году в сибирском
городке Исилькуле. Проблема вполне решается: помыться-постираться — это
Вычегда, а приготовить себе какой-нибудь бич-пакет — это покупается в магазине
бутылка питьевой воды.
12 июля
До Ульяново добрался
без проблем, на утренней маршрутке. Это небольшая деревушка у берега Вычегды.
Троице-Стефано-Ульяновский монастырь располагается наверху, на холме, и как бы
осеняет деревню с высоты. История монастыря очень хорошо изложена на его
официальном сайте. Вот краткая выписка.
Монастырь был основан
в конце XIV века святителем Стефаном Пермским. В конце XIX
века в монастыре возведены величественные храмы и постройки, частично сохранившиеся
до наших дней. В начале XX века это был один из
крупнейших монастырей России. В 1918 году монастырь был закрыт, осквернён и
разграблен. Монахи подверглись гонениям и казням. Двое из них, иеромонахи
Платон и Мелетий, ныне причислены к лику святых Новомучеников Российских. В
1994 году в монастыре возобновилась монашеская жизнь, начался ремонт
монастырских зданий, были возвращены святыни. В настоящее время число монашествующих
в обители 17 человек, всего насельников 30 человек.
Центральная доминирующая
постройка монастыря — это монастырская колокольня. Это даже не совсем
колокольня (в обычном понимании). Высокий квадратный в плане объём-столп,
увенчанный двумя восьмигранными ярусами звона с купольным завершением. С
каждого угла этого столпа по всей его высоте пристроено по гранёной башенке,
увенчанной луковкой с крестом. В одной из этих башенок находится винтовая
лестница для подъёма на звоны. Под звонами два храма: верхний, во имя святителя
Николая, и нижний, во имя Зосимы, Савватия и Германа Соловецких.
К колокольне сделано
три большие пристройки: северная (с братскими кельями), южная и западная
(трапезные — братская и для паломников). С восточной стороны выступает алтарная
апсида нижнего храма, и здесь же как бы центральная монастырская площадь и
огороженная территория, где раньше стоял основной собор. От собора остался
только фундамент и частично основания стен, всё остальное полностью разрушено.
Сейчас его как бы символизирует вновь выстроенная рядом деревянная Троицкая
церковь: ярусно-купольная, одноглавая, с колокольней, покрашенная в приятный
зелёный цвет.
К северу от
монастырской площади стоит изящное, с одного края трёх-, с другого двухэтажное
белое здание с балкончиками — резиденция настоятеля. Напротив — здание в том же
стиле, только несколько обшарпанное и с примыкающей территорией, отгороженной
от прочего монастырского пространства. Это обыкновенный жилой дом, с огородами
и сарайчиками на примыкающей территории. Пока ещё не всех гражданских удалось
выселить с территории монастыря. Вот и ещё один прецедент: северо-западная
башня монастырской ограды явно жилая, обстроенная какими-то нелепыми верандами
на уровне второго этажа.
Монастырская ограда
сохранилась частично. Святые ворота с храмом Архистратига Михаила находятся по
центру южной стены, которая со стороны деревни и реки. Со стороны шоссе, в
северо-восточном углу, устроены другие ворота, для автомобилистов, с автостоянкой.
Возле этих ворот находится святой колодец с осеняющей открытой часовенкой и ещё
одна часовня, во имя иконы «Живоносный Источник». Это часовня-водозаборник:
внутри стоит огромный резервуар, в который закачивают воду из святого колодца.
В частности, на случай пожара: тут же и гараж пожарный имеется, примыкает непосредственно
к часовне.
С западной стороны от
центральной колокольни построек совсем немного. Стоят два небольших
монастырских домика, и в самом конце территории одноглавая Успенская церковь
при старом монастырском кладбище. Кладбище с церковью раньше находились за
монастырской стеной (которая с этого края не сохранилась), а сейчас
присоединены к основной территории.
В монастыре очень
хорошо привечают путешествующих. Кормят обедом и позволяют подняться на
колокольню. Сверху открывается великолепный вид на реку Вычегду, леса, луга и
просторы, очень живописно смотрится монастырь и с подъездной дороги, через луговую
ложбину, сквозь сиреневые цветы иван-чая…
В Усть-Кулом вернулся
часа в четыре, есть ещё время походить, поснимать, поискать интересные домики.
Здесь распространён так называемый сысольско-вычегодский тип жилых домов, и он
отличается от того, что я видел, к примеру, на Пинеге или Мезени. У них такой
же классический северный облик, но вместе с тем существенные отличия в способе
рубки и компоновке помещений. Привычная для меня картина — это когда передний фасад
находится в торце дома и завершается фронтоном. Здесь находится жилая часть
(одна или две избы), далее — по длине дома — вспомогательные помещения (сени,
клеть, чулан) и в заднем конце хозяйственная часть, крытый двор: сверху поветь,
снизу помещение для скота. У сысольско-вычегодского дома устройство несколько
иное. Передняя стена у него не торцевая, а боковая, под свесом кровли. Вход
обычно посередине, изба налево, изба направо. А хозяйственная часть находится
под другим скатом, вернее сказать, это, по сути, отдельное сооружение:
отдельный сруб под своей независимой односкатной кровлей. При этом нередко скат
жилой и скат хозяйственной кровли располагаются на разных уровнях и не
стыкуются по верхней образующей. Если смотреть с торца, то получается как бы
«ступенька» на коньке. И более того. Хозяйственная часть, как правило, имеет
свойство ветшать быстрее жилой части, поэтому в ряде случаев просто разбирается
на дрова. На Пинеге-Мезени это особо в глаза не бросается, здесь же иногда доводится
созерцать неестественного вида «половинные» дома: как бы рассечённые вдоль, под
одним скатом крыши.
Сегодня надо сделать
ещё одно важное дело. Позвонить в Зимстан Гелию Петровичу, тестю Жени Худина.
Заявить о своей персоне. Я предполагаю остановиться у него на одну ночь, кроме
того, рассчитываю на его содействие при заброске на Дзёль.
Нестыковки начались
прямо сразу. Прежде всего, на завтрашний день у них уже намечены планы. И мне
надо будет, как минимум, в них вписываться. А самая большая загвоздка в том,
что автобуса завтра не будет. Завтра суббота, а по субботам-воскресеньям он,
оказывается, не ходит. Это меня повергло, мягко говоря, в изумление: я же
подходил сегодня к этому автобусу, и на мой вопрос: «каждый день ходит?»
водитель ответил «да». Видимо, здесь под «каждым» подразумевается «каждый
рабочий» день. Местный диалект. Не учёл. Спрашивать всегда надо конкретно: «а
завтра пойдёт?» И вообще переходить на «местный язык», а не нести в себе
Москву. Это мне, кстати, хороший «пендель», чтобы интенсифицировать «процесс
очеловечивания».
И
сейчас для этого процесса имеется самая подходящая возможность: надо найти на
завтра машину до Зимстана. Извозом здесь промышляют многие, но запрашивают
очень дорого: от 2 с половиной до 3 с половиной тысяч. Говорят, очень плохая
дорога. Можно, конечно, тупо согласиться, финансовые возможности вроде есть, но
получается как-то совсем неспортивно. Никакого творческого элемента. А
творчество — это иногда процесс длительный. И мне пришлось изрядно потусоваться
на автостоянке, прежде чем один водитель согласился на 2 тысячи. Договорились
на 8 утра, Гелий Петрович просил приехать пораньше, после обеда они собираются
к племяннице на день рождения.
2. Усть-Кулом — Гайны. Переезд-переход
13 июля
Машина подошла
вовремя. До Зимстана километров 60, дорога широкая, песчаная, но не всегда
твёрдая, попадаются рыхлые места. Здесь ходят лесовозы, им-то всё нипочём, а у
нас машина-легковушка, и водитель всю дорогу ругался на эту дорогу, говорил,
что больше ни за какие деньги в этот Зимстан не поедет. По мне, впрочем, дорога
вполне приличная, бывает гораздо хуже.
В Зимстан (Зимний
Стан) прибыли часов в 9. Это посёлок, достаточно крупный (порядка 1700 жителей),
и, похоже, не из разряда еле теплящихся по инерции. Строится основательный
бетонный мост через речку, перед мостом отворот на лесоучасток. Сам посёлок
аккуратный, широкие параллельные улицы со стандартными одноэтажными домиками,
неподалёку от дома Гелия Петровича строится деревянный храм Рождества Богородицы.
Собственно, он уже построен, сейчас идёт процесс обшивки. Храм приятного вида,
по форме шатровый, восьмерик на четверике, в плане в форме креста, с ярусными кокошниками
и боковыми главками. В цветовом решении преобладает синий богородичный цвет.
В доме у Гелия
Петровича полно ребятни: внук и три внучки. Я сейчас стараюсь по возможности не
отягощать местное население своей персоной, хотя, с другой стороны, вот такие
ночёвки «по домам» — это лишний повод пообщаться с местными жителями и хотя бы
в какой-то степени погрузиться в среду и увидеть жизнь «изнутри». Однако это
работа непростая: надо всегда знать своё место, чувствовать границы
дозволенного и адекватно вписываться в ситуацию. И в этой связи, пожалуй,
оптимальным для меня на сегодня вариантом будет поехать вместе с Гелием
Петровичем — туда, куда они собираются. А собираются они в село Нижний Воч. В
этом селе Гелий Петрович вырос, и сейчас у него там живёт мать Капиталина
Афанасьевна и племянница Оксана с семьёй, и у Оксаны день рождения. Для меня же
поездка в Нижний Воч — это возможность побывать хотя бы в одной местной деревне
по пути на Дзёль. Пока они будут праздновать, я мог бы там походить, поснимать,
поискать что-нибудь интересное, пообщаться с народом.
У Гелия Петровича
вместительная машина-фургон, влезает всё многочисленное семейство. Ехать
Село Нижний Воч
вытянулось вдоль левого берега речки Воч. Оно средних размеров, дома в нём в основном
традиционные северные, но не особо крупные. Некоторые из них по виду недавней
постройки. Они меньше по размерам, при этом окна у них, наоборот, больше. Отсутствует
и ряд хозяйственных помещений, в настоящее время утративших свою необходимость.
В остальном же они сделаны по старинным принципам, с сохранением традиций.
Имеются несколько старинного вида амбарчиков, с помостом и нависающей частью
перед входом. Когда-то в селе стояла деревянная церковь, её фото есть в книге
И. Н. Шургина «От лесной избушки до церкви дивной», посвящённой
деревянной архитектуре народа коми. Снимок был сделан в 1985 году, и вскоре
после этого церковь была разобрана. Сейчас на её месте стоит жилой дом.
Перед обратным
отъездом довелось мне немного посидеть и за праздничным столом. Дом Капиталины
Афанасьевны — хороший пример преемственности строительных традиций. И снаружи,
и внутри он выглядит как старинный, хотя построен был в начале 1960‑х.
Вообще, известно, что в таких глухих местах, отдалённых от областных и районных
центров, традиции держатся лучше и дольше. И это одна из причин, по которой я
стараюсь пролагать свои маршруты именно по таким местам…
Вечером,
уже по возвращении в Зимстан, к Гелию Петровичу зашёл его младший брат
Пантелеймон. Он и взялся забросить меня завтра на Дзёль. Довезёт, сказал,
просто так, без денег, мне только надо будет заправить ему машину на
бензоколонке.
14 июля
Выехали часов в 9. От
Зимстана до Дзёля
Это мне всё
Пантелеймон вещает по мере продвижения. За
Дзёль — село гораздо
более крупное, числится порядка 180 жителей. Стоит на открытом холме, в
окружении глухих лесов. Электричество тоже дизельное, с 5 утра и до полуночи, и
мобильной связи нет. Это как бы волостной центр, имеется сельская администрация
(сельсовет по-старому). Сегодня воскресенье, день нерабочий, ищем дом председателя.
Председателя зовут Гелий Иванович, и Пантелеймон сдаёт меня ему с рук на руки.
Итак, до Дзёля я
добрался, с ночёвкой определился. Дальше мне предстоит самый сложный и
непонятный участок пути: межобластной переход в Коми-Пермяцкий округ.
Автомобильная дорога в Дзёле заканчивается. Дальше на карте обозначена
пунктирная лесная дорога до посёлка Жемчужный, стоящего уже на пермской
стороне. Генеральное направление юго-восток, расстояние километров 40. Это
многовато. За один день не дойти, даже если выйти очень рано утром. Иду я без
палатки, и ночевать на пути негде. Нарисованы, правда, на карте две
сомнительные промежуточные деревушки — Оська и Пурга (подписанные как нежилые),
но на спутниковых снимках даже при не очень высоком разрешении можно
разглядеть, что от Оськи вообще ничего не осталось, на месте Пурги
просматриваются несколько точек, похожих на строения, но на них как-то не хочется
рассчитывать. А на спутниковых снимках видно и ещё кое-что. А именно, что места,
куда я направляюсь — это с пермской стороны район массовых вырубок, которые
простираются практически до границы с Коми. И часть дороги на Жемчужный попадает
на участки этих вырубок и в них теряется. И мне это не нравится. Из космоса эти
места выглядят ровно и гладко, но кто знает, как там на самом деле…
Теоретически есть,
правда, и другой вариант передвижения. С пермской стороны по тем местам
проходит лесовозная дорога, магистраль с несколькими усами-отворотами. Дорога
на Жемчужный пересекает её километрах в 15 от Дзёля. Если по ней что-то ходит,
то проблема автоматически снимается. А если нет? Идёт она по местам безлюдным,
вливается в итоге в проезжую трассу, но если до той трассы идти пешком, то это
по самым скромным прикидкам километров 50. Для меня это минимум три дня пути с
двумя ночёвками. В связи с этим я уже морально готов начать осваивать технику
строительства лесных шалашей.
Здесь, на месте, мои сомнения
относительно вырубок подтвердились. Идти той дорогой, какой я собирался, меня
начали настойчиво отговаривать. Действительно, на вырубках вся дорога нарушена,
заросла и непроходима. И чтобы пробраться в те края, надо ориентироваться не на
Жемчужный, а на лесовозную трассу. А выйти на неё лучше всего по новой лесной
дороге (которой нет ни на карте, ни на спутниковых снимках), это даже короче,
всего
Тем не
менее, первую ночёвку на пути я себе вроде обеспечил. Есть возможность обойтись
без шалаша. Как я и предполагал, здесь по округе, по лесам у местных мужиков
имеются лесные избушки. И одна из них как раз на моём пути, на расстоянии
дневного перехода, на ручье Кокъёль. Нашёл я её хозяина, по имени Алексей, обо
всём договорился, он даже начертил мне схему, как эту избушку найти. В путь
надо будет выйти завтра утром, сегодня я здесь уже достаточно всё разведал,
нашёл и новую дорогу, и старую. На начальном этапе они обе для пешего перехода
вполне приемлемые.
15 июля
Гелию Ивановичу
сегодня надо ехать по делам в Усть-Кулом, в 6 часов утра его должна забрать
машина. Полагаю, мне имеет смысл выйти вместе с ним. Чем раньше выйду, тем
больше за день успею пройти. Особенно если учесть, что при переходе пермской границы
автоматически «съедается» сразу два часа: там уже другой часовой пояс.
До избушки, по словам
Алексея,
Вообще, такие
масштабные переходы под рюкзаком случаются у меня не так уж часто. А жаль. Они
привносят необходимый походный элемент, без них путешествие представляется не
совсем полноценным. Нет той остроты ощущений. Зато сейчас мне это, похоже,
предстоит в полной мере. Меня ещё накануне стращать начали всякими там медведями,
клещами, змеями, ползущими с Кировской области…
Примерно на полпути до
лесовозки дорога пересекает ручей и речку Бадью. Здесь надо заправить водой все
ёмкости, дальше воды не будет до самого Кокъёля, до избушки: начинается
беломорско-каспийский (вычегодско-камский) водораздел.
После Бадьи дорога
становится уже менее езженная, более заросшая. Вообще, машины по ней ходят в
основном зимой, как по зимнику. Видно, что её чистят от падающих деревьев,
однако под ногами с каждым километром становится всё хуже. Колеи становятся всё
более изрытыми, нога периодически куда-то проваливается, понемногу и стволы
поперечные неубранные начали попадаться. Идти становится всё труднее, падает скорость
передвижения… Но вот лес резко меняет характер и начинает представлять собой
частые-частые заросли молодых деревцев с прорубленным коридором-дорогой. Что
очень похоже на заросшую вырубку, а значит может говорить о близости вожделенной
лесовозки…
Действительно, вот и
она! Дошёл. Первый участок пройден. Четыре с половиной часа в пути. Это уже
однозначно Пермский край, Коми-Пермяцкий округ, можно переводить часы. По
местному времени сейчас половина первого, середина дня.
Моя ближайшая задача —
добраться до райцентра, посёлка Гайны. Или хотя бы до проезжей трассы Гайны —
Усть-Чёрная. Дорога, на которую я вышел, — это грунтовка с красно-глиняным
оттенком, но достаточно ровная и твёрдая. Следы автомобильного протектора
имеются, но сильно застарелые. Вариант один: вставать и двигаться на юг. Сегодня
как минимум до избушки. Впрочем, есть вероятность, что где-нибудь к дороге подойдёт
боковой ус, на котором следы протектора будут уже не такими застарелыми. И
кто-нибудь когда-нибудь мня подберёт на какое-нибудь колёсное средство…
Очевидно одно: чем дальше я буду продвигаться, тем эти шансы будут увеличиваться.
Такое ощущение, что по
лесу шлось легче и быстрее. Возможно, потому что солнце начало активно
припекать, и прямо спереди по курсу… Подошло сбоку несколько усов, но все без
признаков движения. Этого участка дороги на моей карте нет, где я нахожусь,
знаю лишь приблизительно, расстояния меряю часами, фиксирую в блокноте каждую
приметную вешку на дороге.
Прошёл я так
километров 8‑9, до избушки осталось уже совсем немного. И вот подошёл
слева очередной ус, и этот ус мне сразу же понравился гораздо больше остальных.
Потому как очень хорошо наезженный и с признаками недавнего передвижения. Вот
это есть реальный повод для оптимизма. И действительно, только зашёл я за этот
ус, как сзади возникло вдруг какое-то движение, и показалась большая
машина-вахтовка. Развозит по домам очередную вахту лесорубов. Вот именно сейчас
— не раньше и не позже. Не суждено мне, однако, пожить в лесной избушке.
Автостоп в таких местах срабатывает стопроцентно…
А если серьёзно, то за
все годы моих путешествий подобные вещи со мной случаются регулярно. Я это
называю так: меня ведёт. Что-то
свыше. Или кто-то… Но этот случай, пожалуй, самый яркий из всех.
Тем более что машины
здесь ходят довольно редко. Даже не каждый день. Я ведь думал так: если
производятся лесозаготовки, то должен быть регулярный поток лесовозов,
вывозящих брёвна. А здесь, оказывается, всё иначе. Другая технология. Здесь
брёвна оставляют на делянках до зимы и вывозят по снегу (иначе, как мне
объяснили, ни один лесовоз туда не пройдёт). Подвозят их к берегу Камы,
сгружают на лёд и оставляют до весны. Весной река вскрывается, вода
поднимается, подхватывает брёвна, и они сплавляются по реке до Соликамска.
Двоих ребят надо
забросить в Жемчужный, и мы туда сворачиваем.
И через некоторое
время вливается в дорогу Гайны — Усть-Чёрная. Укатанная песчаная грунтовка,
размеченная километровыми столбами. До Гайн
Время уже вечернее,
весь день сегодня в пути, с раннего утра. Всё, хорэ, сейчас застолбиться
где-нибудь в гостинице и совершать оттуда радиальные выходы. Но до гостиницы
ещё надо дойти, а это далековато. И у меня сегодня почему-то всё наоборот: чем
лучше дорога, тем тяжелее идётся. Кроме того, я ещё в одном месте не совсем
удачно перемотал портянки и сильно стёр ногу…
В официальную
гостиницу я как зашёл, так сразу же оттуда и вышел, увидев четырёхзначные цены.
Здесь где-то должна быть ещё одна, частная. Но она без опознавательных знаков,
и, не зная, её просто не заметишь. Местные тётушки подсказали телефон хозяйки.
Хозяйку зовут Наталья, живёт тут неподалёку, вышла и встретила.
Гостиница
устроена в складских помещениях на берегу Камы, Наталья берёт их в аренду. Окно
моей комнаты выходит прямо на реку. Договорились на 500 рублей в сутки. Дня
три-четыре, полагаю, я здесь проведу.
3. Гайны. База
16 июля
Сегодня я никуда
двигаться не в состоянии. Разве что посетить местный музей да поковылять по
посёлку со своей стёртой ногой. Но спешить тут и не следует. Это новый для меня
регион, а в процессе первого знакомства гонка совершенно неуместна.
Итак, Коми-Пермяцкий
округ. После объединения в 2005 году с Пермской областью он утратил статус
субъекта федерации, тем не менее, в каком-то виде сохранился. Его центр — город
Кудымкар, расположенный на юге округа. Посёлок Гайны, наоборот, самый северный
его районный центр. Стоит на правом всхолмленном берегу реки Камы — той самой,
волжского притока, только в верхнем течении. Когда-то она даже здесь была
широкой и полноводной, и ходили корабли. А сейчас её едва переплывёшь даже на
лодке. О былом величии напоминает лишь высокий бетонный причал, стоящий сейчас на
сухом месте, метрах в 20 от кромки воды, да цепочка бетонных плит, когда-то
укреплявших берега от размыва, а теперь просто подпирающих сухие откосы. Да ещё
несколько старых корабликов, так и оставшихся на высохшем дне… Уровень воды
упал, по моим расчётам, метра на 3, не меньше.
Гайны — поселение
старинное, известное с 1579 года. Но от старины здесь осталось очень мало. В
центре посёлка у берега Камы стоял раньше каменный собор, сейчас о нём напоминает
только группа опорных столпов по контуру бывших стен да установленный между
ними памятный крест. Ближе к краю посёлка недавно возведён (но ещё не совсем
закончен) новый деревянный храм из калиброванных «карандашей». Действующая церковь
сейчас устроена в одном симпатичном старинном деревянном домике, стоящем в
очень приятном месте: по соседству с центральной площадью (типа зоны отдыха, с
детским городком), напротив прудика с деревянным мостиком.
Сохранилось
красно-кирпичное одноэтажное здание старой школы постройки начала XX
века. По
виду не особо притязательное, но вместе с тем несущее дух старины. Кое-где
можно встретить и старые деревянные жилые дома. Здесь они уже не такие, как в
соседнем Усть-Куломском коми-зырянском районе, не «северного» типа, здесь ближе
к уральской традиции. В местном краеведческом музее выставлен макет
традиционной крестьянской усадьбы коми-пермяков. В отличие от северного дома,
построенного по принципу «всё под одной крышей», здесь часть хозяйственных
помещений могла выноситься во двор, в качестве отдельных построек. В связи с
этим основной дом здесь, как правило, меньших размеров, чем у коми-зырян.
Имеется, однако, одна общая черта с сысольско-вычегодским типом дома: и там, и
здесь передняя стена не торцевая, а боковая. Вход тоже посередине, попадаешь в
сени, из сеней в одну сторону изба летняя, в другую сторону изба зимняя, с
печкой. Сбоку от дома ворота во двор, позади дома в едином комплексе: баня,
навес и сарай с хлевом для скота. Кровля дома представлена двускатная, хотя здесь
распространён и четырёхскатный тип. Даже, возможно, в большей степени.
Вот, похоже, немного
освоился в этих коми-пермяцких краях. И даже вроде бы начал улавливать некоторые
антропологические отличия коми-пермяков от коми-зырян (это Валера Шарапов,
профессиональный этнограф, дал мне в Сыктывкаре хорошую вводную). Итак:
правильный, слегка вытянутый овал лица, небольшие чуть суженные глаза, светлые
волосы. Как правильно подметил Валера, есть даже что-то прибалтийское. На вид несколько
простоваты, но простоватость эта особого свойства: придаёт всему облику какое-то
специфическое обаяние…
И с радиальными
выходами я тоже определился. Вырисовываются два направления. Прежде всего, мне
здесь в один голос твердят, что обязательно надо попасть в село Монастырь. Там стоит
большая деревянная церковь и имеется много старинных крестьянских домов. Однако
не совсем понятно, как туда можно добраться. Это тупиковая ветвь, отворот от
основной дороги к посёлку Сёйва, автобусы не ходят. Наталья, хозяйка гостиницы,
сама с тех мест, говорит, что ездит туда частник на «буханке», с Гайн
отправляется после обеда (по другой информации — вечером), Это неудобно, мне бы
желательно в первой половине дня.
И
второе направление — противоположное: по основной дороге на юг, в сторону Кудымкара.
Там прямо по дороге имеется ряд пунктов, которые хотелось бы посетить. Этот
радиус более очевидный в плане передвижения (шесть только официальных автобусов
плюс регулярный автостоп), с него, пожалуй, и следует начать.
17 июля
Мой автобус в 8 часов.
Еду по своей отработанной схеме: до самого дальнего пункта, затем поэтапно
выбираюсь обратно. Забрасываться решил не слишком далеко, до села Юксеево,
Юксеево — это уже
соседний Кочёвский район. Средних размеров село, стоящее у распутья дорог. При
въезде в село со стороны Кудымкара установлена стильно оформленная надпись
«Село Юксеево, 1579» и стоит деревянная фигура мужика с вилами — в стиле
традиционной деревянной скульптуры, которой издавна славился пермский край.
В селе стоит каменная
Преображенская церковь 1787–1798 годов постройки. Её относят к стилю «уральское
барокко». Квадратный в плане храмовый четверик, пятигранный алтарь, трапезная.
Кровля четверика имеет форму сомкнутого четырёхгранного свода, из вершины
которого вырастает трёхъярусная конструкция из убывающих по ширине восьмигранных
барабанчиков. Два нижних имеют сквозные проёмы, как на ярусах звона, а верхний
должен увенчиваться главкой, но главки сейчас нет. Нижние окна храмового
четверика обрамлены «рогатыми» наличниками, изящество которых очень сильно
теряется в обшарпанности стен. При всём при этом церковь находится в процессе
восстановления: воссозданы утраченные фрагменты кирпичной кладки стен, сделана
хорошая железная кровля, вставлены новые окна — стеклопакеты, но выполненные
стильно, с традиционной расстекловкой.
После Юксеево двигаюсь
обратно, в сторону Гайн. Следующий мой пункт — посёлок Сергеевский,
Непосредственно перед
Сергеевским проезжаем мост через малую речку, и с этого моста хорошо смотрятся
три статных старинных дома, под традиционными уральскими четырёхскатными
крышами. Два из них (дальние) — это бывшие дома управляющих известных русских
промышленников Строгановых, деятельность которых затронула и эти места.
Особенно хорош центральный дом: по своим размерам он как бы сдвоенный, 8 окошек
на передней стороне. Примечательно, что у него ещё держится тесовая кровля,
выполненная по старинной технологии: в два слоя дороженных досок. Выразительна
и торцевая стена боковой пристройки: с двустворчатой филёнчатой дверью и
волоковыми оконцами ромбовидной формы. А сама пристройка (судя по её виду и расположению)
выполняет, вероятно, ту же функцию, что и хозяйственная часть северных домов, с
помещением для скота. Окна всех трёх домов забраны в фигурные наличники,
выкрашенные в традиционный для приуралья синий цвет (в отличие от привычных
белых наличников северных домов).
Следующий переезд был
на легковушке, автостоп тут сработал ещё быстрее. Ехать километров 18, и за эти
километры, за разговорами, выяснился один интересный момент. Эта основная
дорога, идущая через Кудымкар и Гайны, оказывается, теперь сквозная. После Гайн
она меняет направление с северного на западное и идёт через Усть-Чёрную в
соседний регион, Республику Коми: к посёлку Кажым и дальше до села Визинга, где
вливается в трассу Сыктывкар — Киров. Сквозной она стала совсем недавно, года
три назад, когда построили межобластную перемычку. И этой перемычки ещё нет ни
на картах, ни даже на спутниковых снимках. И я про неё не знал. А если бы знал,
то наверняка для попадания сюда выбрал бы именно этот маршрут: через Визингу и
Кажым. В архитектурном плане он, кстати, намного интереснее. Но двигаться
пришлось бы исключительно по дорогам, на транспорте, и не было бы той
«изюминки», того многокилометрового и полного неизвестности дзёльского
перехода. Так что хорошо, что я не знал про сквозную дорогу…
Выходить мне у деревни
Чажегово, но нужна не она, а следующая деревня Васькино. До неё надо ещё пройти
около километра, через поля. Я там надеюсь увидеть деревянную церковь Покрова
Богородицы 1907 года постройки. Её фото я уже видел в Сети и хорошо представляю
себе её состояние. Главное, чтоб не было хуже. Чтобы она меня дождалась.
Кажется, дождалась, не
завалилась. Крен колокольни составляет градусов 30. Непонятно, на чём держится.
При этом её шатёр с главкой (взятые сами по себе) вроде бы в неплохом состоянии.
Кровля основного четверика вся прогнила и провалилась. Главка находится пока
наверху, полулежит на этих завалах. Прямоугольный алтарный выступ стоит вообще
без кровли. Основной сруб на вид держится более-менее сносно. Сама церковь
размеров небольших, была предположительно одноглавая. По словам местных, в таком
состоянии она пребывает уже лет пять…
На остановке в этот
раз пришлось постоять подольше, около получаса, пока не подобрала «буханка».
Мне сегодня надо посетить ещё одно место, деревню Данилово. Это уже в
непосредственной близости от Гайн, километра 4 не доезжая. Там стоит деревянная
часовня, восстановленная и действующая. Формы она самой простой: обшитый сруб
под двускатной кровлей, перед входом навес на двух столбах. Наверху устроено
некое конусообразное подобие главки, покрытое каким-то жёлтым металлом,
смотрится более-менее прилично.
Собственно, на сегодня
всё, можно возвращаться в Гайны. Но на трассу выходить не хочу. Автостоп — это
хорошо, но хочется и по земле походить. И она здесь к этому вполне располагает.
Холмистые поля, увалы, островки и линии елей, леса на отдалении. До Гайн есть
короткая полевая дорога, через холмы, километра 2 всего. Твёрдая и ровная, но
красно-глинистая, и можно представить, что здесь бывает в дождь. Хорошо,
сегодня сухо и солнечно. По бокам молодая хвойная поросль, красиво и приятно, и
растёт земляника, но становится немного грустно, когда представляешь, какие эти
поля могли бы давать урожаи…
В Гайны
дорога привела с незаметной стороны и к тому краю, где моя гостиница. Очень
удобно. Времени сейчас начало 5‑го, у меня есть целый вечер, чтобы
отдохнуть и собраться с силами. Завтра предстоит выход более сложный.
18 июля
День сегодня, в
отличие от вчерашнего, пасмурный и дождливый. Но идти надо. Надо добираться до
Монастыря. Из реальных вариантов только автостоп. Выходить за черту посёлка и
вставать на позицию. Направление в сторону Усть-Чёрной, на
Машина взяла только до
поворота. Поворот сразу же после моста через Каму. Основная дорога пошла вдоль
камского притока Весляны, а мне надо вверх по Каме. Направление тупиковое,
машины ходят редко. До Монастыря километров 12‑13, можно пройти и пешком.
Машина появилась минут
через 40, когда была пройдена примерно треть пути. Едут не местные, здешние
деревни знают не слишком хорошо. Монастырская церковь стоит на отдалении, и за
дождливой мглой и запотевшим стеклом машины я её не разглядел. И мы её сильно
проскочили, пришлось возвращаться обратно (впрочем, тоже на попутке).
Тут не только село
Монастырь, тут целый куст селений: деревни Кулига, Логиново, Пашня. Но картина
везде примерно одинаковая: разрозненно стоящие оставшиеся домики, в основном
покинутые, многие с выставленными окнами и прогнившими крышами. Впрочем, в
некоторых домах живут. В некоторые наведываются.
Деревянная церковь
Николая Чудотворца стоит на высоком берегу Камы. Она большая, пятиглавая, с
шатровой колокольней. По времени постройки поздняя, 1905–1909 годов, сделана
«под камень». Украшена многочисленными декоративными элементами, например,
щипцовым поясом в основании шатра колокольни или изящными слуховыми окошками-люкарнами
на шатре. Стоит церковь заброшенная и бесхозная. В очень плохом состоянии
алтарная часть, всё остальное ещё более-менее держится. Внутри сохранилась бетонная
солея с амвоном.
Само село Монастырь
когда-то было не маленьким, сейчас оно сильно поредело. Невозможно отыскать
даже какого-либо цельного фрагмента застройки. Тем не менее, некоторые уютные
уголки здесь ещё сохранились. И дома действительно стоят старые, традиционные.
Но по сравнению с классическими северными они существенно меньше по размерам и
по облику, на мой взгляд, менее выразительны. Вообще, за эти три дня пребывания
на коми-пермяцкой земле мне удалось выявить несколько типов здешних жилых построек,
и сейчас можно уже сделать попытку их расклассифицировать.
Итак, первый тип.
Условное название — верхне-печорский. Такие дома я впервые увидел именно в тех
краях, когда путешествовал там 10 лет назад. Основной дом состоит из двух изб,
фасад по длинной стене, вход посередине — сени — изба налево, изба направо.
Хозяйственная часть (сарай) пристроена Т‑образно сзади, по центру. Кровля
основного дома бывает двух-, но чаще четырёхскатная.
Второй тип —
разновидность верхне-печорского, только сарай пристраивается не по центру дома,
а с краю. В результате получается Г‑образный охват территории, в единственном
свободном углу которой может находиться какая-либо дополнительная постройка.
Третий тип — ещё одна
разновидность. Одинарная изба, сарай тоже сзади, но пристраивается не торцом, а
по всей протяжённости, с односкатным покрытием, как бы продолжающем основную
кровлю (со ступенчатым перепадом).
Четвёртый тип
напоминает распространённый северный вариант — «дом-брус», только в уменьшенном
виде. Изба с передним торцевым фасадом, хозяйственная часть пристраивается
сзади как продолжение дома. Кровля бывает в двускатном, а бывает и в трёхскатном
варианте: скат над передним фасадом и два боковых ската по всей длине дома, иногда
с перепадом по высоте на стыке с хозяйственной частью. В дальнем торце обыкновенный
двускатный фронтон. Условно можно считать этот тип переходным от средней полосы
к Северу.
Пятый тип — один из
классических уральских. В книге Е. Н. Бубнова «Русское деревянное
зодчество Урала» он назван «двойной дом». Дом и сарай стоят рядом, передними
торцами ориентированы на одну сторону. Между ними крытая перемычка-двор, в ней
основной вход. Иногда рядом (в сарае) делается дополнительный выход для скота.
Такой тип жилища я здесь встречал пока крайне редко.
Обратный путь начался
в пешем варианте, по пустынной дороге. Пройти пришлось километров 9, после чего
меня очень удачно подобрал грузовик с брёвнами и довёз прямо до центра Гайн.
Вот, собственно, на этом гайнская программа моя исчерпана, и можно переезжать
на следующую базу, в город Кудымкар.
А сегодня ещё вечер в
Гайнах и гостиница на складах. За эти дни она мне стала почти как дом родной. И
это во многом благодаря Наташе, её хозяйке. Человек она, возможно, излишне
эмоциональный, но открытый и легко контактный. А мне на маршрутах очень часто
не хватает именно такого общения… Наташа появляется в гостинице каждый вечер, у
неё здесь идёт ремонт, оборудование новых помещений. При этом она откровенно
признаётся, что гостиница эта доставляет ей больше проблем, чем прибыли. И
держит она её исключительно для будущей пенсии: чтобы было, с чего платить.
И это всё очень хорошо
понятно. С работой здесь, мягко говоря, так себе. Как, собственно, и в прочих
глубинных местах, где мне доводится бывать. Здесь, правда, есть некий проблеск:
работает ремонтный завод в Гайнах‑1. Выпускает, в частности, чугунную
фурнитуру для печей: дверцы, колосники, заслонки. Но это районный центр, а что
происходит на местах, об этом мне вкратце рассказал Юра, мой сосед по комнате (ночевал
со мной одну ночь). Он сам с Усть-Чёрной, мент (полицейский по-сегодняшнему).
Говорит, что народ активно спивается, всех возрастов, очень многие умирают
молодыми, руки на себя накладывают… А все эти нынешние
нововведения-преобразования ничего хорошего не приносят. Он сам живой пример:
полицию сейчас реорганизовали-сократили-укрупнили, центр сделали в соседнем
райцентре Кочёво, и она охватывает теперь четыре района. В Усть-Чёрной на весь
тот край (а это несколько посёлков) оставили только четыре человека. Юра сам
смог зацепиться здесь, в Гайнах, и на работу ему теперь приходится всё время
ездить за
Вообще,
насколько я смог понять, единственное реальное занятие для местного населения —
это лес. И то для того, кому посчастливится: количество вахт ограничено. Старые
отдалённые посёлки-лесопункты ликвидируются, узкоколейки для вывоза леса разбираются.
И это при том, что из всех шести районов Коми-Пермяцкого округа Гайнский самый
большой по площади (почти половина территории всего округа) и наиболее богатый
лесами. Вероятно, многое уже вырубили, и сейчас подбирают остатки…
4. Гайны — Кудымкар. Переезд
19 июля
Автобус уже знакомый,
8‑часовой. До Кудымкара
Погода, как и вчера,
сырая и пасмурная. Кроме того, ведётся капитальный ремонт дороги, на очень
протяжённом участке. Транспорт пускают по временной грунтовке, глиняной и
грязной. Как следствие, очень низкая скорость…
В Дёмино прямо с
дороги видна маленькая деревянная часовенка. Стоит позади деревни, на полях, на
взгорке. Рядом растёт одинокая сосенка, слегка склонившись к часовенке своей
кроной. Сама часовенка простой клетской формы, перекрыта на два ската. С
западной стороны вплотную пристроена колоколенка: квадратный в плане сруб с
восьмигранным ярусом звона, завершается узеньким шатёриком. В подколоколенной
части вокруг входа видны врубки от крыльца. Стоит часовенка заброшенная, в
кровле огромные дыры, от креста (или главки) остался только центральный столб.
Здесь должен получиться хороший кадр: часовенка со склонённой сосенкой, на фоне
пустых полей и пасмурной мглы. Его, наверное, можно будет назвать «Одиночество
вдвоём»…
Следующая остановка должна
у меня быть в следующем районном центре, селе Юрла,
В Юрле сразу же
захотелось задержаться подольше. Село встречает интересным комплексом,
выполненным в стиле «модерн». Это так называемая больничная усадьба, земская
больница, построенная в начале XX века. На переднем
плане одноэтажный каменный протяженный корпус с заворотами, совершенно
нетипичный для сельской местности. Многочисленные башенки по краю кровли,
трёхгранный эркер в одном из углов, несколько выделенных фрагментов фасада с
полукруглым либо ломано-щипцовым завершением. Укрупнённые окна с мелкоячеистой
расстекловкой в нижней части, обрамлённые сверху округлыми полуналичниками,
массивные профильные подоконники-водоотливы. Стоят ещё несколько деревянных одноэтажных
корпусов аналогичного времени постройки, с намёком на модерн. На одном из них
висит памятная табличка: «В этом доме в годы Великой Отечественной войны жил
чемпион мира по шахматам Михаил Таль». Судя по виду, эти деревянные корпуса
используются сейчас, в лучшем случае, как подсобные помещения и требуют если не
реставрации, то, как минимум, косметического ремонта. И стоит ещё один новый
корпус: двухэтажный и с претензией на некую «стильность». По сути, обыкновенная
силикатно-кирпичная серая «коробка», только центральный вход устроен в широкой
нише и обрамлён двумя белыми колоннами (высотой на все два этажа) — с базами и
капителями. На углах на уровне второго этажа красно-кирпичными вставками
выложено подобие «руста». И всё это вместе смотрится, мягко говоря, несколько
несуразно…
В центре села, возле
автостанции, устроен очень приятный сосново-берёзовый парк, а ближе к дальнему
краю стоит деревянная Богоявленская церковь XVIII века. По некоторым
непроверенным сведениям она была одноглавая и шатровая. Изначальное завершение
сейчас утрачено полностью, но церковь уже 13 лет как действующая, и на ней произведён
ремонт. Именно ремонт, не реставрация, с приданием более-менее благообразного
вида. Старая часть представляет собой протяжённый обшитый объём, включающий храмовый
четверик, более широкую трапезную и пятигранный алтарь. Сейчас над всем объёмом
устроена новая двускатная железная кровля (храмовая часть и трапезная — под
один уровень), сверху с восточного края установлена небольшая главка с крестом,
с западного — четырёхугольная звонница. В северо-западном углу сделано новое
красивое крыльцо с навесом в виде бочки и двумя витыми колоннами. Вся церковь
покрашена в бело-розовые тона и обнесена аккуратным забором с арочными
воротами.
Довелось мне тут между
делом познакомиться и с местным батюшкой, отцом Евгением, и пообщаться с
прихожанкой по имени Елена. С её слов я узнал, что церковь эта была закрыта в
1932 году, после чего в ней размещались: библиотека, дом политпросвещения, дом
пионеров, во время войны были устроены жилые квартиры. Церковь хоть и держится
на вид крепко, но внутри, под обшивкой, вся гнилая (руку просунешь — и труха).
И стоит уже фактически без фундамента, прямо на земле.
Была здесь и другая
церковь, каменная, Рождества Богородицы, — разобрана на кирпич. Сейчас её
собираются воссоздавать заново, есть уже проект. Всё это очень хорошо, вот
только после постройки каменной деревянную если и не разберут, то наверняка просто
оставят догнивать. А это всё-таки XVIII век…
Узнал я и ещё кое-что
интересное. В Юрлинском районе в селе Зула (
А по схеме мне надо
перед Кудымкаром сделать ещё одну остановку, в селе Белоево. Автобусов здесь
ходит уже заметно больше, чем в Гайнах, мне достался аж двухэтажный. Первый раз
на таком еду. Эти автобусы предназначены для ровных и гладких шоссе, и немного странно
было ощущать со второго этажа, как он переваливается с бока на бок, двигаясь по
временной грунтовке, рядом с перестилаемым асфальтовым полотном.
Тем не менее,
До
Кудымкара остаётся километров 20, и автобус здесь уже довольно регулярный
транспорт. До города доехал — не было ещё и 6 часов. По наводке Наташи
(гайнской) устроился здесь же, на автовокзале, в комнатах отдыха, 250 рублей за
ночь. По сути это такая же гостиница, с одним только нюансом: в дневное время
(с 9 до 17 часов) она закрыта. Меня такой режим вполне устраивает, полагаю, что
в эти часы мне будет, чем заняться.
5. Кудымкар. База
20 июля
Кудымкар и окрестности
— это заключительная часть моего путешествия. Здесь я намереваюсь пробыть дня
три, есть список мест, которые хотелось бы посетить. Список небольшой, но по
ходу дела он может пополняться. Начинаю традиционно с самой дальней точки,
сегодня это посёлок Майкор.
Автобусное сообщение
здесь очень хорошее, уехать не проблема. До Майкора
У кромки лугов кое-где
устроены изгороди довольно своеобразной конструкции: в качестве опорных столбов
выступают несколько отрезков жердей, установленных шалашиком, и между этими
шалашиками протягиваются уже основные жерди ограды.
Примерно на половине дороги
в окне автобуса мелькает деревянная церковь: проезжаем мимо села Антипино. Сюда
надо будет заехать на обратном пути. А километров за 9 до Майкора, в селе Они,
опять же из окна автобуса, на полном ходу вижу одно весьма оригинальное
решение. Храма здесь нет, действующая церковь устроена в одном из домов. И
местные умельцы сколотили из досок большой трёхшатровый силуэт с главками и
установили его над входом. Просто, изящно и эстетично…
Майкор — крупный
посёлок, стоящий на высоком обрывистом берегу Камского моря — водохранилища
перед Камской ГЭС, находящейся в городе Перми. Здесь ещё не Кама, здесь Иньва в
подпёртом-разлитом состоянии: широкие просторы и обширная водная гладь с
мелкими островками. Это одно из старейших поселений на территории округа,
датируется X веком. В XVIII веке Майкор относится
к вотчине Строгановых, а в XIX веке, после
устройства здесь в 1811 году железоделательного завода, представляет собой, по
сути, рабочий посёлок при этом заводе. Завод был расформирован в 1950‑е
годы в связи с затоплением его территории водохранилищем строящейся ГЭС.
Вероятно, от заводских времён в центре посёлка сохранилось несколько старинных
складов-магазей, наподобие той, что я видел в самом начале маршрута в селе Нёбдино.
Также в центре,
недалеко от кромки обрыва стоит не совсем обычный храмовый комплекс. Действует
деревянная Богоявленская церковь 1807 года постройки. Представляет она собой сейчас
сильно протяжённый обшитый объём с пятигранным алтарным окончанием в восточном
торце. Перекрыта (вся, кроме алтаря) на два ската под один уровень. Алтарь покрыт
отдельно, традиционным образом. Церковь двухэтажная, но нижний этаж сильно врос
в землю и для служб не используется. О былом величии свидетельствует только
одна, но экстраординарная деталь. Высокая кирпичная колоннада у южного фасада
храмовой части, стоящая на массивном кирпичном основании, сейчас уже изрядно
раскрошившемся. Сама колоннада тоже сильно облетела, однако наверху сохранились
ещё остатки витиеватых капителей. Это был классический портик — каменный у
деревянного храма. Колонны сейчас упираются прямо в небо, подпираемый антаблемент
не сохранился (возможно, был деревянным). По идее, такой же портик должен был
быть и симметрично, у северного фасада, но там сейчас осталось только нечто,
похожее на цоколь, зашитый досками. Внутри, в действующей части, на стене висит
картина с изображением этого храма в прежней красоте. Он был сделан в дереве
под камень, под стать городским белокаменным соборам, с классическим ротондно-купольным
завершением и двухъярусной колокольней. В 1915 году, по причине его ветхости,
рядом, с западной стороны, почти вплотную был заложен новый каменный храм. И
его начали строить, возвели большую двухъярусную колокольню в неорусском стиле,
с богатым кирпичным декором, начали возводить и основные стены. Однако
вследствие известных событий 1917 и последующих годов, храм так и остался
недостроенным. Колокольня стоит без завершения, основные стены возведены только
до уровня середины окон. И в таком виде храм пребывает уже почти 100 лет.
Впрочем, сейчас, похоже, дело начало сдвигаться…
На обратном пути делаю
запланированную остановку в Антипино. Деревянная Рождественская церковь
действует здесь уже 15 лет. Она поздняя, 1914 года постройки, очень простой формы:
обшитый продолговатый сруб, перекрытый на два ската, с одним поперечным
перерубом, отделяющем притвор. Алтарь прямоугольный, с запада пристроен
узенький невысокий срубик — глухое крыльцо. Уже в наше время наверху возведён
восьмигранный световой барабан с главкой. Ещё одна главка, маленькая,
конической формы, установлена над алтарём. Довелось мне тут пообщаться и с
местным батюшкой, после чего возникла необходимость в срочном пересмотре
ближайших планов. Дело в том, что по здешней округе, как выяснилось, стоят ещё
несколько деревянных храмов, в моём списке не учтённых. Батюшка назвал сёла
Ёгва, Купрос, Крохалёво. За Крохалёво, в деревне Урманово — деревянная часовня.
И в Майкоре, сказал, тоже есть деревянная часовня, только я до неё сегодня не
дошёл. Надо теперь строить оптимальную схему обхода. Судя по расположению,
Купрос, Крохалёво и Урманово обходятся в единой связке, но на это надо заложить
как минимум полдня. А в Ёгву реально попасть уже сегодня, по возвращении, это
всего в
А пока что до автобуса
есть ещё немного времени, которое можно употребить на знакомство и с
гражданской застройкой. И здесь есть что посмотреть, и в более выразительном
виде, чем под Гайнами. В этих местах уже регулярно встречаются классические коми-пермяцкие
двойные дома: дом и сарай, оба рядом, торцами к улице, между ними узенький
«переходной отсек», составляющий часть крытого двора, с основным входом. Этот
отсек перекрыт на один скат, как бы в продолжение кровли основного дома (с небольшим
смещением по высоте), при этом нижний край этого ската совмещён с нижним краем
ската крыши сарая, образуя тем самым достаточно объёмный разжелобок. Или вот,
небольшая вариация: то же самое, только не с парадной уличной, а с боковой стороны.
А на улицу выходит основной дом (длинной своей стороной), представляющий собой
классическую двойную избу с глухим парадным крыльцом-рундуком посередине. От входа
налево изба чуть повыше, перекрыта на два ската, направо изба чуть пониже, перекрыта
на три ската. Ещё один вариант: тот же принцип (дом — крытый двор — сарай),
только строения стоят не торцами на одну сторону, а боком, и все вместе
представляют как бы единое сооружение под одной общей кровлей. Этот тип внешне
очень напоминает классический северный дом-брус, только без высокого подклета.
То, что я условно называю «переходным вариантом».
На некоторых домах
можно увидеть интересные наличники. Они здесь традиционно узенькие и по большей
части скромные, неброские. Однако иногда попадаются и довольно изящные
экземпляры, узорчатые, витиеватые…
В Ёгву попасть, как
оказалось, предельно просто. Это как пригород Кудымкара, и туда доходят даже
некоторые городские автобусы (по расписанию). Направление на северо-восток. Ёгвинская
Свято-Алексеевская церковь стоит немного в стороне от основной дороги и сразу
не видна. Построена она была в 1866 году, конструкция стандартная, но с местным
своеобразием. Высокая храмовая часть типа «восьмерик на четверике», пятигранный
алтарь, протяжённая трапезная, перекрытая на три ската. Восьмерик храмовой части
имеет ломаное покрытие: низенький восьмигранный шатёрик, в который врезаются
чуть меньшие по высоте четыре щипца: по одному с каждой из сторон света. На верхушке
установлен крест. И есть ощущение, что это храмовое завершение было переделано,
и изначально выглядело несколько иначе: шатёрик явно напрашивается на
бóльшую высоту. Иначе создаётся впечатление какой-то обрубленности…
Церковь обшита и покрашена в голубой цвет. Присутствуют и некоторые элементы
каменной архитектуры (в дереве): простенькие навесы с колоннадами — на крыльце
и у храмового четверика. Церковь действующая, и сбоку перед её входом
установлена новодельная, но выполненная в традиционном пермском духе деревянная
скульптурная композиция: Распятие с предстоящими Божией Матерью и апостолом Иоанном
Богословом.
Итак,
сегодняшний день прошёл достаточно плодотворно, в оставшиеся два дня надо
выкроить какое-то время и на сам город Кудымкар, с обязательным посещением краеведческого
музея. Что касается музея, то, судя по его вывеске, сегодня-завтра (суббота-воскресенье)
он выходной, поэтому ориентируюсь на послезавтра, на понедельник. А на завтра у
меня снова Юсьвинский район, со списком мест, куда надо попасть. За один день,
полагаю, управиться можно.
21 июля
А начну я с села
Архангельского, в которое мне настоятельно рекомендовал съездить Валера
Шарапов. Церковь там каменная, но очень благодатная: несколько лет назад в ней произошло
самообновление храмовой иконы Архистратига Михаила, а ещё там есть один особенный
камень — в форме седла, — почитаемый священным, лежать должен где-то возле
алтаря.
Автобус сегодня очень
ранний, в 6‑45, направление то же, что и вчера, не доезжая Юсьвы поворот
налево. В пути минут 50. По прибытии на место, я сразу же был приятно удивлён
неординарной надписью на павильоне автобусной остановки. Там, где обычно пишут
название населённого пункта, здесь написано «Бур туй», в обрамлении национальных
коми узоров. В переводе с языка коми это означает «В добрый путь».
По причине раннего
часа на улицах не видать ни одного человека. Церковь закрыта, и службы сегодня,
несмотря на воскресный день, похоже, не будет (видимо, нет своего священника).
Камень в форме седла я нашёл сразу, но хотелось бы узнать о нём побольше. Сделал
серию фотоснимков, и получается, что делать здесь больше как бы и нечего. Но
прямо вот так съезжать с такого места было бы, наверное, не совсем правильно… Пока
я по этому поводу пребывал в раздумьях, прошло некоторое время, и открылся магазин.
И меня вдруг осенило: продавщица! Вот кто может что-то подсказать. Она на селе
самый публичный человек, постоянно на виду, обо всём в курсе. И я не ошибся.
Продавщица посоветовала обратиться к Саше Селину, он здесь как бы смотритель
при храме, объяснила, как найти его дом.
Дом у Саши новый,
кирпичный, но сделан на старинный манер: жилой дом — крытый двор — сарай. Саша
принял очень приветливо, напоил чаем, всё рассказал, показал.
Итак, село
Архангельское. Прежнее его название — Карпов Посад, впервые упоминается в 1624
году. Стоит на речке Елве. Каменный храм Архистратига Михаила был построен в
1842 году, лет через 50 была пристроена колокольня. Камень, который в форме
седла, — это метеорит, упавший в окрестных лесах ещё задолго до строительства
храма. Местные жители рассудили, что раз камень прилетел с неба, то он от Бога,
и привезли его из леса к часовне, которая стояла на берегу Елвы. В
богоборческие времена был момент, этот камень хотели спихнуть в Елву с крутого
берега. Но он до реки не докатился, застрял на полдороге в неестественном
положении, противоречащем всем законам физики. Сей факт был воспринят как
знамение, и камень в итоге был перенесён к храму, где он и лежит до сих пор.
Камень этот почитается чудотворным, и есть свидетельства его благодатной
помощи. Особенно помогает будущим мамам… Покровителем камня считается преподобный
Серафим Саровский, который, находясь в уединении, совершал свой молитвенный
подвиг тоже на камне, перед иконой Божией Матери «Умиление». С восточной
стороны храма устроен небольшой парк, и в этом парке поблизости от камня на
одной из лип установлен киот с иконой «Умиление». Местные жители по давнему обычаю
приносят к ней и вешают на специальной жёрдочке свои одеяния, платки, даже
старые пионерские галстуки — чтобы дети лучше учились. А в юго-западной части
храмовой территории есть ещё нечто приметно-символическое: кедр в форме креста.
А самообновление
храмовой иконы началось 5 лет назад, 21 ноября, в престольный праздник
Архистратига Михаила. Она была совсем потемневшая, но после крестного хода Саша
вдруг заметил первые признаки просветления. С того момента он начал регулярно
по понедельникам читать перед этой иконой акафист Архангелу Михаилу, и икона
постепенно просветлела окончательно. Саша открыл мне храм, и я видел эту икону…
В самом храме до 1994
года был филиал электроприборного завода. Потом случился пожар, и всё имущество
завода сгорело. После этого храм передали церкви, и он начал постепенно
восстанавливаться. Дело идёт не быстро, и сейчас восстановлена только половина
всех помещений, а именно объём трапезной. В храмовой части утрачен свод купола,
вместо него положены плиты перекрытия. Снаружи, тем не менее, купол есть
(вероятно, каркасный), вырастает прямо из кровли четверика и по пропорциям смотрится
несколько неказисто. Увенчан малюсенькой главкой. Завершение колокольни также
было утрачено, и не осталось от него ни фотографий, ни чертежей. Сейчас оно
восстановлено в том виде, как Саша увидел во сне: невысокий шатёрик с главкой и
поясом закомар в основании. Сама колокольня по конструкции типа «восьмерик на
четверике» и сделана более изящно, чем сам храм, с множеством декоративных
элементов.
Архангельское —
реально жилое село (как, впрочем, и основная масса населённых пунктов по
району). Более того, оно расширяется. Люди приобретают землю, строятся, едут с
Юсьвы, с Кудымкара. И ещё одна немаловажная и примечательная деталь: здесь
почти не бывает правонарушений…
Дальнейшие планы на
сегодня такие: сейчас снова в Майкор (надо дойти до часовни), а на обратном
пути обхожу Купрос — Крохалёво — Урманово. Саша посадил меня на такси, на
котором я доехал до автобусной остановки возле Юсьвы. И очень вовремя: автобус
на Майкор подошёл в течение 10 минут.
Дошёл я до майкорской
часовни, а она оказалась не деревянной, а каменной. По стилю XIX
век,
квадратная в плане, каждая стена завершается фронтоном, наверху низенький купол
на таком же низеньком барабане. Сейчас с ней что-то такое делают: пристроили с
западной стороны дополнительный объём, а всю завершающую часть покрыли, словно
футляром, современным профнастилом, скрыв при этом некоторые важные архитектурные
детали и полностью исказив все исходные пропорции. И былым её изяществом теперь
можно любоваться только на старых фотографиях…
На автостанции, уже
взяв билет до Купроса, я решил на всякий случай подстраховаться и позвонить в
кудымкарский музей. И очень правильно сделал. Потому что иначе с музеем бы я
пролетел. А выяснилась совершенно неожиданная вещь. А именно, что то здание,
где я видел вывеску о выходных в субботу-воскресенье, — это тоже музей, но не
выставочные залы. Там администрация, фонды, библиотека. А выставочные залы находятся
хоть и неподалёку, но в совершенно другом здании. И там суббота-воскресенье — нормальные
рабочие дни, а понедельник (завтра) — выходной. Но сегодня есть ещё шанс
успеть, если рвану до города ближайшим рейсом. А Купрос-Крохалёво-Урманово
придётся отложить на завтра.
Действительно, успел.
Примерно за час до окончания запуска посетителей. Интересуют меня, прежде
всего, историко-этнографические залы, но ещё я прихожу в большое умиление от
ретро-экспозиций, где собраны предметы быта прошлых лет, в особенности 1960‑70‑х
годов, годов моего детства-отрочества. С годами я становлюсь в этом плане всё более
сентиментальным…
Вот только
сентиментальность моя направлена теперь главным образом не в настоящее-будущее,
а в прошлое. Раньше, помню, для меня каждый новый город был как чистая
страница, на которой можно начать всё заново. Мечталось о дружелюбии, чистоте
отношений, радости новых встреч… Сейчас ощущения уже несколько иные. Но при
этом я как-то непроизвольно стараюсь выискивать какие-то мелочи, детали,
которые напоминали бы о тех моих уже далёких по времени мыслях и настроениях, о
том, как тогда ходилось, думалось и
мечталось. Что-то вроде ностальгии, но не по тому, что было, а по тому, как это чувствовалось
и переживалось… И в этом плане город Кудымкар как-то легко вписался в такой
настрой — своими какими-то отдельными нюансами, имеющими значение лишь для меня
одного. Это может быть и что-то неуловимое в устройстве дворов и закоулков, и
невольно подслушанный разговор группы молодых людей в беседке парка, где мы все
укрывались от дождя, и даже обыкновенная улица, банально изрытая траншеей (но где-то
что-то подобное когда-то уже было)…
И это очень слабо
связано с количеством культурных памятников и примечательных сооружений, коих в
этом городке имеется совсем немного. В историческом центре — белый Никольский
храм 1795 года постройки: купольный, одноглавый, с восьмигранной колокольней,
увенчанной высоким шпилем, и несколькими поздними пристройками разной
этажности. Там же, неподалёку — трёхэтажное каменное здание управления Строгановых
(1836 год). У автовокзала — новая восьмигранная кирпичная часовенка Веры, Надежды,
Любови и Софии. В административном центре — некоторое количество зданий в стиле
сталинского ампира. Стоят по городу и деревянные старые дома, простенькие, без
особых изысков. Современная застройка не выше, чем пятиэтажная. Сам городок исторический,
возник у слияния речек Кувы и Иньвы, известен с 1579 года. В 1700 году отнесён
к вотчине Строгановых. Сейчас это центр местного значения, население порядка 30
тысяч. Экономике города в постперестроечное время был нанесён значительный урон
(как, собственно, и всей стране). Тем не менее, ещё как-то работают-теплятся
заводы ремонтно-технический, кирпичный, чугунолитейный. Должен, впрочем, оговориться,
что мимо кирпичного завода я проезжал, и зрелище он сейчас собой являет
достаточно унылое: пустые остовы корпусов с выставленными окнами…
А вот
картина более отрадная. Даже, можно сказать, довольно экзотичная. Пешеходный
проход сквозь квартал, между домами. И труба инженерных коммуникаций, вынесенная
из-под земли наружу. Вернее, несколько труб, обёрнутых листами железа в единый
кожух. Метров 70 длиной, с поворотом. На таких трубах обычно пишут всякие непотребности,
и я буквально застыл на месте, прочитав на ней, к примеру, такое:
Чтоб мудро жизнь
прожить, знать надобно немало.
Два важных правила
запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем
что попало есть
И лучше
будь один, чем вместе с кем попало!
(Омар Хайям).
Или
такое:
Это было у моря, где
ажурная пена,
Где встречается редко
городской экипаж.
Королева играла в башне
замка Шопена,
И, внимая
Шопену, полюбил её паж.
(И. Северянин).
И так все 70 погонных
метров. Одни только стихи. Начиная от детских «Уронили мишку на пол» и «Пусть
всегда будет солнце» до больших мастеров, таких как Маяковский, Ахматова,
Пастернак. Есть одно стихотворение на коми языке, местной поэтессы
Л. Гуляевой. Как мне объяснили в музее, трубу эту расписывала местная
молодёжь, по проекту культурного центра. Что-то вроде акции за культуру
поведения.
Ещё можно порадоваться
за местных архитекторов-дизайнеров, по поводу того, как, оказывается,
оригинально можно оформить обыкновенные пятиэтажные силикатно-кирпичные
коробки. Не совсем, впрочем, коробки: в длину они протянуты каскадом выступов.
Семь выступов, по числу цветов радуги. И на одном из домов боковая грань каждого
выступа покрашена в соответствующий цвет, с прочерченным поверх вертикальным зигзагом.
Если смотреть с торца и выбрать точку, где эти грани совмещаются, то можно
увидеть вертикальную радужную полосу. Соседний дом сделан по аналогичному принципу,
только вместо радужной полосы там возникает человеческий лик. С огромной бородой,
длинной шевелюрой и повязкой на лбу. А отойдёшь немного в сторону — и этот лик
уже распадается на отдельные вертикальные фрагменты.
Однако
никакой нарисованный лик не сможет заменить настоящих, человеческих. Уже столь
привычных, белокурых, коми-пермяцких. С простым и незамутнённым взглядом. Может
и мне здесь как-то удастся сбросить свою столичную муть? Хотя бы на время, хотя
бы отчасти. Не за этим ли я всякий раз выбираюсь во все эти отдалённые уголки?
И не является ли это ответом на вопрос, поставленный в начале сего
повествования?..
22-23 июля
Сегодня мне надо
посетить три места: Крохалёво, Урманово и Купрос. Попутно можно будет заглянуть
и в их районный центр, село Юсьву. Там стоят два интересных каменных купеческих
дома: один одноэтажный, с широким мезонином на три окна, другой более
основательный, двухэтажный, с обилием декора и фигурным аттиком наверху. И это,
собственно, всё, кроме этих двух домов ничего примечательного в Юсьве я не
нашёл.
Автобус на Крохалёво —
Купрос отходит в середине дня. Идёт сначала по асфальту, но километров через 8
сворачивает с него на боковую грунтовку, идущую параллельно основной трассе. И
вновь к ней подходит уже в самом Купросе.
До Крохалёво час езды.
Село не маленькое, деревянная церковь Казанской иконы Божией Матери стоит на
центральной улице. Церковь тоже не маленькая, соответствует размеру села. По
виду поздняя, под обшивкой, сохранность неплохая, хотя завершение полностью
утрачено. Пятигранный алтарь, высокий основной четверик, чуть меньшая по ширине
трапезная, каменный фундамент-основание. Северная и южная стены основного
четверика на стыке с кровлей имеют с каждого края по щипцу. Церковь
действующая, наверху установлен крест. В данный момент заперта, внутрь не
войти. И задерживаться здесь возможности нет, хочется успеть в Купросе на
вечерний автобус.
Урманово — соседняя
деревня. На карте она нарисована совсем рядом, но до часовни пришлось пройти
километра 3. Часовня пребывает в гораздо худшем состоянии, чем крохалёвсая
церковь, стоит бесхозная, большие дыры в кровле, полностью утрачено крыльцо. По
виду тоже поздняя, обшитая, но с фантазией: на углах выложено некое подобие деревянного
«руста». И форма у неё не совсем обычная. Один продолговатый объём, на котором
сверху, с восточного и западного края, надстроены два низеньких четверичка. Восточный
завершается небольшим куполком, на котором стоит барабан и маленький куполочек
с шейкой и главкой. На западном устроен восьмигранный ярус звона с
купольно-шпильным завершением.
Итак, мне теперь
только осталось добраться до села Купрос. Обратно через Крохалёво,
Церковь в Купросе
большая и приметная, её здесь называют «строгановская» — поскольку выдержана в
тех традициях. Деревянная, построенная «на каменное дело». Высокий храмовый
четверик с богато украшенными южным и северным фасадами в духе архитектуры
классицизма: многочисленные накладные балясины, полуколонны, карнизы, имитация
арочных сводов, обрамляющих верхние окна. Ещё более высокая колокольня: по виду
двухъярусная, но нижний — это псевдо-ярус с фальшивыми окнами (и только с
парадной южной стороны). Состояние церкви оставляет впечатление крайне противоречивое.
С одной стороны, на ней вроде как производятся восстановительные работы. Отремонтирована
обшивка, блестит новеньким железом покрытие купола колокольни и завершение основного
четверика. Это завершение сейчас представляет собой приплюснутый купол с
восьмигранным световым барабаном наверху, покрытым простой пологой кровлей с
маленькой главкой по центру. Но создаётся впечатление, что сделали его в сильно
упрощённом варианте, и раньше храм завершался по устюжскому типу: ярусными
куполами-барабанами. И тому есть подтверждение: маленький восьмеричок, стоящий
на земле рядом с храмом. По своим размерам он явно напрашивается поверх уже
имеющегося светового барабана, через промежуточный куполок.
Однако все эти нюансы
можно считать малозначительной мелочью по сравнению с тем состоянием, в котором
пребывает всё остальное, кроме храмовой части и колокольни. Алтарь отсутствует
начисто, остался только кирпичный пятигранный фундамент, который запросто
перешагивают коровы и заходят в подклет храмового четверика (прячутся от
солнца). Что касается трапезной, то там вообще ужасная картина: она стоит
полностью без кровли, и все основные конструкции прогнили до такой степени, что
я даже не представляю, как такое можно восстановить. Пожалуй, только разобрать
всё до основания и возвести заново. И вполне вероятно, что из этих же соображений
был разобран алтарь: места стыковки с основным срубом очень гнилые.
При всём при этом
внутри храмовой части не заметно ни одной протечки. Кое-где сохранилась даже
роспись, и в приличном состоянии: наверху четыре евангелиста и внизу на
северной и южной стенах равноапостольный князь Владимир и праведный Симеон
Верхотурский.
Ну вот, собственно, и
всё. Везде, где хотел, я побывал, можно теперь благополучно завершать маршрут.
Для начала надо вернуться в Кудымкар — но с этим возникла вдруг неожиданная
заминка. Вечерний 7‑часовой автобус, на который я рассчитывал, оказывается,
до Купроса не доходит, идёт только до Крохалёво. Пришлось выходить на основную
трассу, где после 45 минут безуспешных попыток автостопа меня подобрал рейсовый
автобус из Березников.
Дальше
всё очень просто. Ночёвка в Кудымкаре в автовокзальной гостинице, утренний
автобус до Перми. Город Пермь, железнодорожный вокзал, билет до Москвы. И 8 часов
свободного времени до поезда. В Перми я был ровно 10 лет назад, когда завершал
свой печоро-колвинский маршрут. За это время здесь произошли кое-какие
изменения. Например, в сквере у вокзала появилось некое необычное сооружение
под названием «Пермские ворота» или «Триумфальная арка» — объёмная, на четырёх
опорах, выглядит со всех четырёх сторон как буква «П» (первая буква в названии
города). Необычность её в том, что составлена она из беспорядочно наваленных в
кучу обыкновенных брёвен, скреплённых между собой металлическими шпильками и
обрезанных по контуру арки. Напоминает вздыбленную массу сплавляемого леса в
речной запани. Лес и дерево — это для меня символично. Пронизано духом всех
моих маршрутов. Лес, река, дорога, деревянный дом, деревянный храм… И то, что
моё путешествие завершается у Триумфальной арки, — это, наверное, тоже
символично. Во всяком случае, есть повод так думать.
А. С. П.
октябрь-декабрь 2013