История одного отъезда

Анна Абраменко

24.08.96 Москва. Оптовый рынок.

Вывеска: “Майонез провОнсаль”. Решили не брать, зачем нам испорченный майонез.

25.08.96 Москва. Тушино.

Вечер. Начинаю собирать вещи. Радостно выкладываю всё необходимое имущество на диван. Получается очень внушительная гора. Беру рюкзак и, соблюдая все правила плотной упаковки, укладываю в него вещи. Рюкзак собран, куча вещей на диване не уменьшилась. Извечный вопрос: “Что делать?” И тут приходит Верунчик.

Часа через два были сформированы два рюкзака и две сумки, и мы с Верунчиком и подошедшим Ваней Кузнецовым выгружаемся, обвешанные вещами, как новогодние ёлки.

26.08.96 Всё ещё Москва. Ленинградский вокзал.

Подают поезд - толпа отъезжающих и провожающих движется вдоль состава по платформе в поисках шестого вагона. Миша Маленький развлекает барышень рассказом о поезде с двумя седьмыми вагонами. Машинально реагирую: “Когда два вагона - это ещё не так страшно, хуже, если нет ни одного”. И тут мы натыкаемся на Ваню Кузнецова, шедшего впереди. “Всё, приехали, - говорит Ваня, - тот вагон был седьмой, этот пятый”. Ошарашенные рождественцы сгрудились на платформе. Озабоченные провожатые бегают вдоль поезда. В конце концов разведка доносит: в поезде два четвёртых вагона и ни одного шестого.

А у Вити билет в четвёртый вагон. Туда он и отправляется. Ему-то хорошо, а мы? Мы тоже хотим ехать...

Проходит вечность, и вот, когда поезд уже того и гляди отправится, пятый вагон объявляют шестым и мы загружаемся, предварительно подождав, пока выйдут из него пассажиры пятого вагона.

Две минуты до отхода поезда. И тут выясняется, что нет Алёши Грузинова с Мишей Волхонским. А Вите в четвёртом вагоне говорят: “Извините, этот вагон больше не четвёртый, выходите”.

1 минута до отхода поезда N 116 Москва - Кемь. Шестой вагон. Провожатые давно ушли. А Алёшки всё ещё нет.

Тут на платформе появляется огромный синий Рюкзак. Когда он подходит ближе, под ним оказывается Алёшка, за ним - его друг Миша Волхонский, а следом - неизвестный мужик, все обвешанные рюкзаками и сумками. Увидев нас, Алёшка с Рюкзаком пытаются исполнить танец, и только Мише удаётся спасти их (Алёшку и Рюкзак) от падения. Они заносят вещи в вагон и отпускают мужика, нанятого ими на вокзале для помощи. И тут обнаруживается отсутствие сетки с капустой и провожатого, нёсшего её. Алёшка выбегает из вагона и бежит по платформе. Поезд трогается. Алёшки нет. На его полке сиротливо стоят два рюкзака и три сумки... Едем. Проходит 10 минут - Алёшки нет. Немым укором смотрит на нас Веничкин громадный Рюкзак...

Проходит 3/4 часа. Все в унынии. И тут распахивается дверь вагона и появляется улыбающийся Алёшка с сеткой капусты. Всеобщее ликование...

Оказалось, что в метро Алёшка с Мишей встретили своего приятеля, который в парадном малиновом пиджаке и с девушкой возвращался с дня рождения. Приятели попросили его помочь, вручили ему громадную сетку с капустой и побежали вперёд. Приятель знал только номер поезда, поэтому задержался на перроне у последнего вагона. Когда Алёшка подбежал, поезд тронулся. Вежливый Алёша не мог войти в вагон без позволения проводницы и спрашивал разрешение у девушек, стоящих в тамбуре последнего вагона. А девушки всё не могли понять, что же хочет от них молодой человек с капустой, поскольку вовсе не были проводницами, как считал Алёша а просто вышли покурить. Когда поезд увеличил скорость и Алёша перестал поспевать за ним, ему пришлось таки впрыгнуть в вагон без разрешения. Сетка же с капустой тем временем порвалась, и часть капусты попадала на платформу. Поезд продолжал ехать. А следом за поездом бежал Алёшкин приятель в малиновом пиджаке и с девушкой и кидал в вагон по одному кочаны капусты...

Хозяйственный Алёша подобрал всю капусту в тамбуре, сложил в сетку и завязал. Потом он шёл через весь поезд к нашему шестому вагону с сеткой капусты на плече, и в каждом вагоне пассажиры спрашивали его: “Почём капустка?”

Больше на Соловки мы капусту не возили.

27.08.96 Вокзал в Кеми.

Пока мы спим - подъезжает остальной народ. К утру образуется огромная толпа КСПшников. Мы хороним надежду на тишину и покой в течение первой недели.

Рабочеостровск.

Баня, пристань, судёнышко “Печак”. Загружаемся, выплываем. Море спокойно, как вода в ванной. Сплю в кубрике. Через два часа Венечка будит меня: “Пойдём встречать Соловки”. Заспанная, выбираюсь нехотя на палубу. Ослепительное солнце освещает безбрежно синее море. Вдали - узкая полоска Соловков с уже ясно видимым белым пятном Кремля. Где-то далеко позади осталась Москва с её проблемами и заботами. Каждой клеточкой кожи ощущаю покой, счастье, свободу. Солнце, море, Соловки. Что же может быть лучше этого?

Соловки. Кремль. Такое странное ощущение: неужели я опять здесь? И в то же время кажется, что не было прошедшего года, не было никакого перерыва.

“Как же я давно здесь не был”, - произносит Венечка радостно и нежно.

Я иду по Кремлю и здороваюсь со всем, что вижу. Вот Преображенский собор - строгий и величественный, Новобратский корпус - старый и обшарпанный; Филипповская церковь и святительский корпус - здесь заметны изменения: фасад отреставрирован и побелен. А над надвратной церковью мужики покрывают лемехом главку.

И всё вокруг уже такое до боли знакомое и родное.

Как же хорошо!

---