ГЛУБИНЫ ВОЛОГОДСКИЕ

2014 г., июль–август

дорожное повествование № 15

 

Устьяны (28-29 июля)

Этот маршрут вызревал у меня давно. Ещё с тех времён, когда я совершал регулярные выезды в Республику Коми на реставрацию деревянных часовенок. И выдумывал при этом различные варианты «нестандартного» возвращения в Москву. Вариантов таких было опробовано немало, начиная от самых простых и очевидных, с остановками в попутных городах (Ярославль, Великий Устюг, Киров — Слободской), до полномасштабных многодневных путешествий по разным интересным местам — таким как Помезенье, Предуралье, нижняя Печора, Ненецкий округ. И идею нынешнего моего маршрута я тоже всё это время держал в голове, но как бы в «загашнике», на заднем плане. Причина простая: на маршруте этом как-то совсем не густо в плане того, что у меня составляет тематическую основу всех подобных путешествий. А она естественно вытекает из моей многолетней реставрационной практики: старинная деревянная архитектура Севера. В основном деревянные храмы и часовни. Однако «не густо» не означает «вообще ничего», и у меня уже по разным источникам составлен некоторый список. Кроме того, самые интересные места, похоже, уже пройдены, и теперь приходится довольствоваться тем, что осталось.

Схема маршрута примерно такая. Генеральное его направление север — юг, основная часть пути идёт по Вологодской области, по глубинным местам, далёким от областного центра (районы Тарногский, Нюксенский, Тотемский), а завершается маршрут уже на костромской земле, проходя через города Солигалич, Чухлому и Галич, откуда уже можно поездом уехать на Москву. А начинается всё путешествие на юге Архангельской области, в Устьянском районе. Стартовая точка — устьянский райцентр, посёлок Октябрьский, стоящий километрах в четырёх от станции Костылево котласской железнодорожной ветки.

Технология прохода по маршруту у меня уже стандартная, выработанная с годами. Базово-радиусный принцип. Вначале определяюсь с базой, где можно переночевать, бросить основные вещи (обычно это местные гостиницы, общежития, гостевые комнаты). Затем в местном музее уточняю список мест, которые стоит посетить, и радиальными выходами, налегке начинаю их методично обходить. После чего перебираюсь на следующую базу — как правило, с помощью официального транспорта. Всё теперь по шаблону, даже скучно. Однако самые интересные моменты возникают обычно там, где от этого шаблона приходится отклоняться…

Октябрьская гостиница оказалась дороговатой, но других вариантов нет. Здесь предполагается одна ночёвка. По времени этого должно хватить, поскольку по моим предварительным сведениям ситуация в районе с деревянными храмами (старыми, не новодельными), мягко говоря, крайне скудная. Но информацию эту ещё предстоит уточнить.

В устьянском краеведческом музее у меня состоялся обстоятельный разговор с молодым сотрудником по имени Андрей Александрович, который мне всё подробно рассказал и показал на компьютере. Действительно, старых деревянных храмовых построек в районе почти не осталось. Мне была названа только часовня в деревне Плосское (Лево-Плосское) и «здание похожее на часовню» в деревне Карповская. Обе они стоят в одном направлении, туда, видимо, и надо будет направиться. Автобус завтра, рано утром. Есть ещё несколько новодельных деревянных храмов, среди которых встречаются весьма интересные, выполненные по оригинальным проектам. Кроме того, по некоторым здешним деревням стоят очень красивые старинные дома: большие и добротные, с деревянными конями, балконами, даже с фронтонной росписью. Загвоздка в том, что до большинства этих деревень не так просто добраться, и за один день на всё не уложиться. Поэтому, наверное, придётся довольствоваться тем, что встретится на пути.

Но это всё программа на завтра, а сейчас середина дня и весь свободный вечер. В самом Октябрьском смотреть особо нечего: современный посёлок с регулярной планировкой, застройка — в основном частный сектор, ближе к центру несколько более цивильно, имеется некоторое количество каменных малоэтажных зданий. Но километрах в трёх от посёлка, у соседней железнодорожной станции, в деревне Павлицево стоит интересный деревянный новодел, храм Илариона Псковоозерского. И я не вижу причин, чтобы дотуда не дойти.

Храм действительно заслуживает внимания. Прежде всего, радует то, что сделан он из брёвен — хоть и цилиндрованных, но разной толщины (не из бруса и не из калиброванных «карандашей»). По форме храм шатровый, с шатровой же колокольней, восьмерик на четверике (и храмовая часть, и колокольня), ярус звона на колокольне рубленый, с арочными проёмами. Бетонный фундамент-основание и три крыльца: западное, основное, и два малых, с северной и южной сторон храмового четверика. Массивные перила с витыми балясинами и богатая резьба на подзорах. Тесовая кровля с пикообразными окончаниями. Алтарная часть завершается бочкой с собственной малой главкой. Бочка и главы покрыты лемехом с необычными «каплеобразными» окончаниями («перевёрнутая капля»). Но самый, пожалуй, примечательный элемент — это рубленая крытая ограда храмовой территории, устроенная из горизонтальных брёвен, уложенных в «ряж» (с просветами между соседними брёвнами). Подобных оград по всему Северу сохранились считанные единицы, и отрадно, что возникают такие прецеденты возрождения старинных традиций… На вывеске у входа на территорию значится, что храм был основан 9 лет назад, в 2005 году, но, судя по виду, построен он совсем недавно, весь ещё новенький-светленький…

Мой утренний автобус отправляется в 6‑30. Генеральное направление — северо-восток, вглубь района, через крупный посёлок Шангалы, вдоль речки Устьи, давшей название всему району. До Плосского по столбам 58 километров. Дорога хорошая, почти на всём протяжении асфальт. Ландшафт очень красивый: всхолмленный, но не обрывистый. Дорога идёт то высоко над рекой, то спускается к берегу, то отходит от реки и идёт лесом. Очень живописное место село Березник, с высоты холмов открывается замечательная панорама. Фиксирую из окна автобуса пару домов с балконами, и ещё здесь стоит деревянный новодельный храм Георгия Победоносца, в интересном и необычном исполнении. По форме он традиционный шатровый, с колокольней, но в отличие от павлицевского, построенного в духе, близком к историческим традициям, здесь преобладают современные архитектурные идеи. Храм сделан как бы «под камень» (брус либо обшивка), покрашен в белый цвет, кровли коричневые (из чего-то типа профнастила), главы золотые, фундамент облицован плиткой. И обилие конструктивных и декоративных элементов из, казалось бы, обыкновенного скучного бруса, который в таком виде смотрится просто великолепно. У храма устроен пруд с фонтанами, на заднем плане виднеется что-то похожее на детский городок.

После второго моста через Устью заезжаем в село Строевское, где замечаю из окна три интересных дома с балконами. До Плосского остаётся километров 15.

Деревня Лево-Плосское вытянулась вдоль реки и дороги, на противоположный берег выбежали и построились в симпатичный рядок домики деревни Право-Плосское. Часовня стоит в центре деревни, у дороги, на береговом угоре — аккуратненькая и не так давно отреставрированная. По форме простая, квадратная в плане, средних размеров, одноглавая, под четырёхскатной кровлей из горизонтально установленных досок. С западной стороны небольшая пристройка-притворчик. Главка металлическая, гранёная, ещё одна малюсенькая главка установлена над входом. Часовня по виду поздняя, рублена в «лапу», углы сруба обшиты досками.

Тут же, вдоль дороги, статно и солидно выстроился ряд крепких и красивых старинных домов. Два из них особенно хороши: большие, на высоких подклетах, с ажурными балконами на уровне чердачных окон. У одного из них наверху на охлупне красуется деревянный конь. Правда, это единственный такой фрагмент во всей деревне…

Сейчас 9 часов утра, до обратного автобуса 3 с половиной часа. Следующий мой пункт — деревня Карповская, 6 километров дальше по дороге. Времени у меня более чем достаточно, можно дойти и пешком, не обременять местных водителей своей персоной. (Это во мне всё ещё сидят московские заморочки)… Машина остановилась сама. И даже сдала назад. Водитель сказал, что он здесь местный лесник и хорошо знает цену пешим переходам.

«Здание, похожее на часовню» я увидел сразу же, по описанию. Стоит непосредственно у дороги, низенькое, приземистое, квадратное сооружение, рубленое в «чашу», под четырёхскатной кровлей. Заброшенное и заросшее высоким бурьяном. Это действительно когда-то была часовня, потом в ней устроили склад удобрений, сейчас пустует. На дорогу она выходит восточной стеной (той, на которой устраивается основной иконостас), и в этой стене проделан широкий проём, во всю высоту сруба, как для складских ворот. Вероятно, чтобы могли заезжать машины…

До автобуса ещё достаточно времени, а делать как бы уже и нечего. Только если сходить на тот берег, в деревню Михалёвскую (Пушкино). Здесь через Устью протянут длинный и высокий пешеходный подвесной мост. Устья в этом месте шириной метров 100, но, похоже, не слишком глубокая: видны съезды в машинный брод. На том берегу в деревне имеется гостевой дом (база отдыха) с названием «Прошлый век» и есть один интересный дом с балконом и с четырьмя рослыми берёзами, стоящими непосредственно перед фасадом. Редкий случай: на Севере обычно от деревьев у дома стараются избавляться (говорят: у дома куст — будет дом пуст).

Автобус подошёл в половине первого, через два часа был в Октябрьском. Вот и заканчивается устьянская часть моего путешествия, можно двигаться на Вологодчину. Скоротечной получилась эта часть, но в целом Устьяны оставили о себе неплохое впечатление. Особенно если сопоставить с прочими архангельскими районами, где мне ранее доводилось бывать. Здесь какая-никакая, но чувствуется экономическая жизнь. В Октябрьском имеется действующий ДСК, группа компаний с аббревиатурой УЛК (лесозаготовки, лесопереработка и теплоэнергетика), ещё я видел вывеску «Устьянский металлопрокат». По району периодически встречаются животноводческие фермы, проезжали сегодня мимо магазина с названием «Устьянские продукты». Имеется и культурная, и спортивно-туристическая составляющая. В районе регулярно проводится фестиваль фольклора и народного творчества, имеющий статус международного. Действуют несколько баз отдыха (по разным местам) и ещё известный в своих кругах горнолыжный комплекс «Малиновка». А неподалёку от Березника от основной дороги отходит боковая ветка, ведущая на базу отдыха с охотхозяйством для наших высших государственных чинов. Находится она, судя по рассказам, где-то на другом берегу, вдалеке от населёнки, на очень красивом месте. Говорят, Сергей Шойгу очень любил там отдыхать, пока не стал министром обороны… И возникает естественный вопрос: а не в этом ли кроется разгадка относительной обустроенности Устьянского района? Впрочем, надо заметить, по словам местных жителей, дела здесь обстоят вовсе не так благополучно, как может показаться заезжему путешественнику. Хотя всё познаётся в сравнении…

Тарнога (29-30 июля)

Следующая база у меня намечена в вологодском райцентре, селе Тарногский Городок (Тарнога). От станции Костылево туда идёт хорошая асфальтовая межобластная дорога, расстояние километров 90. Это раза в 4 ближе, чем от Вологды, поэтому были основания предполагать, что там может ходить регулярный транспорт. И действительно, в прошлом году между Костылево и Тарногой курсировал автобус — но в этом году его сняли. Поэтому у меня два варианта: такси и автостоп. Такси дороговато, но автостоп — это для меня теперь напряжно: стоять на трассе непонятно сколько, с большим мешком, и не факт, что вообще уедешь. А с такси я договорился ещё вчера, как вышел из поезда, когда все эти частные извозчики массово набросились на пассажиров: куда ехать?

Моего водителя зовут Анатолий. Позвонил ему, подъехал сразу. Такси в данной конкретной ситуации удобно ещё и тем, что по пути надо будет сделать одну остановку, небольшой заворот в село Нижнепаунинская (Тюреберский Погост). Там должна стоять деревянная церковь.

Да, действительно, есть такая, стоит. Церковь Зосимы и Савватия Соловецких, 1910 года постройки. Предельно простая по форме: квадратный основной четверик, крутая четырёхскатная железная кровля (завершение не сохранилось), пятигранный алтарь, трапезная, западный квадратный притворчик, судя по всему, подколоколенный (сохранилась только нижняя часть). Рублена в «лапу», под обшивку, от обшивки остался каркас (вертикальные тяги). Внутри полно всяких перегородок, отгораживающих узкие и высокие объёмы. И, как видно, на церкви проводились некоторые начальные восстановительные работы: закрыты рубероидом дыры наверху.

В Тарногу приехали в начале 6‑го. В гостиницу здесь удалось устроиться на гораздо более щадящих условиях, чем в Устьянах. В брошюрке, которую я приобрёл в устьянском музее, по Тарногскому району значатся три деревянные церкви. Одну из них я уже видел, вторую знаю ещё с Москвы — это Ромашевский Погост, туда надо будет обязательно попасть, какая третья — неизвестно. По некоторым сведениям это может быть Шебенгский Погост, но информация весьма сомнительная. С транспортом тоже не всё ясно. Тут недавно отстроена новенькая автостанция, которая вскоре после своего открытия была закрыта. Местные рейсы сейчас обслуживаются частными перевозчиками, на маршрутках. Чтобы попасть в Ромашево, нужна маршрутка «на Верховье». Фамилию водителя мне подсказали, с помощью работницы гостиницы и телефонной книги удалось его вызвонить, маршрутка должна идти завтра утром, в 6‑50.

Сам Тарногский Городок мне понравился. Несмотря на то, что облик его изрядно подпорчен, есть здесь нечто неуловимое — то, что обычно проявляется в деталях и обладает притягательной силой… Стоит Городок при впадении речки Тарноги в речку Кокшеньгу, центральная улица тупиковая, заканчивается площадью с гостиницей, ДК, бревенчатой сценой оригинальной формы, трёхэтажным зданием почты и других административных служб. В углу площади находится вход в необычайно приятный сосновый парк с волейбольными площадками (вообще, по первому впечатлению, тарногский край — это край раскидистых сосен), с другой стороны, немного в глубине (сразу и не видно), стоит недавно выстроенный деревянный храм. Он сделан с шатровым завершением и колокольней, но выглядит несколько неказисто: шатёр и основной четверик по своим пропорциям плохо сочетаются друг с другом. У этого храма самое интересное — это ограда. Можно себе представить обыкновенные доски штакетника, только поставленные на основные лаги не плашмя, а на ребро и часто-часто, при этом по внешней стороне плоскости забора сделана такая выборка материала, что при взгляде сбоку (на перспективу) на нём проступает уходящая вдаль череда рельефных крестов. Кроме того, верхняя часть каждой штакетины фигурно обработана, а верхняя кромка всего забора сделана не ровной линией, а с периодическими угловыми «вздыманиями». Очень оригинальная идея, никогда такого раньше не видел.

Имеются в Городке и некоторые интересные домики. Один из них, наиболее симпатичный, стоит в центре (улица Советская, 21). Деревянный, но городского типа, синенький, двухэтажный, с вышкой-мезонином, на каждом этаже по 5 окон на фасаде (3+2, с перерубом), обшит в рельефную «ёлочку» и с обилием декоративных элементов в дереве: карнизов и карнизиков, «полуколонн» с «капителями», пышных узорчатых наличников на окнах.

А вот совершенно неожиданный сюрприз. Забрёл я на одну из окраинных улиц, где, по идее, не должно быть ничего интересного, исключительно новострой, и вдруг перед глазами возникает удивительнейшая картина. Череда домиков — небольших, но необычайно красивых, отделанных с большой любовью. Их шесть штук, стоят в ряд: многоцветные, с балкончиками, с обилием резьбы и украшений. Будто бы мужики-хозяева между собой соревновались: у кого красивее выйдет. И победил, несомненно, самый первый по ходу дом: весь в бело-охристо-голубых тонах и со сложными витиеватыми орнаментами по всей площади фасада. Трёхчастные колонны на балкончике (нижняя часть — грибок, средняя часть — колос, верхняя часть — витой узор), и венчает всю эту красоту алюминиевая птица на коньке с распростёртыми крыльями. Удалось даже немного пообщаться с хозяином, дом этот был построен в 1967 году. «Сам, — говорит, — строил, от самого первого кола», Хозяину сейчас на вид лет 70, а это означает, что когда он его строил, ему было всего 20 с небольшим. И уже какое мастерство! Вот чем ещё хороши подобные путешествия — не знаешь, где отыщешь очередную жемчужину…

Чтобы попасть в Ромашево, надо встать очень рано. Зато с перспективой раннего же возвращения и целого свободного дня впереди.

Село Ромашево (ударение на первом слоге) находится в цепочке селений, привязанных к речке Уфтюге, притоку Кокшеньги. От Тарноги стоит по прямой километрах в 13 к западу, маршрутка идёт минут 20. Времени у меня до обратной маршрутки немного, всего час с небольшим, а надо ещё дойти до самого села.

Идти, впрочем, недолго, минут 10. Как-то здесь по-особенному камерно и уютно. Первая, примыкающая к дороге деревня Поспеловская, тропка вниз по краю огорода, пешеходный мостик через Уфтюгу (лава, как здесь говорят), коротенький перелесочек, потом поля. В Ромашево народу никого, раннее утро. Придётся, видимо, обходиться без комментариев. А жаль: церковь эту местные жители взялись восстанавливать собственными силами. Даже баннер вывесили с исторической справкой о церкви, её изображением (реконструкцией) в изначальном виде, фотографиями на момент начала восстановительных работ и номером счета, на который можно перечислять деньги.

Итак. Церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы, построена в 1767 году, большая и шатровая, через год освящена как собор. Закрыта церковь в 1934 году, шатёр был разобран, внутри церковного здания устроили клуб. Однако и без шатра она выглядела значительно. Могло даже сложиться впечатление, что она двухэтажная, хотя на самом деле это не так, просто основной четверик и алтарь построены как бы в два яруса. Второй ярус сейчас разобран, и церковь представляет собой просто протяжённый объём, обстроенный лесами, с пятигранной алтарной апсидой в торце. На леса можно забраться и посмотреть на всё сверху и изнутри. А картина, надо признаться, удручающая: очень серьёзные повреждения. У основного четверика, в частности, сильно прогнили углы. Трапезная на вид в более приличном состоянии, но там прогнили половые лаги. Даже не представляю, что здесь можно сделать силами местных жителей. По-хорошему, церкви требуется полная переборка, под руководством опытного специалиста-реставратора.

Вот, на баннере кроме всего прочего опять вижу упоминание о трёх сохранившихся деревянных храмах на территории Тарногского района. Какой же третий? Может, в районном музее что-то прояснится?..

В музее, впрочем, ничего толком не прояснилось. Возникло только предположение, что это может быть Георгиевская церковь Поцкого погоста, перевезённая в Семёнково, под Вологду, в музей деревянного зодчества. Что касается Шебенгского погоста, то церкви там не сохранилось, но по некоторым непроверенным и достаточно сомнительным сведениям, в деревне Кузьминской Шебенгского куста вроде бы стоит деревянная часовня. Однако при всей сомнительности этой информации добраться до Шебеньги, полагаю, смысл имеет. Как минимум, по двум причинам. Во-первых, кроме гипотетической часовни там есть ещё кое-что, и это здесь постоянно на слуху — как бы главная достопримечательность района. Тиуновская священная реликтовая роща и большой древний камень-святилище, с множеством высеченных рисунков. И причина вторая, достаточно банальная: по большому счёту, здесь больше некуда податься. А время ещё совсем раннее, только 11 часов утра, и съезжать отсюда прямо сейчас очень не хочется. Зацепили меня чем-то эти места…

От Тарноги до Шебеньги километров 9, к югу. Дорога хорошая, только не ходят туда ни автобусы, ни маршрутки. Либо пешком, либо автостоп.

Пешком шёл недолго. Подобрал мужичок на легковушке. И едет он как раз туда, куда мне надо: в деревню Тиуновскую, где реликтовая роща. Рощица эта небольшая, по виду просто перелесочек на склоне холма, только что основные деревья (ёлки, сосны, берёзы) пронумерованы, и на них вывешены таблички с указанием породы и возраста: 118 лет, 166 лет, 230 лет… А центральное место занимает реликтовая сосна, огромная и толстая, возрастом 294 года. Считается памятником живой природы всероссийского значения. Вокруг неё даже устроен деревянный помост, чтобы не повреждать корневую систему.

А тиуновский камень находится не здесь. До него ещё надо идти километра 3, через лес. До леса меня подкинул на машине всё тот же мужичок, Константин, объяснил, как идти дальше. По лесной дороге, затем через поля (заброшенные и активно зарастающие), и в какой-то момент с основной тропы надо свернуть. Не совсем понял, где именно, но по какому-то наитию угадал с первого раза. Камень находится в лесу, но в непосредственной близости от края поля. Вернее сказать, тут два камня — большой и малый, и оба они как бы вырастают из-под земли. Большой наиболее интересный: метра полтора в высоту, диаметр основания надземной части около двух метров. И весь испещрён петроглифами, наскальными изображениями, самые старые из которых датируются XIVXVI веками. Этот камень изучали специалисты, имеются расшифровки этих петроглифов, которые, по заключению учёных, отражают представления наших предков об окружающем мироздании. Камень, кстати, строго ориентирован по сторонам света, а среди петроглифов можно встретить, например, изображение человека, что-то вроде народных орнаментов, пучок линий с общим центром (солнце?) и очень много православных крестов — датированных более поздним временем. Христиане, видимо, таким образом пытались перебить языческую силу камня… Встречаются и явно современные рисунки — например, пятиконечные, шестиконечные звёзды, нарисованные кем-то просто ради хохмы. А на малом камне навалена россыпь монет, конфеты, ломти хлеба. Наподобие того, как в некоторых местах вешают ленточки на деревья, почитаемые священными…

Константин подвёз меня и обратно, до деревни. Как раз я выходил из леса, и он тоже заканчивал там свои дела. Потом я сидел у него в доме, пил чай и пережидал сильный ливень. А он, оказывается, очень интересный человек. У них тут семейный ансамбль, народный коллектив Череповецких (это их фамилия). Они поют, выступают, ездят на разные фестивали. Поют, говорит, всё — от цыганских песен до шансона.

Времени половина 4‑го, надо всё-таки попробовать добраться до самого Шебенгского Погоста и до Кузьминской. Но теперь уже исключительно пешком. По карте вроде всё рядом, а на самом деле: тут 3 километра, там 2, потом ещё 2, и обратно столько же — вот и набегает приличная цифра… На Шебенгском Погосте от деревянной церкви действительно ничего не осталось, каменная изуродована до полной неузнаваемости. Деревню Кузьминскую нашёл только со второй попытки, не совсем хорошо ещё здесь ориентируюсь. И правда, стоит там деревянная часовенка, хоть и без завершения, но распознаётся сразу: обособленно стоящее прямоугольное зданьице, обшитое досками и под двускатной кровлей, тесовой и замшелой. Пристроено к ней сбоку что-то непонятное: как будто завалинка, только уж очень сильно выступает от стены, почти на метр. И спросить не у кого: деревушка мелкая, и ни одного человека…

Вот теперь можно и обратно. Находился я сегодня порядочно, с непривычки. Хорошо ещё, на основной дороге, хоть и не сразу, но сработал автостоп. Зато, похоже, удалось в какой-то степени проникнуться духом здешних мест. А это, по моему убеждению, можно сделать, только обходя места пешком. И если абстрагироваться от фактора некоторой усталости, ощущения остаются весьма приятные. Очень живописный ландшафт: холмы и распадки, луговые просторы и поля, красиво зарастающие мелкими сосенками, берёзками и иван-чаем. Поля, впрочем, иногда бывают и засеянные: по тарногской округе сохранилось несколько колхозов. По деревням время от времени встречаются симпатичные изящные домики, с балкончиками, с резными украшениями. Даже если они и не слишком старинные и традиционные, но интерес всё равно представляют. Это как пласт подмосковной «старорежимной» дачной архитектуры, в наши дни стремительно исчезающий…

Нюксеница (31 июля)

Утром из Тарноги на Вологду отправляется несколько маршруток и один официальный автобус. Мне нужен рейс, который заезжает в село Нюксеницу, где у меня намечена следующая база. Наиболее удобная по времени маршрутка отходит в 6‑30 и через полчаса езды вливается в основную магистральную трассу Вологда — Великий Устюг: Вологда направо, Нюксеница налево. Трасса идёт вдоль реки Сухоны, основной водной артерии Вологодской области, левым берегом. Мне надо выйти, не доезжая Нюксеницы, у поворота на Берёзовую Слободку. Там у меня значится деревянная Знаменская церковь 1858 года.

Придётся сегодня походить и под рюкзаком. Впрочем, не слишком много: километра полтора до села и около километра по селу. Церковь стоит в дальнем конце, на высоком берегу Сухоны, при впадении речки Уфтюги (другой). И выглядит вполне прилично: она действует, и её восстанавливают. В тарногском музее я видел её на фотографии, там она ещё стоит без завершения. А сейчас на ней установили ярусные барабанчики, главку с крестом, железные кровли. И работы продолжаются, церковь обстроена лесами, идёт частичная замена обшивки.

До Нюксеницы отсюда километра 4 по старой дороге, нарисованной у меня на карте. Однако со времени выхода карты произошли некоторые изменения. Возле Берёзовой Слободки построили мост через Сухону, великоустюжская трасса идёт через этот мост и дальше правым берегом. Старая дорога доходит до моста, упирается в трассу и дальше теряется. Попробовать что ли поавтостопить? Хуже не будет.

Уехал неожиданно быстро. Подобрал мужичок на легковушке, довёз до нюксенской автостанции. Теперь предстоит определиться с дальнейшими планами. По Нюксенскому району у меня значатся ещё две «деревяшки»: Георгиевская церковь в Дмитриево 1730 года и Христорождественская церковь в Кишкино 1867 года. Кишкино интереснее, там сохранилось завершение, но это далеко и очень труднодоступно. Стоит сильно на отшибе, на карте вроде нарисована дорога, отсыпанная грунтовка (подходящая даже с двух сторон), но село это давно заброшено, а дороги настолько заросли, что ни один таксист туда ехать не согласился. Впрочем, полагаю, добраться туда наверняка возможно, но надо бегать, суетиться, узнавать, искать варианты, причём лучше не здесь, а там, на месте, в близлежащих селениях. А это долго и муторно. Хочется чего-то попроще. И вообще, почему-то нет желания задерживаться тут больше, чем на один день. Это тоже что-то неуловимое. Как в Тарноге хотелось побыть подольше, так здесь всё совсем наоборот… Но в любом случае надо посетить музей, может появиться новая информация.

Да, действительно, возникла на карте ещё одна точка. Село Городищна, деревня Ляменская, деревянная часовня Святой Троицы. В музее висит её фотография: небольшой сруб под двускатной кровлей, наверху с одного края восьмеричок с полицами. Восьмеричка, впрочем, мне сказали, уже нет, обвалился. И от Городищны идёт дорога на Кишкино, 32 километра, и теоретически может возникнуть вариант. Вот теперь следует выбирать: Ляменская или Дмитриево. Это разные направления, и понятно, что за один день можно отработать только одно из них. В итоге после некоторых раздумий я всё-таки выбрал Дмитриево.

Сама музейная экспозиция здесь достаточно традиционная, но с одной местной особенностью. Один из залов посвящён газовой отрасли. Точнее сказать, газопроводу, проходящему параллельно Сухоне, невдалеке от Нюксеницы. Это основной, магистральный газопровод, качающий газ из-за Урала в европейскую часть. Мы его сегодня пересекали, когда подъезжали от Тарноги к основной трассе. Это широченная просека с несколькими параллельными техническими дорогами, въезд на которые закрыт шлагбаумами. Здесь у Нюксеницы находится компрессорная станция и базируется управление ЛПУМГ (линейно-производственное управление магистральных газопроводов). Как говорят местные жители, более половины населения Нюксеницы занято на этом газопроводе.

В самой Нюксенице ничего примечательного я не увидел. Не за что даже глазу зацепиться. Даже в новеньком окраинном райончике, стоящем обособленно (куда меня добросила машина), находиться приятнее. Он здесь называется «2‑й участок», а ещё его, наверное, можно было бы назвать «Посёлок газовиков». Малоэтажный провинциальный квартальчик городского типа, достаточно аккуратный и ухоженный. Жилые дома соседствуют с производственными помещениями, которые при всём при том общий вид совершенно не портят. А самое главное, здесь чувствуется активная жизнь: все работают, каждый занят делом. В этом же райончике стоит бревенчатая церковь Агапита Маркушевского — новодельная, но выполненная по более удачному проекту, чем тарногская. Одноглавая, с невысоким шатёриком и колокольней, несколько диссонирует обилие грубого оцинкованного железа на кровлях, зато украшают ритмично поставленные бочки. В гостиницу я устроился тоже здесь, на 2‑м участке, прямо напротив автостанции. Коммерческий вариант, дороговато, зато есть возможность контролировать транспортную ситуацию.

Деревушка Дмитриево стоит на том же левом берегу Сухоны, что и Нюксеница, километрах в 13 ниже по течению. Но левобережная дорога в Нюксенице заканчивается, и добираться туда нужно окольным путём. Сначала в противоположную сторону, до моста, через мост, дальше по устюжской трассе проскочить Дмитриево правым берегом, в деревне Сельменьга переправиться снова на левый берег, в деревню Красавино (работает перевоз) и затем пройти 2 километра обратно по реке. Что-то я сегодня туговато соображаю, взял такси. Хотя можно было воспользоваться проходящими устюжскими маршрутками, идущими с периодичностью 2 часа. Зато подвезли к самой переправе. Теперь дождаться перевоза, и дальше дело техники.

Дмитриево — совсем небольшая деревушка, с десяток домиков. Но народ здесь живёт и строится. Правда, в дачном варианте. Постоянных жителей по здешней округе, включая Сельменьгу и Красавино, осталось совсем немного. Стандартная история: как закрыли школу, молодёжь начала активно разъезжаться…

Дмитриевская Георгиевская церковь представляет собой просто протяжённый объём без завершений, под обшивкой и под двускатной кровлей, с членением на алтарь, храмовую часть, превосходящую по ширине трапезную и западную пристройку-притвор, по величине сопоставимую с храмовым четвериком. Алтарь простенький, прямоугольный, но интересен тем, что его северная и южная стены сделаны с небольшим повалом. Здание церкви заметно просело на стыке трапезной с притвором, но в целом стоит ещё крепко. Внутри даже развешено несколько иконок.

Есть, однако, один не совсем приятный момент. С северной стороны на церковь упал ствол берёзы. Только, похоже, не совсем это ствол. А нечто совершенно необычное, никогда ещё такого не видел. Берёза — вот она, стоит рядом, толстенная, как вековая сосна. И от основного ствола отходят во все стороны мощнейшие сучья, каждый как полноценное дерево средних размеров. А у тех свои мощные сучья — и так далее. И вот один из таких сучьев-стволов отломился (вероятно, под собственной тяжестью) и упал на церковь. Впрочем, без видимых повреждений.

Должен, кстати, заметить, что такие берёзы с массивными стволоподобными сучьями встречались мне и дальше, с периодичностью, на протяжении всего путешествия. Это, вероятно, какая-то местная порода…

На обратном пути имеет смысл уделить немного внимания Сельменьге. Я ещё на пути туда, пока ожидал перевоз, успел пообщаться с одной местной жительницей, и та рассказала кое-что интересное. Домик у неё симпатичный и старинный, лет 200 ему. Стоит на угоре у реки и сразу привлекает внимание своим красивым балкончиком на широкой (в три окна) светёлке, с колоннами и арочными проёмами меду ними. А на соседнем доме ещё не так давно красовался под коньком двуглавый орёл (ещё с прежних времён). Сейчас от него осталось совсем немного: только маленький резной фрагментик. А вот ещё один дом, в том же рядочке, современный, но тоже интересный, оригинальной конструкции: квадратный в плане, с четырьмя фасадами и четырьмя светёлками, поставленными крестом. И с множеством резных элементов: наличников, углов, полотенец, перемычек.

До основной трассы пришлось пройти 3 километра пешком, зато потом сразу же застопил лесовоз, который довёз меня почти до места. Любимая моя машина, очень хорошо стопится. К слову сказать, на предстоящем переходе из Вологодской в Костромскую область я на них очень рассчитываю. Но это пока ещё дальняя перспектива, а сейчас мне хочется побыстрее добраться до Тотьмы, старинного городка на Вологодчине, куда я уже давно мечтаю попасть, но не было пока подходящей оказии.

Тотьма (1-2 августа)

Сегодня я тоже отъезжаю таргонско-вологодской маршруткой. Отправление в половине 8‑го, езды чуть больше часа.

Тотьма — это середина маршрута. И хочется здесь побыть хотя бы пару дней. С ночёвками проблем не возникло, в гостинице «Монастырские кельи» бывшего Спасо-Суморина монастыря условия более чем приемлемые. Однако два дня, проведённые в этом городке, прошли как-то дёргано и с некоторым нервным напряжением (чему способствовал ряд бытовых факторов). Особенно первый день, когда надо было решать, делать или не делать радиальный выезд. У меня в церковно-историческом атласе Вологодской области по Тотемскому району значатся три «деревяшки»: одна из них находится на пути моего дальнейшего следования (село Предтеча) и ещё две — в другом направлении. Это село Середское и деревня Мартыновская (Борок), обе церкви XVIII века. И в Середское сегодня идёт автобус, отправление в 15‑20. Однако нет уверенности, что эти церкви там ещё стоят. А расстояния не маленькие: до Середского 68 километров, до Борка немного ближе, но это километров 7 в сторону от основной дороги, и по сомнительному боковому отвороту, по которому, скорее всего, придётся идти пешком. Этот момент и смущает больше всего: при таком позднем автобусе есть вероятность зависнуть там на ночь. Чего очень бы не хотелось. А самое главное, непонятно, имеет ли смысл вообще затевать эту вылазку? Информации об этих церквях никакой. Ни на автостанции, ни в музее никто про них не знает. В лучшем случае туманные «вроде бы», «когда-то что-то было». Кое-что прояснилось только непосредственно перед автобусом, когда я начал допрашивать с пристрастием ожидающих этот автобус пассажиров. Про середскую церковь местный парень сказал, что действительно такая была, но с некоторых пор её начали активно разбирать на дрова. И сейчас от всей церкви осталось только несколько нижних венцов. Про Борок информации никакой. Хотя селение это знают, и там вроде даже кто-то живёт и мельницу держит… В конце концов я рассудил, что отсутствие информации — это тоже информация и сдал обратно в кассу уже купленный билет на автобус.

Двух дней на Тотьму оказалось вполне достаточно. Маленький русский провинциальный городок в 217 километрах от Вологды. Основан в 1137 году, на 10 лет раньше Москвы. Стоит на берегу реки Сухоны, километра 3 вдоль реки и около километра поперёк. В городке установлен памятный знак «60‑я параллель», с которой, как принято считать, и начинается «страна под названием Север». Исторический облик городка хорошо сохранился в центральной его части. Дальше — уже хуже: появляются и современные «вкрапления», и бреши в застройке, и частный сектор деревенского типа. Но при всём при этом для такого маленького городка в нём сохранилось достаточно много церквей. Я насчитал их 11, включая комплекс Спасо-Суморина монастыря и примыкающее село Варницы. В приличном состоянии пребывает примерно половина из них. Особенно хороши три церкви: одноглавая Христорождественская (основная действующая, в районе центра), стоящая неподалёку пятиглавая Входиерусалимская (с музеем мореходов) и пятиглавая Троицкая в Зеленской (Рыбачьей) слободке (действующая). Все они XVIII века. Есть такое понятие «тотемское барокко». Для него характерны высокий храмовый четверик (совершенно не сомасштабный маленькому городку), вытянутые ярусные барабаны под главками и вообще устремлённость ввысь всего храмового силуэта. А ещё элементы декоративного убранства храмовых стен под названием картуши. Это выступающие примерно на треть кирпича фрагменты кладки, обрамлённые фигурными контурами, обычно причудливой витиеватой формы.

На западной окраине городка, при впадении малой речки Ковды в другую малую речку с необычным названием Песья Деньга, расположился ансамбль Спасо-Суморина монастыря, основанного в XVI веке преподобным Феодосием Тотемским. (Суморин — это его мирская фамилия). В советские годы монастырь был, как водится, закрыт, и до недавнего времени в нём располагался лесной техникум (это место до сих пор официально так и называется: посёлок Лесной Техникум). Сейчас отреставрирован один из монастырских храмов, Вознесенский собор, величественное сооружение, возведённое в стиле классицизма, и в нём возобновляются службы. Другой монастырский собор, Преображенский, закрыт, обезглавлен и пребывает в аварийном состоянии. Оба храма стоят рядом друг с другом, на юго-восточном краю монастырской территории. Ещё сохранилась одиноко стоящая невдалеке круглая башенка ограды, несколько одноэтажных корпусов (в одном из которых находится моя гостиница) и протяжённый основной двухэтажный корпус настоятельских и братских келий с Успенской церковью в торце, пребывающей ныне в руинированном состоянии. Поставлен корпус в форме буквы «Г» и протянулся от въездных ворот до Вознесенского собора, формируя парадный восточный фасад монастырского ансамбля. К северу от въездных ворот стоит группа построек, относящихся к бывшему лесному техникуму и за ними небольшой массив деревянных частных жилых домиков. Где-то здесь должна проходить северная граница монастырской территории, но во всех этих строениях она сразу размывается, теряется и не прослеживается вообще никак.

В части помещений основного келейного корпуса располагается сейчас музей под названием «Открытое хранение фондов». Иными словами, к запасникам основного краеведческого музея здесь предоставлен открытый доступ. Сам краеведческий музей находится неподалёку от центра города, в монументальном красно-кирпичном двухэтажном здании бывшего духовного училища. Кроме того, в городе ещё работает музей церковной старины, несколько выставок, музей мореходов и дом-музей русского путешественника, исследователя Аляски и Калифорнии тотьмича Ивана Александровича Кускова (1765–1823). Этих местных музеев и музейчиков я за годы своих путешествий повидал немало, многие вещи уже примелькались. Однако иногда (и обычно непредсказуемо) возникает вдруг нечто такое, что может стать даже чем-то вроде открытия. Чаще всего это что-то вполне рядовое и ординарное, мимо чего раньше просто проходил мимо, не замечая или не придавая значения. Так, к примеру, в одном из музеев (уже не помню, в каком) я познакомился с процессом обработки льна. В другом — с технологией набивки рисунка на ткань. Или вот, не далее как три дня назад, в тарногском музее. Не поленился прочитать некий сопроводительный текст касательно народных орнаментов. Есть такой элемент орнамента, который обычно расшифровывается как изображение дерева: ствол и ветки с загибом, две влево, две вправо. Ещё он может напоминать распластанную лягушку. Так вот, у этого орнамента, оказывается, совершенно иной древний смысл. Это — поза рожающей женщины. Мне тогда сразу же вспомнились разговоры со знакомыми филологами-этнографами по поводу глубинного смысла всех древних народных традиций и обрядов. Основная мысль была такая, что на Руси со стародавних времён самыми благополучными считались семьи большие и многодетные, члены которых могли больше сообща работать и, соответственно, иметь, как сейчас говорят, более высокий уровень жизни. Поэтому всё то, что связано с продолжением рода, являлось предметом культа.

А вот ещё один занятный момент, уже здесь, в тотемском музее. Вот, стоит с виду как обыкновенный старинный рояль. Однако что-то в нём не так… Точно: задний вырез. Он не справа, а слева. Это уже интересно: у рояля основная музыкальная дека со струнами расположена горизонтально: басы слева, высокие ноты справа. И поскольку чем короче струна, тем выше звук, в правой части находятся более короткие струны, соответственно, правый задний вырез. А здесь что получается? Басы справа, высокие ноты слева? Перевёрнутый рояль? Для левшей? Открыть крышку и проверить мне не было дозволено, но музейная работница сказала, что это особый инструмент, называется роялина. Их в природе существует очень мало, поскольку делались они исключительно по спецзаказам.

А в музее мореходов я наконец-то понял, чем отличается морской хронометр от обыкновенных часов, что основное его свойство — это особая точность хода, независимо от морской качки и температурно-влажностных колебаний. Вообще, наличие такого музея в далёком от моря городке может вызвать некоторое недоумение. Однако всё закономерно и неразрывно связано с историческим прошлым города Тотьмы. Дело в том, что в XVIII веке тотемскими купцами было снаряжено порядка 20 частных морских экспедиций к берегам Аляски и островов Тихого океана. Это больше, чем купцами вологодскими и великоустюжскими вместе взятыми. Даже храмы тотемского барокко своими очертаниями напоминают большие корабли с мачтами-колокольнями…

К Тотемскому музейному объединению относится также дом-музей поэта Николая Рубцова. Но находится он не в городе, а далеко, на южном краю района и всей области, в селе Никольском — на речке Толшме и на моём пути следования в Костромскую область. Туда я и собираюсь завтра направиться.

Речка Толшма. Костромская граница (3-4 августа)

Кроме Никольского на Толшме есть ещё село Предтеча с деревянной церковью Иоанна Предтечи 1776 года. Имеется, правда, один неприятный нюанс: как мне сказали, у неё недавно обрушилась вся верхняя часть. Однако, судя по старым фото, на то, что осталось, посмотреть тоже стоит.

После чего надо будет двигаться в Костромскую область, к городу Солигалич. Путь туда идёт через посёлок Гремячий, стоящий у самой границы областей. После Гремячего дорога продолжается в лесовозном варианте, но не слишком долго, километров 12, до деревни Куземино. После Куземино уже хорошая проезжая дорога с транспортным сообщением. При таком раскладе понятно, что от Тотьмы до Солигалича за один день не добраться. Хочу я того или не хочу, но придётся напрягать местное население…

Но это заморочка номер два. А заморочка номер один — как добраться до Толшмы? Автобусы туда ходят только по понедельникам, средам и пятницам, сегодня воскресенье. Придётся опять вспоминать старый добрый автостоп.

Только вот дорога на Толшму теперь совсем не та, на которую я ориентировался и которая нарисована на карте (километров 50 по основной трассе на Вологду, затем левый поворот на толшемскую ветку). На автостанции мне один водитель объяснил, что этот вариант сейчас не действует: он связан с паромом через Сухону, а паром отменили. На Толшму теперь другой подъезд, через тотемский мост, по новой дороге. Я её даже припоминаю, по спутниковым снимкам, но как она идёт, представляю очень приблизительно…

Начальный участок, впрочем, очевидный, его можно проехать на любом автобусе в сторону Бабушкина. После моста километров 8, и выйти у поворота на Чуриловку. И там уже стопить.

Первую машину застопил минут через 10. Идёт до Чуриловки, 16 километров. Следующую — прямо сразу, стык в стык. Легковушка стоит поодаль: молодые ребята, лет 16‑17, ехали, остановились покурить. Едут из Бабушкина в село Великий Двор, в гости. Это ещё километров 20. А вот на великодворском распутьи пришлось простоять долго, часа полтора. Машин идёт очень мало, а те, которые идут, не останавливаются. Но в конце концов всё-таки удалось уехать. Довезли меня до толшемской дороги (28 километров), дальше им направо, мне налево. До Никольского остаётся километров 5, и это расстояние мне уже пришлось пройти пешком. Но, забегая вперёд, должен заметить, что за всё путешествие это расстояние оказалось самым длинным, которое мне пришлось пройти пешком под рюкзаком.

Село Никольское с дороги сразу не видно. Оно стоит в низинке, ближе к речке. Село не маленькое, с каменной церковью, пребывающей в довольно необычном виде. У неё очень большие разрушения: фактически, остались только опорные столпы со сводчатыми перекрытиями. И на пространстве трапезной у межстолпных пролётов сделали обыкновенные бревенчатые заполнения — на манер стен деревенских домов, с такими же окошками. Снаружи всё это смотрится весьма своеобразно. И сейчас в получившемся таким образом «здании» одно из помещений выделили для церковных служб.

Дом-музей Рубцова я нашёл быстро. Аккуратный голубенький дом увеличенных габаритов и с малюсенькой светёлкой. Обнесён невысоким заборчиком, калитка открыта, сам дом закрыт. Сегодня воскресенье, официальный выходной, но у двери висит бумажка, где написано, что можно в любой день и в любое время позвонить смотрительнице Мартюковой Галине Алексеевне (телефон указан), и она придёт, откроет и всё покажет. Всё это замечательно, только вот телефон мой здесь не берёт (не та сеть). Пришлось прятать рюкзак в кустах у дома и идти на край села, искать, где живёт Галина Алексеевна.

Всё в порядке, она дома. Сейчас подойдёт.

Дом, в котором находится музей поэта Николая Рубцова — это бывший детский дом (точнее, его административное здание), в котором будущий поэт жил с 1943 по 1950 год (с 7 до 14 лет) и где окончил семилетку. В музее несколько залов, рассказывающих о военном и детдомовском детстве поэта, его скитальческой жизни в молодые годы и его литературном творчестве. В верхнем маленьком зальчике воссоздана обстановка его жилой комнаты в вологодской квартире — довольно простенькая и бесхитростная.

Один из залов музея посвящён истории здешней округи. На стене вывешена старая карта, на которой обозначена целая цепочка деревень по этому и тому берегу Толшмы, и Галина очень мне рекомендовала перейти на другой берег и походить по тем деревням. Она, оказывается, тоже интересуется старинными деревянными домиками, их архитектурой и декоративным убранством. Показала мне серию фотографий.

Помогла она мне и определиться с ночёвкой. Здесь, оказывается, живёт такой Алексей Александрович Огарков, который держит гостевые комнаты. Галина быстренько с ним созвонилась и обо всём договорилась. Мне остаётся только забросить туда вещи.

Попутно вырисовалась и вся схема моего пребывания на толшемской земле. Сейчас седьмой час вечера, сегодня я ещё успею погулять по правобережным деревням. Завтра утром надо будет добраться до Предтечи, а днём здесь должен проходить автобус на Гремячий. От Гремячего до Солигалича ориентируюсь пока на лесовозный вариант, но сейчас неожиданно возник ещё один, оригинальный и нестандартный. Дело в том, что Гремячий — это пристанционный посёлок, стоит на Монзенской железной дороге, протяжённой ведомственной ветке, изначально предназначавшейся для вывоза леса с лесоучастков. Ветка эта идёт вблизи вологодско-костромской границы, а в районе Гремячего она её пересекает. И на этом участке каждое утро ходит, как здесь говорят, мотовоз (мотодрезина), который уже на костромской территории пересекает хорошую проезжую дорогу на Солигалич. Это интересный вариант, надо будет взять на заметку…

На правый берег Толшмы ведёт пешеходная лава, дальше есть и тропки, и полевые дороги, но картина там, надо признаться, не слишком весёлая. Все правобережные деревни нежилые. Покинутые дома, заросшие высокой травой, и ни одной живой души. Френиха, Родионово, Климовская, Хреново, Терентьевская — трудно даже определить, какая из них какая, везде одинаковое запустение.

Иногда, впрочем, попадается кое-что интересное. Вот, к примеру, домик, с мезонином-светёлкой, окошко в которой с двух сторон обрамлено сдвоенными точёными балясинами. Обрамляющие сдвоенные балясины — это, похоже, местная традиция, но сейчас не это главное. Над окошком, под коньком крыши, красуется накладной замысловатый резной узор, симметричный относительно вертикальной оси. И что-то он мне определённо напоминает. Точно — двуглавый орёл! Только как бы в «зашифрованном» виде, не каждый и разглядит. Сразу же вспомнилась деревня Сельменьга под Нюксеницей и рассказ женщины о двуглавом орле на доме соседа. По её словам выходило, что орёл тот стоял на доме долгое время, а распознали его как орла только потом. А это может означать только одно: что он был тоже зашифрован. И, кстати, тот малый оставшийся от него краешек, который я там видел, очень похож на то, что я вижу сейчас, на этом пустующем доме.

Между тем, по мере продвижения к югу я всё больше замечаю изменения в архитектурном облике традиционных сельских домиков. Чем дальше, тем меньше у них остаётся черт классических северных домов — больших и основательных, сурового и лаконичного облика. По своему внешнему виду они постепенно начинают напоминать домики обычных среднерусских деревень. В частности, уменьшаются размеры, больше появляется декоративных элементов…

С правого берега вернулся в половине 10‑го. Завтра предстоит идти левым. По нему на карте тоже обозначена цепочка селений, но реально жилых из них осталось только несколько: после Никольского через 6 километров деревня Аникин Починок (где поворот на Гремячий) и ещё километров через 13 село Успенье. Предтеча находится примерно посередине между Починком и Успеньем, на другом берегу. Туда, собственно, я и направился рано-рано утром.

Это я для перестраховки, чтобы гарантированно успеть на гремяченский автобус. На случай, если все расстояния придётся идти пешком. Но идти пришлось не слишком долго. Через полчаса меня подобрали и добросили до предтеченского поворота. Дальше километра 2 корявой лесовозной дороги, на которой меня почти сразу же подобрал лесовоз и довёз прямо до места.

Предтеча — деревенька совсем небольшая, домов 10, но жилая, и даже с элементами некоторого обустройства. Здесь же грузятся лесовозы, лежат штабеля брёвен, через Толшму устроен основательный насыпной мост. Вообще-то, строго говоря, Предтеча — это не деревня, а село: тут стоят две церкви, каменная и деревянная. Но если каменная при отсутствии завершений и кровель ещё хоть как-то выглядит (главным образом благодаря высокому столпу колокольни), то на деревянную нельзя смотреть без чувства горечи. Это перестроенный XVIII век, и есть её старые фото: она была одноглавой, на высоком подклете и завершалась широким восьмигранным световым барабаном с куполом. Но сейчас всё это завершение, вместе с частью основного четверика (до уровня трапезной), обрушилось на северную сторону. Судя по всему, подгнила и просела северная стена, возник сначала крен, а потом всё произошло само собой, под действием собственной тяжести. В тотемском музее про неё рассказывали с таким сожалением! Это была жемчужина всего района. Причём на её восстановление выделялись деньги, и проводились консервационные работы: видны временные рубероидные кровли и остатки лесов. И всё равно церковь это не спасло. Сейчас от былой красоты осталась только высоко поднятая галерея-гульбище вокруг трапезной, с трёх сторон.

И всё-таки не хочется покидать это место на минорной ноте. Мне кажется, что эту церковь ещё возможно восстановить. Если быстро взяться за дело. Весь материал лежит внизу и ещё не успел сгнить…

В обратный путь я поехал на том же лесовозе, он как раз только что загрузился. Довёз до Аникина Починка, дальше мне прямо, ему налево: на Гремячий и в Костромскую область. Костромские, я слышал, леса у себя повырубили и теперь залезают на соседние вологодские земли. Что для меня в данной ситуации очень даже кстати. Был бы я сейчас со всеми вещами, мог бы этим же лесовозом уехать прямо на Солигалич.

От Починка полчаса пришлось пройти пешком, потом снова подобрали. Вообще, для такой окраинной дороги здесь довольно неплохой поток машин. И, как выяснилось, паром через Сухону — работает. Переправы сейчас осуществляет какой-то предприниматель из Великого Устюга. Работают по здешней округе и ещё несколько предпринимателей (лесозаготовки, лесообработка, строительство домов) и один маленький заводик по производству палочек для мороженого (30 работников). Это всё, конечно, немного, но по словам Галины-музейщицы, все, кто хотел найти работу, её нашли. И это здесь чувствуется, по общему настрою. Происходит какая-то деловая жизнь…

Автобус на Гремячий очень сильно опоздал, пришёл уже под вечер. Зато потом процесс пошёл настолько стремительно, что я даже начал сомневаться в реальности происходящего. Для переброски в Костромскую область я выбрал в итоге утренний железнодорожный вариант, с ночёвкой в Гремячем. Гремячий — довольно крупный посёлок, порядка 400 жителей, бывший лесопункт, сейчас непонятно что. Только я по приезде начал предпринимать попытки отыскать главу поселения (по поводу ночёвки), как меня вдруг окликает мужик со своего огорода, и я от него узнаю, что мотовоз, оказывается, ходит не только утром, но ещё и вечером, в 6 часов. Времени сейчас без пяти, а станция — вон она. Есть шанс успеть.

Успел. Тут же и отправились. Мотовоз идёт до соседней станции, везёт дежурных.

Вот, значит, она какая, Монзенская железка. Одна колея, шпал не видать, полностью заросли травой, только две ниточки-рельсы. На всём протяжении пути ни одного светофора-семафора, лишь тянется вдоль какая-то ржавая покосившаяся линия, наподобие телеграфной. И аккуратно стоят километровые столбы.

До нужного переезда километров 20. Остаётся один непонятный момент: как добираться дальше? До Солигалича от переезда около 17 километров, а в другую сторону направление тупиковое. В вечернее время уехать может быть проблематично…

Вот, наконец, показался впереди переезд, и возле него стоят какие-то люди. И машина! Мужик, видимо, отвозил своих к этому мотовозу и сейчас поедет обратно. Быстро соскочить и успеть догнать, пока не уехал!

Солигалич (4-5 августа)

Успел. Догнал. И в 7 часов вечера был уже в Солигаличе, заселялся в гостиницу.

С этого момента, собственно, весь дальнейший распорядок выстраивается вполне определённо. Выхожу на завершающую часть маршрута. В Солигаличе, очевидно, две ночёвки. С первого же взгляда стало ясно, что такому городку надо посвятить как минимум один полный день. После Солигалича ещё одна ночёвка в Чухломе, а в Галиче можно вообще обойтись без ночёвки: приехать утром, пробыть весь день и уехать в Москву ночным поездом. Такая вот незамысловатая схема. Если, конечно, не возникнет ничего экстраординарного, что заставит меня её пересмотреть. Например, какой-нибудь интересной деревянной церквушки в труднодоступном месте.

Под Солигаличем, впрочем, ничего такого нет. Так мне объяснили в местном музее. По району всё то, что представляло интерес, было вывезено в костромской музей деревянного зодчества. Что ж, это обстоятельство при всём прочем имеет и положительную сторону: не надо будет никуда дёргаться.

Итак, городок Солигалич. Костромской райцентр на северо-западе области, на реке Костроме. Известен с XIV века под названием Соль-Галицкая. В своё время это был крупный центр добычи соли. В середине XIX века при бурении очередной скважины для добычи рассола был открыт минеральный источник с целебными свойствами. Воду из источника исследовал известный русский химик и композитор Александр Порфирьевич Бородин, а на том месте был потом устроен бальнеологический санаторий, носящий сейчас имя А. П. Бородина. Находится санаторий прямо в центре города, в непосредственной близости от центральной (исторически — торговой) площади.

А центральная площадь — это здесь городское скрещение путей. От неё как радиусы расходятся во все стороны основные улицы, образуя тем самым кольцево-радиальную структуру городской планировки. Городок этот удивительным образом сохранил свой старинный облик. Застроен он в районе центра преимущественно одно- и двухэтажными деревянными и каменно-деревянными домиками, покрашенными в различные цвета, и на них нередко можно встретить и нарядные балкончики, и затейливую резьбу, и иные изыски народного мастерства. На самой центральной площади стоят трое торговых рядов. Одни старинные, деревянные, требующие реставрации: во многих местах имеются заметные проседания, из-за которых и основание, и крыша пошли волнами. Другие уже отреставрированы (вернее, реконструированы, воссозданы заново), выглядят с иголочки, используются по прямому назначению. Третьи (коротенькие) — просто новодельная стилизация. Но надо заметить, что и современные «вкрапления» (которых, впрочем, не так много) здесь принято ставить с элементами общего стиля, благодаря чему они органично вписываются в уже имеющуюся застройку. Резко диссонирует, пожалуй, только Дом культуры — протяжённая угловатая бетонная коробка, как будто пришелец из другого мира. Но он стоит в глубине, на дальнем плане и не особо бросается в глаза.

Дальше от центра застройка, как водится, мельчает и постепенно приобретает вид, близкий к сельскому. Однако и тут можно встретить интересные экземпляры. Например, домики, покрытые дранкой. И в довольно неплохом состоянии.

По своим размерам и количеству храмов городок, пожалуй, сопоставим с Тотьмой. Протяжённость его (в любом направлении) составляет километра три, и я в нём насчитал восемь церквей. В подобающем состоянии, правда, находятся только три из них. Это монументальный пятиглавый Рождественский собор с богато декорированными стенами, основная действующая Преображенская церковь, выполненная в стиле классицизма, и небольшая одноглавая кладбищенская церковь Петра и Павла. Ещё две церкви относятся к бывшему Воскресенскому монастырю: большая летняя Воскресенская, с шатровой колокольней, и малая зимняя Богоявленская. Обе они пребывают в виде, мягко говоря, запущенном и неприглядном, однако при всём при этом у каждой из них сохранилось пятиглавие.

Рядом с действующей Преображенской церковью стоит церковь Николы на наволоке, и вместе они составляют единый храмовый комплекс. Церковь Николы тоже открыта для верующих и приведена в относительно приличный вид — но в обезглавленном варианте. Обе церкви стоят возле моста через Кострому, а если перейти по этому мосту на другой берег, то окажешься прямо у старинных валов городского укрепления. Сам город по той стороне ещё какое-то время продолжается, образуя как бы заречный район. У моста стоит несколько интересных домиков, с резьбой, но, похоже, больше по тому берегу ничего примечательного нет.

Когда-то в давние годы я и представить себе не мог, что буду когда-нибудь в такой степени интересоваться экономической жизнью в местах своих путешествий. Помню, в советские времена самым скучным разделом новостей были вести с полей, сообщения о выполнении-перевыполнении планов, внедрении передовых технологий, запуске нового комбината и всякое тому подобное. Тогда казалось, что это всегда есть и всегда будет, и что об этом говорить? Совсем другое дело сейчас. Особенно на фоне нынешних событий на Украине — когда я впервые за долгие годы испытал чувство сопричастности своей стране и всему тому, что в ней происходит… И мне всегда становится радостно, когда я вижу где-нибудь далеко от Москвы, в глубинке, реально работающее предприятие. Вот и здесь мне довелось порадоваться при виде гигантских отвалов известкового комбината. Он километрах в двух от города, мы его проезжали, когда ехали от мотовозного переезда. Есть здесь где-то и традиционные для Севера лесопромышленные предприятия, но в самом городе ничего такого в глаза не бросается и вида не портит. И это правильный подход. Такой городок должен иметь статус заповедного. Тут бы ещё отреставрировать все церкви, и он мог бы стать настоящей жемчужиной земли русской. Наподобие Суздаля.

Чухлома (6 августа)

На пути в Чухлому мне надо будет сделать одну остановку. Не доезжая 11 километров, в селе Ножкино, на северном берегу Чухломского озера стоит Авраамиев Городецкий монастырь, проехать мимо которого никак нельзя.

Автобусов здесь ходит достаточно. Самый удобный по времени отправляется в 7‑15. Следующий — в 10‑00. На осмотр монастыря у меня будет, таким образом, почти 3 часа. Должно хватить.

До Ножкино автобус идёт 45 минут. Кроме монастыря здесь ещё имеется большой белый отдельно стоящий храм с колокольней: купольный, пятиглавый, в стиле классицизма, по-видимому, приходской. Храм Покрова Божией Матери. Он обнесён глухим забором, и калитка заперта. Там, похоже, идут восстановительные работы, а время ещё раннее, и никого нет.

Зато в монастырь войти можно совершенно свободно. Входные врата устроены в нижнем ярусе высокой пятиярусной колокольни, встроенной в монастырскую ограду. Сбоку от врат висит мраморная доска с краткой исторической справкой о монастыре: основан он был в 1360 году преподобным Авраамием Чухломским (Галичским), учеником Сергия Радонежского, в 1928 году обитель была разорена, а в 1991 — возвращена Костромской епархии Русской Православной Церкви. С тех пор монастырь начал восстанавливаться, и сейчас имеет вид уже вполне подобающий, монастырская братия составляет 25 человек.

После входа на территорию монастыря взгляду сразу же предстаёт огромный пятиглавый основной монастырский собор во имя иконы Божией Матери «Умиление» (1867 г.) Однако гораздо больший интерес представляют два других храма — оба XVII века. Один из них — это стоящая в стороне маленькая и вытянутая одноглавая Никольская церковь, с ярусными барабанчиками, крытой галереей и мелкими оконцами, как в старинных палатах. А второй — Покровский собор — сразу и не увидишь. Потому что стоит он за основным большим собором и как бы пристроен к нему вплотную с задней, южной стороны: стена в стену. Так может показаться, поскольку Покровский храм по своим размерам гораздо меньше основного собора. На самом деле, естественно, наоборот: это большой собор пристроен к Покровскому храму. Храм этот тоже пятиглавый, с трёхчастной алтарной апсидой, псевдозакомарами, изящными декоративными фризами и треугольными навершиями оконных наличников. Благодаря своим небольшим размерам и гармоничным пропорциям, он очень приятно смотрится: как-то по-домашнему, камерно — как бы в противовес громаде основного собора.

Уже в наше время на монастырской территории перед основным собором установлена деревянная часовенка, в память о представителях старинного рода Лермонтовых (предков поэта Михаила Юрьевича), похороненных здесь, на монастырском кладбище. С восточной стороны от основного собора стоит 2‑3‑этажный братский корпус, несколько хозяйственных построек. Стена монастырской ограды частично сохранилась и отреставрирована, частично поставлена заново, частично пока отсутствует. С северной стороны монастыря, у озера, восстановлен святой колодец преподобного Авраамия, поставлены две часовни — надкладезная и купальня.

Напротив села Ножкино, через дорогу, в чистом поле на отдалении виднеется небольшая группа каких-то беленьких построек. Будто бы маленький монастырёк или скит. Времени до автобуса остаётся совсем немного, но надо успеть добежать.

Это Варваринская церковь («что на погосте») и два маленьких каменных флигелёчка. Построена церковь в 1794 году, сейчас в процессе восстановления. По древнему преданию когда-то очень давно на этом месте стоял деревянный девичий монастырь…

Автобус подошёл точно вовремя. Дорога на Чухлому огибает Чухломское озеро слева и устремляется дальше на юг, в сторону Галича и Костромы.

Городок Чухлома стоит непосредственно на озере, с юго-восточного края, на высоком берегу. По своим размерам он сравним с Солигаличем, но по внешнему облику уже гораздо проще. Такой «музейный» вид как в Солигаличе здесь имеет только центральная (Советская) улица. Вернее сказать, одна её сторона. По другую сторону застройки почти нет, а есть парковая зона, со старинными валами городской крепости, и бывшая торговая площадь, представляющая сейчас просто пустое пространство, поросшее травой и напоминающее футбольное поле. На противоположной стороне площади стоит современное двухэтажное здание администрации, за которым вскоре начинается крутой спуск к берегу озера. Сбоку от площади, через малую улочку, возвышается городская доминанта — действующая одноглавая Успенская церковь с шатровой колокольней, 1730 года.

В местном музее мне довелось услышать кое-что интересное. На традиционный вопрос о сохранившихся по району деревянных храмах мне назвали два места: деревня Плосково (часовня) и деревня Савино (тоже часовня, но под вопросом). Однако это не единственное, что здесь можно посмотреть. Дело в том, что местные деревенские мужики в прежние времена практиковали отхожие промыслы — уезжали на заработки в разные места, в частности, в крупные города. И, возвращаясь назад, привносили с собой в местную жизнь элементы городского уклада. Проявляться это могло в разных вещах, например, при строительстве домов. И в районе есть два очень интересных таких дома. Один стоит в деревне Асташово (Осташево) — дом отходника Сазонова, другой в деревне Погорелово — дом отходника Поляшова. Оба они, и Сазонов, и Поляшов, брали строительные подряды в столичном Петербурге и, насмотревшись на столичную жизнь, по возвращении в свои деревни поставили себе каждый по большому двухэтажному дому совершенно оригинальной конструкции, соревнуясь между собой, у кого красивее получится. Мне показывали фотографии этих домов, дома получились разные, непохожие друг на друга, и каждый хорош по-своему. Особенно впечатляет дом Сазонова. Он будто терем из сказки, сошёл с книжных иллюстраций: с балконом на переднем фронтоне, под сенью, устроенной в виде венчающей бочки с удлинёнными полицами-водомётами, и угловой башенкой-бельведером под высоким шпилем. У дома Поляшова над входом поставлена оригинальной формы вышка-светёлка на уровне третьего этажа, с тремя фронтончиками на разные стороны и большим выносом кровли… Одна только имеется загвоздка: и в Асташово, и в Погорелово очень непросто добраться. Они стоят в стороне от основных дорог, и если сейчас туда двинуться, то значительные расстояния придётся, скорей всего, пройти пешком. И наверняка это будет связано с задержкой в Чухломе. А очень не хочется отклоняться от намеченной схемы: в ней так хорошо всё выстраивается… Однако я уже в который раз удивляюсь сам на себя. Это ведь не первый такой прецедент в этом путешествии. Кишкино под Нюксеницей, Середское-Борок под Тотьмой… Помню, ещё 4 года назад, на Северной Двине, когда я увидел фотографию церкви в Едоме, то быстро переиначил свои планы, чтобы туда попасть. А там 12 километров пешком, в один конец. А сейчас — что со мной происходит? Усталость? Силы стали не те? Утрата доли интереса? А на замену ничего не возникло. Поэтому ничего другого не остаётся, кроме как держаться изо всех сил за то, что есть…

Об этом можно было бы ещё долго разглагольствовать, но сейчас я из всех неожиданно возникших мест выбрал одно, самое доступное — деревню Плосково с деревянной часовней. Автобус туда отходит в половине 3‑го и идёт на северо-восток, в сторону крупного села Судай. Не доезжая до него километра 4, нужно выйти, и до Плосково показана на карте дорога через лес, километра 2. Однако на деле всё оказалось несколько иначе. Этой лесной дороги никто не знает, даже водитель. Может быть, когда-то она и была, но деревня нежилая, никто не ходит, и всё заросло. Сошёл очень приблизительно, на 30 километре. И куда теперь? Хорошо, у обочины стоял автобус с мужиками, и они подсказали. Надо пройти немного вперёд по дороге, до пересечения с ЛЭП. И дальше налево по ЛЭП. Времени у меня мало, чтобы успеть обратно на тот же автобус, нельзя терять ни минуты.

По ЛЭП идти сначала очень хорошо: вдоль просеки тянутся две параллельные хорошо наезженные дороги. Однако чем дальше, тем хуже: наезженные дороги одна за другой заворачивают в лес, а то, что остаётся вдоль линии, постепенно мельчает, сужается и через некоторое время начинает представлять собой просто две колеи, а потом даже не колеи, а борозды, промятые в траве. Идти, по моим расчётам, в пределах получаса, иду, считаю минуты и столбы. И вот, наконец, начинают появляться первые признаки чего-то. С левой стороны лес как будто заканчивается, сменяется порослью молодых деревьев. Так обычно зарастают деревенские луга. Вот стёжка пошла влево, мне, наверное, тоже туда.

Часовня возникла передо мной внезапно. Стоит одна, с трёх сторон заросшая деревьями и кустами. По виду поздняя, но эта часовня — самое интересное из всего того, что я видел на пути. Она пятиглавая! И все главы, вместе со всеми крестами, на своих местах и в отличном состоянии. Они железные и идеально округлой формы, только почернели от времени. Причём стоят не как обычно, по углам четверика, а по сторонам света — очень редкий вариант. И ни одной протечки, внутри наверху сохранились даже три ангельских лика. Остальное, правда, всё разворочено — ни полов, ни окон, ни дверей. Завершение у часовни крутое четырёхскатное, шатёриком, из которого выходят четыре фронтона — по одному на сторону света, каждый с декоративным окошком и увенчан своей главкой, на квадратном барабанчике.

Задерживаться здесь не могу, у меня на весь осмотр-фотографирование 8 минут, и надо бежать обратно. Хорошая часовенка, очистить бы её, для начала, от облепивших деревьев-кустов да траву обкосить…

Обратный путь всегда кажется гораздо короче, чем туда. На автобус благополучно успел. Водитель уже как старый знакомый, по дороге рассказал мне кое-что про местную жизнь. Эти края уже тяготеют к Москве, основное занятие для местного населения — лес, пилорамы, строительство дач, в основном для московских заказчиков.

В Чухлому вернулись под вечер. Я ещё за всеми этими делами ни разу не спускался к озеру. Вот, сейчас имеется такая возможность.

Хотя обозревать его лучше всё-таки с высоты. Оно имеет округлую форму, 7‑8 километров в поперечнике, вдалеке, на противоположном берегу угадываются очертания Авраамиева монастыря. Озеро неглубокое, отмели у берегов поросли травой, подход к воде затруднён. Лучше всего подойти к нему в «официальном» месте, где устроен малюсенький песчаный пляжик, мостки, лодочная пристань и множество лодочных сараев, одним своим краем стоящих прямо в воде.

Чуть в стороне от этого места начинается лестничный подъём на коренной берег, и выводит он непосредственно на валы древней крепости. Внутри валов на части территории устроено нечто вроде городского парка, с деревьями и аллеями, на другой части стоят несколько домов и какие-то хозяйственные постройки, среди которых угадывается старый храм — полностью обезображенный, используемый как техническое помещение.

Сегодня я регулярно ловлю себя на том, что, находясь ещё под впечатлением от Солигалича, всё время пытаюсь сопоставить между собой эти два городка, Чухлому и Солигалич. Они примерно одного возраста (оба XIV века), одних размеров, с одинаково неторопливой провинциальной жизнью, и оба сохранили свой исторический облик. Но, в отличие от нарядного и разноцветного Солигалича, здесь, в Чухломе, всё более буднично. Меньше резных узоров, меньше красок, больше домов неокрашенных (но при этом крепких и добротных). Нет такого обилия храмов. Тем не менее, и на чухломских улочках можно увидеть кое-что интересное. Например, светёлки в обрамлении сдвоенных балясин, которые я ещё заприметил на вологодской Толшме и продолжаю встречать здесь, на костромских землях (и, кстати сказать, по другую сторону беломорско-каспийского водораздела). Но не это главное. В не особо взыскательной Чухломе мне почему-то более комфортно, чем в «музейном» Солигаличе. Если там может возникнуть ощущение какой-то нереальности, то здесь наоборот, всё просто и понятно. И не страшно дотронуться рукой…

Галич (7 августа)

Дальше уже без затей. Утренний автобус, и минут 50 езды.

Автостанция и железнодорожный вокзал города Галича находятся в одном здании. Очень удобно. Вещи в камеру, и весь день свободен. Поезд ночью, во втором часу.

Город Галич на пару веков старше городов Чухломы и Солигалича, годом его основания считается 1159‑й. Стоит он на берегу Галичского озера, имеющего вытянутую форму и по площади превосходящего Чухломское озеро раза в полтора. В центре города сохранились старинные земляные валы древнего кремля, образующие замкнутое каре; центральная улица (несколько раз меняющая своё название) дважды пересекает это каре. Старинный облик города хорошо сохранился на центральной улице и вблизи неё. Дальше он достаточно быстро приобретает вид сельского поселения.

Субъективные ощущения здесь, мягко говоря, несколько своеобразные. Если я мог сравнивать Чухлому с Солигаличем, Солигалич с Тотьмой, то тут даже мысль о каком-либо сравнении представляется абсурдной. Большой и шумный город, много машин. После всех мест, где я побывал, он мне показался именно таким. Хотя на самом деле это очень небольшой городок, километров 5 в длину и с населением порядка 17 тысяч. Вероятно, играет роль тот фактор, что в городе имеются реально работающие предприятия. Например, завод автокранов (выпускает краны марки «Галичанин»), птицефабрика, мебельная фабрика.

Центральная площадь города находится вне городских валов, неподалёку от них. Представляет собой обширное прямоугольное пространство со скверами. Главным украшением площади являются старинные торговые ряды. Они все вычищены-вылизаны, приведены в «парадный» вид, как для иностранных делегаций. Их шестеро: двое стоят на центральной улице (нижние), двое напротив, через площадь, на возвышении (верхние), и за ними ещё двое малых, угловых. Позади верхних рядов стоит двухэтажное каменное здание пожарной части с деревянной каланчой.

В городе имеется некоторое количество церквей. В разном состоянии: от вполне приличного, действующего, до совершенно безобразного. Очень много сохранилось старых интересных домиков — каменных, деревянных и каменно-деревянных.

На противоположном от вокзала конце города есть райончик с названием Рыбная Слобода. Он протянулся узкой полосой между Галичским озером и древним городищем, горой Балчуг. Примечательно, что на узорах оконных наличников здесь активно присутствует рыбная тема: угадываются рыбьи хвосты, плавники, а иногда и цельные резные рыбьи фигурки.

Озеро здесь, как и в Чухломе, мелкое, и подход к воде ещё хуже. Лучше всего его обозревать с высоты горы Балчуг, куда сделан удобный лестничный подъём. Наверху поставлена беседка и установлен каменный крест на постаменте в память о защитниках города, погибших в Смутное время от иноземных захватчиков. И ещё сохранились старинные валы древней крепости. Здесь, наверху можно долго сидеть, отдыхать, гулять по валам, любоваться открывающейся панорамой. С одной стороны живописный вид на озеро и Рыбную Слободу, с другой — картина более прозаичная: слегка всхолмленные просторы с россыпью частных домиков и современным городским квартальчиком пятиэтажек.

Из городских окрестностей интерес представляет, прежде всего, Паисиев Галичский монастырь и по моей тематике — ещё пара мест, которые мне назвали сегодня в краеведческом музее. Это село Малышево и деревня Починок. Оба они легко досягаемы, автобусом либо автостопом, и добраться в каждое из них особых проблем не представило. Малышево — это километров 10 по дороге на Кострому и пару километров в сторону, Починок — километра 4 к западу от города. В Малышево стоит деревянная церковь, перевезённая из другой деревни и перестроенная под клуб с библиотекой. Облик утрачен практически полностью: по сути, к церковному зданию прирубили сбоку половину избы. То, что это когда-то была церковь, можно определить только по пятигранному алтарному выступу… В Починке когда-то стояла деревянная надкладезная часовня. Сейчас от неё осталась только крыша с главкой и крестом, лежащая прямо на земле. Впрочем, похоже, что не совсем на земле, что-то под неё подложено. И выглядит она вполне добротно: под железом, четыре ската, плюс выходящие из этих скатов четыре малых фронтончика, придающие всей кровле «ломаный» вид.

Интересные домики по местным деревням тоже встречаются. Общий тип сходен с южно-вологодским, размеры только несколько меньше, светёлки уже, а резьба зачастую более пышная и рельефная. Дом всё больше становится похож на среднерусский, и классических северных черт в нём уже почти не остаётся.

Так вышло, что за всеми сегодняшними походами-переездами Паисиев монастырь отложился у меня на самый вечер. Находится он за чертой города, по другую сторону железной дороги, в километре от вокзала. И я в него опоздал. Он действующий, женский, и на территорию пускают только до 5 часов. Пришлось его обозревать исключительно из-за ограды. И просто констатировать всё то, что удаётся разглядеть. Белая громада пятиглавого Успенского собора XVII века с шеломообразными главами. Колокольня с шатёриком, как бы частично «вдавленная» в здание собора. Красивые трёхчастные въездные ворота. И на обратном пути очень приятный и живописный сосновый лес, дорожка через который выводит прямо к пешеходному мосту над путями у железнодорожного вокзала.

Вот, собственно, и всё путешествие. Бесцельные шатания по городу в ожидании поезда уже не в счёт. Сам поезд — тоже. Езды до Москвы 9 с половиной часов, для меня это даже несерьёзно. Воспринимается как чисто технический момент, а не как элемент путешествия… Но вот, впервые с 2000 года я попытался связать в одном маршруте «дальний свет» и «ближний свет». Вроде бы в этот раз это получилось удачнее, чем тогда. То моё путешествие (удорско-кировско-нижегородско-владимирское) было, может быть, богаче на отдельные эпизоды, но вышло в итоге каким-то рваным, по разрозненным точкам (и, кстати сказать, единственным, после которого не возникло отдельного повествования). А сейчас выстроилась цельная маршрутная линия, с плавным переходом. Но я ещё сам до конца не могу понять, что же это такое у меня получилось. И надо ли мне это. Или, может быть, всё-таки лучше, когда котлеты отдельно, а мухи отдельно? И вообще, возникает серия вопросов самому себе… Однако в любом случае — что было, то было, и приобретён некоторый опыт. А опыт — это, как известно, вещь небесполезная.

А. С. П.

sasha.pankratov@gmail.com

октябрь 2014 — январь 2015